Комментарий к Глава 9
Магия — здесь и далее это то, чему ещё не найдено разумное объяснение.
========== Глава 10 ==========
Аника решила пройти в свою комнату, чтобы отдохнуть там от всех этих притворщиков. По пути она представляла себе свой первый полёт: огромные взмахи чёрных крыльев, бьющий в лицо ветер, поддерживающий воздух, приятный пейзаж — всё это не могло не запечатлеться в её разуме. Ей очень нравилось летать, она не обращала внимания даже на шрамы, которые всё-таки остались у неё от столь частых разрывов тканей. Хоть у неё и была завышенная регенерация, как и у всех ирави, но это не спасало от образования белых полосок на её почти такой же белой спине.
Пройдя в свою башню, Ника поняла, что в ней кто-то есть. Это чутьё досталось ирависам от расы арави. Аника заглянула в ванную и уборную комнаты, под свою огромную кровать, в большущий шкаф с двумя-тремя платьями (тогда как у её сестёр такие шкафы были заполнены до краёв). Она заглянула за плотные, не пропускающие свет шторы, выглянула на балкон, но и там никого не было. Тогда Ника направилась в свою маленькую гостиную и остановилась в дверях, не веря своим глазам.
— Вы странно меня искали, флэрри Кайр, но мне понравилось, — сказал тот самый иравис, которого Аника толкнула в кусты овраимси, которого искупала в фонтане, имя которого Аника так и не узнала. И что этот совершенный незнакомец забыл у неё в гостиной? Ника решила, что он малость обнаглел, но говорить это вслух не стала.
— Зачем вы здесь? Ваша тётя решила посетить нас вновь?
— Нет. Я пришёл, чтобы пригласить вас на день моего рождения.
Ника опешила. В её семье никого не интересовали какие-то там дни рождения, и никто никого не приглашал на них. Да что там в семье, вся планета так не делала. Ответ на главный вопрос Аники был очевиден — этот иравис явно с другой планеты. Аника присела в кресло, расположенное напротив того, в котором расположился иравис. Этот ситро даже ещё ни разу не взглянул на неё, он разглядывал искусно разукрашенный потолок, откинувшись на спинку мягкого кресла. Ника и сама первые недели после болезни глаз не отрывала от потолка, пока не прошлась по каждой линии этого шедевра. После она при помощи лестницы прошлась по линиям кончиками пальцев.
— Зачем приглашать меня на день рождения, если он уже давно прошёл. Вам ведь не год, чтобы все пришли на вас посмотреть.
Он взглянул, наконец, на неё тёмно-синими глазами и улыбнулся.
— Зачем так сторониться праздников? — озадачился он, но по непонимающему взгляду разузнал, каков ход мыслей у жителей Гордн. — Праздник — это когда веселишься, танцуешь, поёшь и когда понимаешь, что прошёл ещё один год жизни.
— Это невероятно глупо, — не согласилась с ним ирависа. Она считала глупостью не веселье, а сам отсчёт лет жизни. Она не могла понять, что может помешать радоваться в другие дни. Да в любой день, в любую секунду.
— Меня зовут Риггер, — неожиданно представился он.
Ника кивнула, устраиваясь поудобнее в кресле и укрыв все ноги подолом синего платья. Аника подумала, что раз он иравис, то и зла от него ждать не придётся, ведь так мало представителей этой опасной расы.
— Неужели вам не хочется посмотреть на мой дом, мою планету?
— Если это замок, то совсем не хочется.
— Я могу и не приглашать вас в замок. Можно посетить ирридов.
— Это опасно?
Риггер заметил, как оживилась ирависа, спросив об опасности, и он рад был сообщить, что на его планете всё опасно. Также он узнал, что ирависа обожает проводить опыты над смертью, и он вызвался провести эксперимент вместе с ней на той планете, где он родился. Риггер поднялся с кресла и создал переход. Ника смотрела на это чудо во все глаза. Она ещё и удивилась тому, что переход так медленно создавался. Риггер объяснил ей, что это из-за дальности галактик. Так Аника узнала, что планета Орсо намного ближе, чем та, на которую они перейдут.
Риггер переступил через ничтожно малое пространство, образовавшееся из-за перехода между двумя планетами. В переходе виднелась лишь тьма, что немного напугало Нику. Да и само творение её несколько страшило. Одно дело, отправиться куда-то с Вэраном, другое — с тем, кто практически твоего возраста. Ведь Аника помнила, что её научат создавать такое чудо только на втором этапе обучения в зесвиме.
— Ты опасности хотела, чего же не переходишь, Килька? — спросил по ту сторону Риггер.
За «Кильку» Ника готова была пойти даже на смерть. С инирта переводилось это слово очень… интересно. Ника переступила через эти врата и, проходя, почувствовала холод вселенной, на мгновение увидела проносящиеся звёзды, какие-то огромные куски земли, планеты. Наконец она оказалось в тёплой тьме, яркая серебристая луна освещала всё вокруг мягким светом. Риггер и Ника стояли в переулке, но снаружи доносилось множество голосов, будто сейчас день.
Риггер взял Нику за руку (что, как уже говорилось выше, нарушало законы Сферн, но иначе Ника бы упала при первом шаге в такой тьме) и повёл закоулками неизвестно куда. Глаза Ники ещё не привыкли к этому мраку, и она то и дело запиналась о камни, цеплялась за ветки деревьев, листья которых почему-то были белыми, а не зелёными, красными или фиолетовыми, как это обычно бывает. Наконец, дети пришли к искомому месту. Риггер предупредил о наличии ступенек впереди, но Ника всё равно запнулась, так как не знала, вверх они ведут или вниз. Всё из-за того, что глаза не привыкли к тому, что было освещено луной, однако дети уже зашли в помещение. Риггер открыл дверь и свет свечей ударил по глазам.
— Kasto rvitt! — возмутилась Ника на инирте. Ведь сразу сказала, что замку рада не будет.
Риггер ещё ни разу не использовал инирт, хоть и знал его. Он считал, что это не является языком, так как никто его не понимал. Он думал, что это как детские разговоры камми или ситро, если их вовремя не научили говорить. Но сейчас он прекрасно понял, что сказала ирависа, и ответил ей, изумляясь своему знанию.
— Немного лучше, чем я ожидала.
— У вас чистое произношение.
— Мы с сестрой только на нём и говорим. Она не ирависа, мы с ней только лишь похожи внешне и иногда подменяем друг дружку. Я научила её инирту.
— Сколько у вас братьев и сестёр? — взглянул ей в глаза Риггер.
Они казались ему слишком ненастоящими, слишком яркими. Яркий цвет глаз означал какое-либо настроение, чувство. Красный цвет говорил о голоде, оранжевый — об агрессии, злости, фиолетовый — о задумчивости, синий — о безмятежности и спокойствии, зелёный — ложь, чёрный цвет появлялся только у ирависов и говорил о том, что через пару минут ничего хорошего не случится. Чёрный говорил, что иравис спровоцирован и жаждет убивать. Не может ведь она быть вечно спокойной? Это непосильно ни одному иравису.
— Два брата, четыре сестры.
В её глазах на мгновение появились крапинки насыщенного зелёного. Она соврала, но что именно утаила, Риггер не смог понять. Если бы он смог посмотреть на её жизненный узор, всё бы мгновенно прояснилось, ведь он мог видеть прошлое.
— У вас появилась зелень в глазах.
— Это не должно вас волновать.
Риггер понял, что большего ему пока не узнать. Ника задала аналогичный вопрос Риггеру, и тот ответил, что все его братья и сёстры убиты. Риггер не помнил, что Лиатта и Муитта — его родные сёстры, поэтому его глаза не стали зелёными. Ситро не стал больше стоять на одном месте и направился вглубь коридора. Ника пошла за ним, спросив на ходу, что он может видеть: прошлое, настоящее или будущее. Риггер в ответ спросил у неё, что она может сказать о будущем этой планеты, но Ника ничего не смогла ответить. Риггер обрадовался, что обошёл камми в умении видеть прошлое во всём: живом и неживом. Но инирт он решил освоить получше и поэтому дальнейшие разговоры стали возникать только на этом языке.
Дети провели в замке не более пяти минут, выйдя с другой стороны. Риггер пояснил, что это был самый безопасный путь. Ника, выйдя из замка и немного осмотревшись, с чувством послала его к демонам, поняв, где находится: это же Труфта. Планета, на которой вечно царят войны, вспыхивающие ежедневно. Да здесь не то, что ходить опасно, дышать лучше не стоит! Заметят — убьют. Риггер был иного мнения.
