В положенный срок о существовании Аниссии доложили в Совет Сферн. Олды были в ярости, но они понимали, что это их подчинённый допустил ошибку.

— Как вы могли подумать, что среди тройни могут родиться разнорасовые существа?! — серчал Совет на всех, кто участвовал в уничтожении нарушивших закон Вейзернов.

— Мы можем оставить её в живых, чтобы провести эксперимент. Может они изменились. Мы применим другие методы воспитания, отличные от обычных.

— Да, вспомните Риггера.

— Хорошо. Но если ничего не выйдет, то что тогда?

— У нас есть замечательное средство для уничтожения кэрий. Можно применить его.

— К ней необходимо приставить соглядатая.

— Пусть Вэран следит и за Риггером, и за Аниссией.

Совет Сферн решил оставить пока найденную камми, но отнюдь не из жалости. Камми была найдена на планете, которая славилась тем, что за всю свою историю не имела ни одной кровопролитной войны. Совет не желал быть тем первым, кто мог бы начать проливать кровь невинных. Так планета Гордн продолжила мирное существование.

*

Дождь, льющий с самого раннего утра, разобщил жителей замка. Герцог с афрой ещё вчера покинули его стены, отправившись неизвестно куда на несколько дней. Дариан вместе с Джейн уехали в графство Фхайсэ, где юный граф отныне будет проживать до конца своих дней. Пока же он приехал, чтобы начать управление и стать самостоятельным. Джейн уехала с братом из-за страха перед младшей сводной сестрой. Она решила держаться от неё как можно дальше. Больше всего её пугали некоторые срывающиеся с уст Ники выражения, в которых малышка описывала будущее Джейн.

— Дождь, капли которого образуются слишком высоко, способен размыть огромное количество территорий, — читала вслух оставшаяся в замке Айна, сидя в удобном разноцветном кресле галереи, где обыкновенно отдыхали все дети Кайров. Сейчас же здесь находились лишь четверо. — Дождь, усиливаясь, становится ливнем. Морось же является слабым дождём. Как можно морось назвать дождём?

Черноволосые Евгения и Аниссия, одевшиеся сегодня одинаково, сидели на пушистом зелёном ковре. Они игрались с маленькой годовалой Диантой, заплетая русые, как у Айны, короткие волосы в маленькие хвостики и косички.

— Почему бы и не назвать это дождём? — улыбнулась Евгения, подавая Дианте маленькую погремушку, которую последняя сразу стала грызть. Казалось, новообретённой сестричке совершенно всё равно, что с ней делают. Лишь бы дали погрызть что-нибудь.

— Всё дождь, всё вода, — добавила Аниссия весёлым голосом, быстрыми движениями пальцев расплетая косички, заплетённые Евгенией.

— Прекрати, Нисси! — возмутилась, улыбаясь во все свои зубки, Евгения, беря в руки расчёску и расплетая хвостики, которые старалась делать Аниссия.

— Камми, осторожнее! — воскликнула Айна, когда Евгения случайно дёрнула Дианту за выбившуюся прядь. Малышка только посмотрела в её сторону, нисколько не расстроившись.

— Читай, не вмешивайся, — деловито посоветовала Евгения, причёсывая Дианту.

— Дай мне расчёску, — попросила Нисси, не дожидаясь действий сестры, протягивая руки к необходимому предмету.

— Прекрати, Ника, она мне нужна!

— Зачем тебе расчёска? Ева, шафад! — перешла на инирт Аниссия, не отдавая отобранную расчёску.

— Майра! Отдай, я на пару мгновений.

— Нечего со мной так разговаривать.

— Нечего переходить при всяких на инирт.

— Что? — непонимающе воззрилась на сестёр Айна. — Я для вас «всякая»?

— Всё хорошо, — ответила Аниссия, поднявшись и поспешно выйдя из галереи.

— Евгения, — напомнила о своём вопросе Айна, но Евгения продолжила играть с Диантой. И Айна решила позже переговорить с Никой наедине.

Покинув своих двух сестёр, Аниссия направилась в сторону башни, в которой располагались комнаты будущего герцога Вирас. Сегодня она не видела его целый день. Она всё ждала полудня, ведь в это время Рикьем всегда появлялся в галерее. Но сегодня явно что-то пошло не так. И ближе к ужину терпение ирависы кончилось. Именно поэтому она и ушла так внезапно. Конечно, ей было интересно продолжить разговор с Айной и Евгенией, но её странный брат привлекал куда сильнее. Было в нём что-то необычное. Однажды она даже сказала ему: «Если бы ты знал перевод, то понял бы, почему ты эйлент «.

— Ты заметила, что его глаза изменчивы? — спрашивала она как-то раз Евгению, когда они прогуливались в лабиринте.

— Разве это не зависит от освещения?

— Нет, не в этом случае. Я думаю, он ненамеренно что-то скрывает.

— Мы узнаем, что? — сразу повеселела тогда Евгения, думая, что они опять будут пакостить.

— Нет. Только я узнаю.

У Аниссии иногда случались моменты, когда она прекрасно ощущала, что будет дальше. И тогда, при разговоре с сестрой, и сейчас она достаточно хорошо осознавала, что докопается до правды именно в этот день. Здесь всё зависело только от времени появления.

Аника незаметно прошла в северную часть замка, где проживали её братья. Она вошла в комнату, из которой в покои Рикьема поднималась лестница. Комната выглядела так, будто в ней давно не прибирались. Здесь было полно старой мебели, лишних вещей. Окна были занавешены плотными шторами, половицы скрипели. «Странно, что здесь деревянный пол, а не каменный», подумала было Аниссия, однако вдруг уловила какой-то звук. Сюда кто-то шёл. Камми не задумываясь спряталась за плотную чёрную штору.

В комнату зашли, Ника слышала, как скрипели половицы, однако никакого страха или напряжения она не чувствовала. Вместо этого она спокойно оглядывала пространство, заметив, что здесь довольно чисто. «В таком бардаке умудряются вытирать пыль, убирать паутину?», задалась камми вопросом. И взглянула в окно, из которого открывался потрясающий вид на огромные горы, верхушки которых были присыпаны снегом.

Шаги стихли. Аника вышла из своего укрытия и зашла во вторую дверь, которая вела на лестницу, поднимающуюся в покои Рикьема. Она поднималась и иногда выглядывала в узкие окошки, чтобы узнать, высоко ли над землёй эта башня.

Наконец показалась дверь. Она вела в знакомую гостиную, в которой уже бывала однажды камми. Здесь же находился и её брат. Рикьем сидел в одном из полосатых кресел. Взгляд Ники скользнул по всему периметру комнаты, пройдясь по дверям в другие помещения, по языкам пламени в камине, по полосатой мебели, по небольшому столику, который, на удивление, был накрыт на двоих. Килари встретилась с братом взглядом и прошла до дивана, прыгнув на него, скрестив ноги и облокотившись о спинку этой мягкой мебели.

— Шла бы ты к себе. Нечего здесь делать, — раздражённо посоветовал Рикьем, даже не прикасаясь к еде, словно ожидая кого-то.

— Хочу побыть здесь! Почему ты такой злой? — поразилась Ника, пристально глядя на Рика. — Глаза у тебя светлее, чем обычно…

— Кила! Иди к себе! — громче и злее произнёс Рикьем.

В глазах брата, как отметила камми, появились крапинки красного, что говорило о злости. Ника не сдвинулась с места, продолжая наблюдать за ним.

— Помнишь, как мы ходили в кабинет отца? — решила спросить она, не ожидая никаких последствий.

— Иди вон! — разозлился Рикьем и поднялся. Ника вжалась в спинку дивана, а Рик отшатнулся от неё, увидев почерневшие враз глаза.

— Что у тебя с глазами?! Ты… ты меня убить собралась? — наконец осилил возникший невесть откуда страх будущий герцог. При этом в голосе его не было никакого намёка на это чувство.

Некоторое время они в молчании смотрели друг на друга, боясь даже пошевелиться. Рикьем не мог решить, безопасно ли ему сейчас вообще что-либо делать, не говоря уже о функции дыхания. Он поймал себя на том, что уже пару мгновений не дышит. Однако ситуацию разрядила вошедшая с предварительным стуком экера. Аника тут же взглянула в окно, не желая показывать экере свою принадлежность к ирависам. Рикьем же взял небольшую записку из рук экеры и разрешил ей покинуть гостиную. Он прочёл написанное и бросил листочек в огонь, который тут же поглотил несчастный комочек, довольно умело расправившись с ним. Рикьем присел. Казалось, он с чем-то смирился в данную минуту.