Дальше пошла реклама перчаток: маггловских хирургических, хозяйственных резиновых, маговских из кожи дракона; реклама защитных маггловских костюмов из общевойскового комплекта, костюмов химзащиты, даже скафандров.

Предпоследний слайд показал Бэтмена в закрытом шлеме с ушами торчком и Женщину-кошку в облегающем латексе. Последний — Дамблдора с выразительно воздетым кверху указательным пальцем.

Музыка оборвалась на высокой ноте. Равнодушным не остался никто.

Снейп молчаливой тенью маячил в углу класса и не переставал поражаться этому цирку.

В финале Поттер, Гринграсс и Нотт взялись за руки и под бурные аплодисменты обоих факультетов поклонились благодарным зрителям.

Снейп три раза хлопнул в ладоши. Дафна вернула свет.

— Ну как, профессор? — громко спросил необычайно довольный Гаррет. — Зачтете презентацию?

— Вопиющее непотребство, — сухо прокомментировал Снейп. — Весьма вызывающе.

Улыбка стекла с лица Гаррета, как снег с горки по весне. Класс глухо зароптал.

— Но… — тут Ужас подземелий выгнул бровь и позволил себе тень улыбки, — за живое воображение и буйство фантазии всем действующим лицам присуждаю по пять баллов. Итого пятнадцать.

— Вау! — закричал Поттер и ткнул ему в руки флакон с шампунем: — А это вам! Вам пригодится, — и очень выразительно посмотрел на его волосы.

— Отработка сегодня в семь. И не опаздывайте! — рявкнул в ответ Снейп.

— Но за что? — поразился Гаррет.

— Я не считаю тему раскрытой полностью, — ехидно сообщил профессор. — Не хватило дефиле в защитных мантиях.

Чистить котлы оказалось вовсе не сложно, но ужасно неприятно. А еще неприятнее было выслушивать при этом язвительные комментарии относительно того, что зельеварение — это не шоу (ну-ну, на себя бы посмотрел, позер в зловещем образе!), так что после отработки Гаррет отправился на ужин в самом скверном расположении духа.

Он навалил себе на тарелку гору еды, потому что Дадли всегда говорил, что человек должен «заедать стресс» (почему-то в Литтл-Уингинге серьезных стрессов Гаррет не испытывал) и уже впился в отбивную зубами, когда Дафна, ужинающая напротив, легкомысленно заметила:

— Флинт снова настойчиво сверлит тебя взглядом. Может, он влюбился? Такое искреннее внимание который день подряд…

Причины внимания Маркуса Гаррету были хорошо известны.

— Ага, — с трудом пережевав и проглотив показавшееся вдруг безвкусным мясо, кивнул Гаррет. — Весьма постоянный поклонник.

— Не скажи, — хмыкнула Дафна. — Сегодня с ним соперничает директор. Скоро дырку в тебе взглядом просверлит.

Гаррет вспомнил, что мельком видел в замке Хагрида, и повеселел.

В письме из банка Крюкохват подтвердил версию Драко о том, что его опекуном признан Сириус Блэк, так как Джеймс Поттер упомянул его имя в завещании, так что происки Дамблдора теперь были Гаррету не страшны. А вот Флинт… Маркуса стоило занять чем-то еще, чтобы времени на привлечение в команду нового ловца не оставалось.

— Драко! — зашептал он другу на ухо: — Ты можешь назвать пару девочек, желательно с младших курсов, которые по статусу вполне годились бы Флинту в невесты, но никогда на такой брак не согласятся?

— Сестры Патил, — тут же сориентировался Драко. — У них совершенно другой менталитет, и обе уже сговорены. Лаванда Браун. Слишком высокого о себе мнения, хотя всего-то шестое-седьмое поколение волшебников. Чжоу Чанг со второго курса рейвенкло. Она ловец сборной и Флинта яростно ненавидит. Наша Джемма Фарли. Но она старше.

— Чанг не подойдет, Патил тоже, — пробормотал Гаррет. — Джемму не отдам! Остается Браун.

Он посмотрел на смазливую блондинку, которая в свое время поведала мадам Хуч о том, что гостила у Лонгботтомов. Та неспешно пила сок и манерно накручивала на палец локон, поглядывая в сторону красавчика Диггори с Хаффлпаффа.

В голове начал вырисовываться коварный план.

— Драко, ты же мне поможешь? — взмолился Гаррет. — Мы должны действовать тонко!

— Но ты точно передашь это Седрику? — в третий раз спросила Гермиона, с подозрением всматриваясь в честную физиономию Гаррета и придерживая двумя пальцами розовый надушенный конверт.

— Постараюсь, куда я денусь. Хотя ты могла бы отдать письмо и сама, раз уж Лаванда стесняется.

— Вот еще! Я вашими амурными штучками не занимаюсь. Тем более, это ты затеял.

— Ничего подобного! Я только сказал, что до меня дошли слухи, что Лаванда всерьез нравится кому-то из мальчиков постарше, и что этот мальчик не прочь выяснить, почему она на него иной раз так выразительно смотрит. Нет ли здесь взаимной симпатии? Поверь, все остальное — не моя инициатива. И вообще, свое послание Лаванда решила сочинить и без моих подсказок. Правда?

Лаванда кивнула, скромно потупившись. Правильные черты лица, голубые глаза, длинные ресницы и тщательно завитые золотые локоны позволяли ей считать себя одной из самых красивых девочек параллели. Может, Седрик и впрямь бы заинтересовался, но письмо без вариантов отправится в карман формы Маркуса Флинта.

А следующую тренировку команды Слизерина, так уж и быть, Гаррет придет посмотреть «с друзьями». С какого факультета должны быть друзья, Маркус не уточнял, а Лаванда отлично будет смотреться на трибуне в бирюзовом пальто и пушистом берете. Сопоставить факты для Маркуса не составит труда. Не дурак! И пусть потом разрабатывает хитроумные планы по соблазнению первокурсницы-гриффиндорки, которую, без сомнений, одобрят его родители (Драко специально проверил — Брауны с Флинтами не пересекались вообще ни разу), и которая без предварительной обработки в лучшем случае шарахнется от него в ужасе.

Гаррет был уверен, что в таких обстоятельствах на его скромную персону у Маркуса не останется ни минуточки. Для ухаживания за Браун, чтобы та не упала в обморок от его знаков внимания, парню потребуются вся его фантазия и все возможные ресурсы.

— Но вы обязательно придете меня поддержать на тренировку! — строго напомнил он, забирая конверт. — Обещаете?

— Обещаем, — синхронно согласились обе девочки.

Гаррет коварно улыбнулся и сбежал в подземелья.

В их комнате было прохладно. Мерзлячка-Блейз сидел на кровати, кутался в огромный вязаный кафтан, который ему прислали родственники, и читал потрепанную книжку. Закаленный Нотт отжимался на коврике — спортом Тео занимался четко в соответствии с распорядком дня.

— И вот какая тут астрономия? — плаксиво пожаловался Блейз, зябко передергивая плечами. – Все равно тучи на небе. Не видно ни звезды! Сейчас бы чаю горячего с пряностями — и спать. А нам на дурацкую башню тащиться, продуваемую всеми ветрами, между прочим. Ужасная в Шотландии погода, просто ужасная.

— В Англии не лучше, — буркнул Тео, переворачиваясь и начиная качать пресс.

— А у нас в Италии до сих пор тепло и солнечно. Мне мама апельсинов прислала. Хотите?

Гаррет подумал, что апельсинами отравиться сложно, если, конечно, специально не накачать туда шприцом яд, и замешкался.

С одной стороны, вряд ли Блейз так достал синьору Забини, что она будет посылать ему в школу отравленные фрукты. На ближайшие семь лет она от ребенка избавилась, так что можно не бояться. Да и не травила она детей еще ни разу, доставалось только мужьям. С другой — Блейз был старшим сыном, а в семье отравителей яблочко от яблони, как говорится, и если кто-то решит избавиться от наследника, лучше способа не придумать.

— Доставай, конечно, чего тянешь? Вон в вазу положи. Захотим — возьмем, — решил за Гаррета дилемму Нотт.

Блейз вскочил и высыпал в стоящее на столике глубокое блюдо десяток апельсинов и кучу трюфельных конфет в фантиках.

Гаррет облизнулся. Трюфели он обожал. Но…

— А сладкое откуда? — осторожно поинтересовался он.

— У ребят заказал, из «Сладкого королевства» принесли. Я люблю шоколад, он повышает настроение.

— Эндорфины потому что, — блеснул знаниями Гаррет.

Оба мальчика уставились на него в немом изумлении.