- Если б ты еще свои обязанности так хорошо понимала… - равнодушно бросила Клима. – Все, нечего мешкать. Гера, Выля – на уроки и всех оповещать, Ристя – готовься к собранию, хотя бы морально, Тенька – просто готовься. Я за вами зайду или пришлю кого-нибудь.
***
Клима задумчиво переступила с ноги на ногу у кабинета институтского секретаря и нервно почесала длинный нос. Ей требовалось выманить секретаря наружу, но совершенно не следовало попадаться ему на глаза. Будь сейчас перемена – словила бы первую попавшуюся младшегодку и попросила передать, что директор проводит срочное совещание, и всем важным персонам надо прийти. Но сейчас урок, младшегодки в классах, а старших с известиями не посылают - не принято. Надо придумать что-то другое, не ждать же еще полчаса. Клима прильнула к щелке между дверью и косяком, чуть слышно кашлянула и скороговоркой пропищала:
- Помогите-спасите, там девочка с лестницы упала, скорее, она умрет сейчас, на лестнице, совсем!
И рванула прятаться за угол. Лестница в другой стороне, до нее минута шагом, полминуты – бегом, значит, времени мало, но должно хватить. Дверь кабинета хлопнула – секретарь выглянул наружу.
- Эй, кто здесь? Что за шутки?
Пауза. Прислушивается, думает. Истекающая кровью девочка на лестнице – это серьезно, особенно если правда. Лучше сходить, проверить – ноги не отсохнут, даже наоборот, разомнутся, а совесть будет чиста. А кабинет на какую-то минуту запирать, да еще посреди урока – позорная паранойя.
Клима дождалась, пока секретарь скроется за поворотом (да здравствуют кривые институтские коридоры!), потом торопливо добежала до кабинета и зашла внутрь. К счастью, секретарь был не только благородным и совестливым человеком, но еще и аккуратным – стопки листов и бланков на столе лежали если не в идеальном, то во вполне приятном глазу порядке. Ага, вот и орденские бумаги, с гербами, печатями и золотым тиснением. Климе нужна всего одна такая, а еще разорванный конверт из мусорной корзины, их лишь в Мавин-Тэлэе делают. Секретарь сможет заметить пропажу, только если пересчитает все гербовые листы и заглянет под стол, в корзину. И это при условии, что он помнит, как, чего и сколько было раньше. Еще и полминуты не прошло, а обда уже выскользнула из кабинета и побежала прочь, пряча в рукаве заветные бумажки.
- Тенька! – на выдохе заорала Клима, влетев на чердак. Вед, только что мирно подремывавший на мешках с тряпьем, от неожиданности подскочил и едва ли не по струнке вытянулся.
- Что случилось?! Пожар? Нападение? Ты узнала нечто страшное или, наоборот, о тебе узнали? – встрепенулась Ристинка.
- Нет! – отмахнулась Клима. – Тенька, ты умеешь склеивать без следа рваную бумагу и выводить чернила?
- Насчет бумаги только теоретически, а чернила регулярно вывожу. Я ужасно неаккуратный, если дело касается чистописания. Ход экспериментов всегда конспектировать надо, особенно когда там все так интересненько начинает получаться, что не знаешь - отсмеяться для начала или мчаться устранять последствия. А порой эти самые последствия начинают взрываться или разбегаться, пугая сестру. Столько лет вместе живем, а она все не привыкла!..
- На, выведи надпись на конверте. И потренируйся на чем-нибудь склеиванию, чтобы опять “интересненько” не вышло. Видишь, тут почти полный разрыв? Ристя, у тебя почерк красивый?
- Раньше каллиграфический был, - вздохнула Ристинка, садясь к Теньке на мешки, поближе к центру событий. - А после того, как три года на врачевательском проучилась – беда прямо.
- А ну-ка покажи…
Клима сунула Ристинке одну из валяющихся на чердаке тетрадок, пододвинула пузырек кирпично-рыжих чернил и перо. Ристя написала на пробу свое полное имя. Клима объявила, что это в самый раз, заменила тетрадь на орденский бланк и велела записывать под ее диктовку.
- Где ты это раздобыла? – вытаращила глаза Ристя.
- У секретаря стащила. Записывай. Кстати, тебе приходилось видеть орденскую документацию?
- Ага, было дело пару раз.
- Оформляй, как письмо от наиблагороднейшего. Умеешь?
Бывшая благородная госпожа ненадолго задумалась, припоминая. Потом кивнула и приготовилась писать.
- Ты нужен мне в столице, срочно, - диктовала Клима. Она, разумеется, не знала, как пишет письма наиблагороднейший своим подчиненным, и мало задумывалась, что сейчас говорит. Климу вела интуиция, острое, безошибочное, неумолимое чутье, часть таланта обды. – Вылетай, как только прочтешь это письмо, все подробности по прибытии. Промедлишь – казню. Записала?
- Да-а, - протянула Ристя. – Ты правда думаешь кого-то этим провести?
- Бланк подлинный, на конверте печать, - бросила Клима. – Директор при всем желании не сможет отмахнуться.
Правда, без накладок не обошлось: при подписании конверта Ристя ухитрилась поставить здоровенную кляксу, но Тенька, к счастью, сумел все исправить. Потом сам вед напортачил со склеиванием – уже запечатанный конверт ровно и красиво вывернулся наизнанку. Клима, видя такое, зашипела и крепко сцепила руки в замок, что означало крайнюю степень волнения. Тенька задумчиво поцокал языком, сходил к окну попить воды и с более-менее свежей головой сумел все исправить. Обда схватила готовое письмо, якобы из самого Мавин-Тэлэя, и унеслась так же стремительно, как появилась.
- Интриганка паршивая, - буркнула ей вслед Ристя.
С чердака Клима прибежала в сад – переждать перемену и заодно завершить дело с письмом. Девушка бросила конверт на дорожку, недалеко от калитки. Словно его выронили при доставке общей почты. Не пройдет и получаса, как конверт будет найдет и передан по адресу – в директорские руки. Нынче ночью директор будет на полпути к Мавин-Тэлэю. И даже если каким-то чудом его завернут с дороги, раньше завтрашнего вечера он в Институте не покажется. А Климе этого только и надо.
Уже собираясь покидать сад, обда нарвала большой букет красной сирени…
***
Наставница дипломатических искусств уже минут пять остервенело терла пальцами переносицу. Противная щекотка в носу не проходила, дышать становилось все трудней. Проклятый запах красной сирени сегодня преследовал женщину буквально повсюду: в классах, в коридорах и даже в собственном кабинете. Именно там воняло особенно сильно, несмотря на закрытые окна. Наставница дипломатических искусств задыхалась и нервничала. В глаза словно солено-кислого песку сыпанули, горло раздирал кашель.
- Госпожа наставница, тебе нехорошо?
- Заткнись, Клима.
Сиренью несло даже от самой верной докладчицы, что особенно противно.
- Признавайся, ты была сегодня в саду? Апч-кхи…
- Нет, как можно. Уроки ведь.
Даже сквозь навернувшиеся слезы видно, насколько честны эти большие черные глаза. Не врет. Так врать никто не умеет, даже сама наставница.
- Значит, говоришь, с обдой ты больше не встречалась?
- Она меня избегает, по-моему. Но я сделаю еще одну попытку…
- Не надо. Спугнешь. Эти несколько дней лучше вообще бездействуй, устрой себе передышку-у-а-апчхи! Кхе…
- Госпожа наставница, - почти жалобно лепечет Клима, - может, и тебе, того, передохнуть? Я, конечно, не в свое дело лезу, но ведь ты сама меня этому научила…
- А знаешь, это выход, - пробормотала наставница дипломатических искусств, отыскивая на здоровенном носовом платке наименее мокрое место. – Пожалуй, Клима, ты сейчас права. Уеду из Института на пару дней, хоть подышу нормально… Апчхи! Сегодня же пакую вещи, нет, прямо сейчас. А ты иди отсюда, у тебя скоро урок.
И подумала, как забавно руководить этой глуповатой, но исполнительной и верной девчонкой. Все что ни скажешь – делает, любую ложь на веру принимает. Надо бы после Института сделать ее своей помощницей, жалко такие кадры на полях сражений терять. Тем более, говорят, на доске эта Клима не блещет. Да и внешностью высшие силы обделили. Такую либо в поломойки, либо в доносчицы.
***
Ни на какой урок Клима, разумеется, не пошла. Поднялась на этаж выше, достала из-под куртки и выбросила в ближайшее окно мятые, но все еще пышные кисти красной сирени. Немного постояла, упершись лбом в холодную, обдуваемую ветрами стенку из беленого камня. Собиралась с мыслями. Время подходило к обеду, а Клима не провернула и половины задуманного. Но самое главное сделала – наставница дипломатических искусств в ближайшие дни никому не помешает. Девушке порой стоило немалых трудов скрывать от этой орденской шпионки свою истинную суть. Но, тем не менее, наставница пока ни в чем ее не подозревала. Иначе Клима ни за что не смогла бы проделать трюк с сиренью. Только от верного слуги хитрый опытный человек не ждет подвоха. Клима взяла себя в руки, прогоняя мимолетную тень усталости, и уверенно направилась обратно к кабинету секретаря.
