Помощник аккуратно прикрыл за собой дверь и пошел к источнику света. В полутемном коридоре цокольного этажа зрение совсем разладилось, поэтому разглядеть человека, держащего лампу, было невозможно. А лампу именно кто-то держал: раздались мягкие быстрые шаги, свет начал отдаляться, а затем спускаться вниз. Помощник заместителя директора любил подвалы и замкнутые пространства, чувствуя себя там гораздо уютнее, чем на просторах полей. Поэтому он без колебаний поспешил следом.

Таким манером они миновали два пролета и оказались на последнем подвальном этаже Института. Сюда редко заходили даже работники персонала, не говоря о воспитанниках и наставниках. Здесь хранились запасные части инвентаря, вина для высоких гостей, недосписанный хлам и полусгнившие знамена с драным выцветшим шитьем. Откуда взялись последние, не знала ни одна живая душа. Все это лежало на полках в тесных комнатах, расположенных по обеим сторонам подвального коридора.

Помощник пожалел, что сам не догадался прихватить лампу или свечу. Темнота сгустилась, невозможно было разглядеть собственную вытянутую руку. Тем не менее, огонек по-прежнему маячил впереди.

- Немедленно иди сюда! – приказал мужчина, прибавляя шаг. – Заблудишься!

Заскрежетала дверь одной из комнат-хранилищ. Свет пропал. Помощник быстро добрался до комнаты и заглянул внутрь. Лампа по-прежнему была там, и ее вроде бы даже держала чья-то тонкая рука.

- Вот и попался, - удовлетворенно сказал преследователь, вошел и приблизился к лампе.

Только теперь он сумел разглядеть, что некто подвесил ее на запястье старого манекена, по которому когда-то учились воспитанники-врачи. А из живых людей в комнате был только сам помощник. В этот момент раздался громкий пронзительный скрежет, и дверь за спиной мужчины захлопнулась. Поняв, что попал в ловушку, он снял лампу, подошел к выходу и гневно постучался.

- Прекратите шутки! Я вам всем устрою веселую жизнь, если не отопрете!

Но за дверью отозвалась лишь тишина.

========== Глава 8. Тайна, о которой узнают все ==========

Неба утреннего стяг…

В жизни важен первый шаг.

Слышишь: реют над страною

Ветры яростных атак.

Н. Добронравов

Когда Выля, умытый Гера, Тенька в форме врача и Ристинка с лицом протестующей обреченности подошли к актовому залу, Клима уже ждала их.

- Где вас носило?

- Отбой только что пробили, - резонно заметил Гера.

- Как ты собираешься попасть внутрь? – перешел к делу Тенька, отвлекая обоих от очередного препирательства.

Клима достала из поясного кармана большую связку ключей.

- Где ты их взяла? – удивилась Выля.

- Стащила у Крота, - обда неопределенно махнула рукой. – Ключ от актового зала там непременно должен быть, нужно только подобрать.

- А что ты с ним самим сделала? – у Геры внутри все похолодело. Если сейчас окажется, что Клима совершила настоящее убийство…

- Заперла в нижнем подвале. На швабру. До утра его точно никто не хватится, а потом найдут. Не сразу, но в пределах этой недели.

Гера покачал головой, но ничего не сказал. По сравнению с некоторыми Климиными жертвами, помощник заместителя директора еще легко отделался.

Ключ подобрали быстро, и Выля во всеуслышание заключила, что у Теньки счастливая рука. Девушка с самого начала уделяла веду слишком много внимания, чего тот предпочитал не замечать.

Актовый зал Института был огромен. Он запросто вмещал полторы тысячи воспитанников и сотню-другую наставников. У противоположной от входа стены зала стояла деревянная сцена, полая внутри. Она занимала седьмую часть зала. Со сцены говорили речи директор, наставники и приезжее руководство, на ней разыгрывали театральные постановки воспитанники. Кресел для зрителей в зале сейчас почти не было, только около боковых стен. За ненадобностью кресла обычно пылились в кладовке.

Клима поднялась на сцену и дернула флаг Ордена, висящий у дальней стены – красно-зелено-желтый триколор, цвета в котором чередовались по диагонали, от нижнего левого угла к правому верхнему.

- Гера, помоги. У меня не хватает сил сорвать его.

“Правая рука” без раздумий встал рядом и схватился за полотнище. Флаг с печальным шуршанием осел на доски сцены. Ристинка шумно вздохнула. Клима сделала знак Выле, та передала ей узел.

- Там что, твое знамя? – догадался Гера. – Неужели ведское, белые кляксы на фиолетовом?

- Нет, у ведов уже больше четырехсот лет свой флаг, - ответил за Климу Тенька. - Они совсем недолго сражались под знаменами обды. А когда стало понятно, что конца войне еще долго не будет, а Гарлей потерян, среди сторонников прежней власти был объявлен траур. В знак этого алый плащ последней обды, который уже успел послужить знаменем защитникам города, окрасили голубым, как символ того, что без сильфов в этой темной истории не обошлось, и Принамкский край теперь под гнетом Небес. Прежний цвет наложился на новый, и вышел фиолетовый. А золотое шитье заляпали белой известью, мол, не время для роскоши. Теперь-то уже никто так не делает, сразу ткут фиолетовую материю и нашивают на нее аляповатые белые лоскуты.

- Я нашла в библиотеке древние геральдические записи, там – описание прежнего флага. А девочки с шестого года сумели его воссоздать, - Клима развязала узел и встряхнула знамя, расправляя. – Теперь неси лесенку, повесим его на место орденского.

Не только Гера, но Тенька, Выля и даже Ристинка замерли в невольном благоговении. Знамя обды было сшито из огромного отреза золотой ткани, обычно шедшей на отделку нарядов для политиков. Тонкие драгоценные нити блестели в полумраке: в актовом зале еще не зажгли ламп. В центре флага был вышит пурпуром знак обды – три вертикальные полосы и горизонтальная наперекрест им. Такой же цвет украшал уголки и края.

- Пурпур и золото – достойный ответ сильфийскому голубому с серебром, - заметил вед.

Золотой флаг приладили на стену, триколор смяли и затолкали в угол. Клима отдала последние распоряжения, кто и как должен себя вести на собрании. Выля и Ристинка с лучинами обошли все лампы. Через час актовый зал преобразился. Свет заставил знамя обды пылать ярче полуденного солнца, герб ожил, напоминая пульсирующий кровавый росчерк.

Клима и Тенька спрятались за кулисы, Выля и Гера подошли к дверям, чтобы встретить остальных. Ристинка с насупленным видом села сбоку от сцены, забившись в угол. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы последние три года обернулись сном. Чтобы она сидела на белой веранде их дома в пригороде Мавин-Тэлэя, рядом с женихом и младшими братишками, качая на руках совсем крохотную сестру. И чтобы твердо знала: Орден – добро, веды – зло, а обды нет и никогда не было. Происходящее ныне казалось бывшей благородной госпоже святотатством.

В двери актового зала тихонько поскреблись. Это пришли трое неразлучных друзей – Нелька, Вапра и Кезар. Так вышло, что в организацию их по отдельности привела сама Клима, поэтому до сегодняшнего дня они не знали даже друг о друге.

- Гера? – вытаращился Нелька, увидев, кто их встречает. – Гера Таизон?! Ты что здесь делаешь?

- Он “правая рука” Климы, - ответила Выля за друга. Тот с пятого года пользовался популярностью в Институте – сильный, смелый, да вдобавок отличник и собой хорош. Гере прочили даже титул благородного господина в отдаленном будущем.

- Вот теперь я железно уверен, что обда во главе Принамкского края – это всерьез, - выпалил Кезар.

- А ты сомневался? – прищурился Гера.

- Глядя на Климу – никогда. Теперь я еще знаю, что это произойдет быстрее моих ожиданий.

- Где, кстати, наша обда? – спросил Вапра, озираясь. – Мы сделали все, как она велела, даже сейчас проследили за господином помощником. Сидит в засаде, как миленький!

- Клима появится, когда все соберутся, - ответил Гера. – Вы молодцы, ребята!

Он не знал точно, что поручила восьмигодкам Клима, но решил этого не показывать.