— А что он на маму! — обиженным высоким голосом закричал Рон.

— Не будет Гарри врать. Всякое могло быть. Молли, она девушка с фантазией, может, и правда что добавила… для вкуса. А может просто мука скверная попалась. Слыхал я, как вы бедно живете, може и энто… червяки какие в муке завелись или дрожжи просрочились. Не по злобе, ясное дело, Молли бы никогда… Эх! Но на Гарри напраслину не возводи.

— Вот-вот, — поправляя мантию, зыркнул Гаррет. — А то договоришься еще, что это Дамблдор меня отравил!

Рон открыл рот, да тут же его и захлопнул.

— Давайте-ка, ребятки, еще чаю, — засуетился Хагрид. — Ох, что-то сплошные расстройства у меня. То единороги, то вы вот…

— А что с единорогами не так? — не торопясь снова садиться за стол, спросил Гаррет.

— Охотится кто-то на них, вот что.

Рон тут же насторожился:

— Как это?

— Знамо как, по ночам. Я даже почти застал тварь эту… Высокий, тощий, в черном плаще с капюшоном, ни человек, ни дементор, непонятно кто. Приложил меня ступенфаем и ускользнул, да так ловко, словно над землей туманом стелился. Может, вампир? Жаль, профессор Квирелл пропал кудай-то, он в них знатно разбирается, в вампирах, может, подсказал бы что.

Рон побледнел:

— И много он единорогов убил?

— Почему убил? — опешил Хагрид. — Кто убил?

— Вампир этот. Или он только кровь пил? Прокрался в ночи, впился в вену и давай чавкать… Мня-мням…

Хагрид потряс головой:

— Да не пил он кровь. Кто ж в своем уме будет кровь пить у единорогов-то, это же страшное проклятье, страшнее не придумаешь! Обстриг он их, вот что. Как есть обстриг, все гривы пообкромсал. Как умудрился? Знамо же дело, единороги добровольно к себе подпускают только тех, кто с чистыми намерениями, энто раз. И ни мужчине, женщину познавшему, ни женщине, с мужчиной возлежавшей они ни в жисть в руки не дадутся. С ними никому не сладить: ни оборотням, ни кентаврам. Гордые они! А тут беспокоились, ржали жалобно так, я почему и прибег сразу, но вампира этого подпустили. Ничего не понимаю!

Гаррет тоже много чего не понимал. Были у него подозрения, конечно, но рассказанное Хагридом в картину мира не вписывалось.

— Стемнело уже, — сказал он, глянув в окошко избушки. — Мне идти пора, Хагрид.

Тот заторопился, потянулся за курткой:

— Я вас провожу!

— Да я и сам дойду. Может, Рон еще чаю хочет? Мне-то эссе по трансфигурации писать надо, а он уже с Гермионы скатал.

— Откуда ты… Ничего и не скатал!

Гарри демонстративно скривился, а потом еще и язык Рону показал. Удивительно, но тот промолчал. Они оделись и вышли. На небе вовсю светила луна.

Хагрид довел их почти до квиддичного поля, когда Клык вдруг заскулил, завертелся и пару раз тявкнул в сторону теплиц.

— Так! — тут же посуровел Хагрид. — Надобно проверить, что там. Дальше сами доберетесь? Тут немного осталось.

— Конечно, — охотно подтвердил Гаррет и зашагал быстрей в надежде отвязаться от Рона.

Увы, рыжий тоже ускорил шаг и, поравнявшись, пошел плечом к плечу.

— Слушай, Уизли, — самым обыденным тоном спросил Гаррет: — А чего это ты со мной дружить решил? Да еще прямо с момента знакомства?

— Мама сказала, что это престижно, — как ни в чем не бывало, ответил Рон. — Улучшит репутацию семьи, и мне пойдет на пользу. К лучшему другу народного героя всегда особое отношение… — он даже с шага сбился и притормозил, шевеля губами: — при-ве-ли-ги-рованное, вот, — наконец выговорил он по слогам.

-Э-эээ… — только и смог промычать Гаррет. — Что?

Рон не понял, что это был риторический вопрос. С редким для него красноречием, бурно жестикулируя, он продолжил:

— У меня никогда не было ничего собственного. Даже достижений. А ты стал бы моим собственным лучшим другом, и не каким-то там, а самым известным. Я знаешь, как на тебя надеялся! Ого-го! А ты с Малфоем ушел. А потом еще к слизням попал. Предатель! Все карты мне смешал. Вот только представь, прилетает утром к папе сова с газетой, а там на первой странице заголовок: «Интервью Гарри Поттера и его лучшего друга Рона Уизли». Ха! Или мы бы с тобой, например, открыли новую больницу имени дружбы Рона Уизли с Гарри Поттером. И об этом тоже в газете бы написали.

— Чтобы открыть больницу, надо ее сначала построить и оборудовать, — пробормотал ошеломленный уизливскими откровениями Гаррет.

— Зачем? Пусть кто-нибудь другой строит, а мы откроем, — отмахнулся Рон.

Начал накрапывать дождь.

Впереди на краю поля возле трибун мелькнула большая черная тень.

— Похоже, Клык от Хагрида удрал, — заметил Гаррет.

Рон вгляделся. Зрение у него было не в пример лучше.

— Нет, — сказал он напряженным голосом. — Это совсем другой пес. Он на Грима похож.

— На кого?! — фыркнул Гаррет. — Ты у Трелони паранойей заразился? Обычная собака, только большая. Я адских гончих в кино сотню раз видел, они реально страшные. Такие… — он повел рукой, не в силах подобрать нужные слова, — в общем, увидишь — не ошибешься.

— Много ты понимаешь, — бледнея на глазах, задрожал Уизли и поумерил шаг.

— А еще меня трусом обзывал! — пристыдил его Гаррет и свистнул: — Эй, псинка! Фью-фью!

Он прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-то через забрызганные дождиком очки, и смело пошел вперед. Его еще дядя Вернон учил, что нельзя показывать свой страх перед животными, тогда с ними будет легче поладить. Собака издали выглядела вполне миролюбиво, сидела и молчала. Хотя в темноте, да еще и сквозь противную изморось было сложно разглядеть, Гаррету она не показалась бешеной. А ему всего-навсего нужно было пройти мимо.

Когда он поравнялся со скамейками, пес попятился и скрылся под трибуной. Рон тут же нагнал Гаррета и даже немного вырвался вперед. Так и дошли до бокового входа, где Уизли отпихнул Гаррета плечом, прошмыгнул в двери и тут же наткнулся на завхоза.

— Явились в мокрых ботинках, ходи тут и убирай за вами, — заворчал Филч.

— Извините нас, пожалуйста, — сказал вежливый мальчик Гаррет. — Мы еще не проходили осушающие и чистящие чары. Я только кляксы с бумаги научился убирать.

Он виновато посмотрел на свои грязные от травы некогда белые кроссовки и перевел взгляд на свежевымытый пол.

— Если у вас есть швабра, я могу здесь протереть.

Рон в изумлении обернулся к Гаррету, покрутил пальцем у виска, а потом молча потопал вперед, оставляя грязные следы. Но уже через пару шагов ойкнул и дернулся. Из-за колонны выплыл ОН — высокий тощий вампир в черном глухом плаще.

Гаррет проморгался, протер очки и в удивлении уставился на профессора Снейпа в черной мантии в пол. Волосы у профессора были влажными, с кончиков прядей капала вода. Побледневший от холода нос казался клювом.

— Вы с прогулки? И как Вам погодка? — от неожиданности брякнул Гаррет.

Снейп надменно вздернул бровь и элегантным движением волшебной палочки высушил Гаррету обувь и мантию, а после убрал грязь на полу.

— Отвратительно!

— Профессор Снейп мне того-этого, собаку ловить помогал! — пробасил у Гаррета за спиной Хагрид.

Гаррет в испуге дернулся и даже немножко отпрыгнул. Он до сих пор не смог разгадать секрет, как огромный, неуклюжий, громко топающий лесник время от времени начинает передвигаться абсолютно бесшумно и оказывается там, где его никто не ждет.

— Собаку? — с подозрением переспросил Филч. — Какую еще собаку? Хагрид, у тебя Клык сбежал?

— Да не! Другую. Она не в замке живет! Клык друга себе нашел. На огородах. Такой большой лохматый пес, ну прям лапочка, — лесник расплылся в умилительной улыбке. — Худой только очень. А глазки умные-умные, все понимает. Я его приманить хотел, да он отчегой-то шарахнулся. А его покормить надо. Вот профессор мне и помогал. Того-этого, ловить его.

— Поймали? — поинтересовался Гаррет.

— Неа! — расстроился Хагрид. — Так и убежал голодный.

— Это, наверное, тот пес, которого мы на стадионе видели, — встрял в разговор всеми позабытый Рон.

— Что?! — профессор Снейп резко обернулся к Гаррету. — Вы видели незнакомую собаку?