- Да он на Моргота с одним растворителем ходил! – вступился за друга Леголас.

- Он знает, как уничтожить драконов, мой король, – добавил Глорфиндел.

- Пока не знаю, – поправил Тенька. – У меня даже сжиженного огня не осталось. И стереосистема конвульсивных частот пока не готова.

- Но у тебя же есть план? – с надеждой уточнил Лаурэфиндэ.

- Конечно! У каждого настоящего ученого есть план, – Тенька поднял вверх указательный палец. – Первым делом надо обозначить область исследований! Что нужно сделать с драконами? И как? Применять ли вектора, а может, обойтись простыми двоичными косинусами по веществу?

Все непонимающе переглянулись друг с другом и как по команде уставились на Майтимо, которому были известны даже такие таинства научного просвещения, как запах жженной проводки.

- Просто сделай так, чтобы их не стало! – велел тот. – И побыстрее, уже ворота трещат!

- Не стало здесь или не стало вообще? – уточнил Тенька.

- Какая разница? – рассердился король Турукано. – Чтоб духу их не было у моего города!

- Если область исследований ограничивается перемещением, а не уничтожением, то все гораздо проще! Этапы перемещения не зависят от состава вещества!

Тенька порылся в мешке и вытащил свое маленькое водяное зеркальце.

- Погоди-ка, – Эктелион наморщил высокий лоб. – Если сей артефакт не заставляет предмет исчезнуть, а перемещает в оговоренное место, то куда же ты собираешься деть этих тварей?

- Главное, чтобы там не было эльфов и людей! – забеспокоился Лаурэфиндэ.

- И гномов, – ревниво прибавил Гимли.

- И хоббитов, – зевнул Глорфиндел.

- Да, и обратно в замок Врага их лучше не возвращать, – заметил Майтимо. – А то опять к нам отправит.

- Лучше на какую-нибудь пустошь, – включился в обсуждение Турукано.

- Или туда, где их смогут одолеть, – задумался Эктелион.

- Интересненько это вы хотите! – оценил Тенька. – Есть у кого-нибудь длинная веревка?

…Следующие полчаса король, принц, гном и четыре лорда занимались тем, что поочередно удерживали за ноги веда, болтающегося прямо в воздухе за пределами зубца, на отвесной стене. Тенька держал веревку, на другом конце которой было привязано водяное зеркальце. Эту веревку колдун бесстрашно пытался забросить на копошащихся у ворот драконов, то и дело покрикивая наверх:

- Ну чего вы? Опустите меня еще пониже! Да тут немножко осталось! На кой вы мне в коленки вцепились, держите за щиколотки!

Время от времени Теньке удавалось коснуться какого-нибудь дракона переливчатой поверхностью радужного стекла, и тогда дракон исчезал, провожаемый ликующими криками защитников города.

- Более сложного способа убиться у тебя не нашлось? – злился Майтимо. – Из тебя сейчас решето сделают, и никакие щиты не помогут!

Комочек слизи переполз с Тенькиной головы на спину и попискивал. Судя по вытаращенным голубым глазам, неведомая зверушка не разделяла самоубийственных наклонностей хозяина.

- Ничего, – отвечал колдун. – Мои щиты еще никто не пробивал!

Очередная лавина стрел исправно замедлялась и осыпалась в паре дюймов от его головы.

Вскоре бедовый комочек слизи окончательно определился с предпочтениями, взобрался вверх и проворно заполз на бывшего лорда Химринга, составив компанию сородичу.

Наконец, у ворот остался только один дракон, самый крупный, и не черный даже, а с багряными полосами. Он издал громогласный рев и неожиданно расправил огромные ярко-алые перепончатые крылья.

Майтимо поскорее дернул друга наверх и втащил на стену, под прикрытие зубца. Вслед за Тенькой втянулась веревка с зеркальцем.

- А с этим что делать? – севшим голосом спросил Турукано.

- Нужна огромная стрела и славный лучник из числа людей! – блеснул познаниями Леголас.

- А взрывчатый наконечник и лорд Туор сгодятся? – уточнил Эктелион.

- Ложись! – заорал Гимли, потому что крылатый ящер поднялся в воздух и за пару взмахов оказался в точности напротив их зубца стены.

На пол бросились все. Кроме Теньки. Сперва колдун просто застыл, восхищенно разглядывая невиданное доселе диво, а когда клыкастая пасть раскрылась всего в паре метров от него, размахнулся и швырнул туда радужно блеснувшее водяное зеркальце.

Из драконьей пасти вырвалась струя черного дыма, окутавшая зубец. А потом что-то натужно хлопнуло, и крылатая туша за пару мгновений бесследно втянулась сама в себя.

Стена пораженно притихла, а потом содрогнулась от радостного вопля множества эльфийских воинов, у которых на глазах только что произошло истинное чудо. Король Турукано поднялся на ноги, поправляя кирасу, и во всеуслышание заявил, что непременно сделает этого человека лордом Гондолина, несмотря ни на какую ревнивую обду.

- Клима будет безутешна, – отметил Тенька, стирая с лица копоть такой же испачканной ладонью.

- Надеюсь, она не посадит моего кузена к Саурону в виварий, – вполголоса сказал Майтимо.

- Что ты! Она у меня не крокозябра какая! Разве что опять сильфам цены на зерно накрутит. Клима делает это всякий раз, когда у нее плохое настроение. А вот водяное зеркало жалко, хотя опыт вышел интересненький. Домой мы теперь не попадем…

И, не успел Майтимо в красках вообразить себе их жизнь тут и толпу безутешных родичей там, как Тенька добавил:

- Недели две-три не попадем. Пока я новое не сконструирую. Ну что, аборигены, я – в башню, эксперимент-то не завершен! Дальше справитесь без меня?

Сто семьдесят часов, шесть минут и одна десятая секунды спустя

Через неделю по тайным ходам подоспело войско Кирдана Корабела с Эрейнионом и Маэглином во главе. В следующую же ночь в город проник второй Майтимо с известием, что войско Амон Эреб спрятано на плато к югу отсюда и готово к запланированным маневрам. А вот Макалаурэ остался дома, урожай собирать. Сильмарилловое дерево вымахало от пары ростков до здоровенных светящихся зарослей, сплошь в листьях, плодах и боярышниковом цвету.

- Все-таки вы мне брата свели с ума, – ругался Майтимо. – Кано в этих зарослях сутки напролет пропадает, то с арфой, то с лютней, то с пачками нот. Вдохновение у него, говорит. Знаем мы это вдохновение, после которого белые лошадки табунами приходят! Я бы этих белых лошадок…

Единорог Вася, ощущая важность и серьезность угроз, старался не попадаться злобному нолдо на глаза.

Рано поутру Тенька и Тьелпе спустились с башни, таща три черные плоские штуковины, метра полтора диаметром каждая. Они долго и тщательно прилаживали их на стены над потрепанными воротами, распугивая защитников города научными изречениями.

Когда черные штуковины были прикреплены и замаскированы, изобретатели осторожно вынесли огромную лютню. К счастью для окружающих менестрелей, дыра в ней была заделана. Правда, из резонирующего отверстия угрожающе топорщились разноцветные провода. Еще несколько проводов были намотаны на гриф. Тенька и Тьелпе воткнули свободные концы этих проводов в черные штуковины, засели вместе с лютней в одной из стенных башенок и дружно ударили по струнам.

Звук пробежал по разноцветным проводам и грянул, казалось, из самих стен, заглушая даже взрывы. В считанные минуты все кругом переменилось. Лавина орков с воем отхлынула, пространство разделилось на тоненькие поблескивающие чешуйки и вновь собралось воедино. На миг над горами повисла тягучая тишина, но очередной оглушительный аккорд лютни разорвал ее в клочья.

Балроги в корчах падали на землю, орки разбегались прочь. С тыла во вражье войско ударили жители Амон Эреб, сокрушительно мстя за все хорошее. Ворота города распахнулись, и защитники Гондолина, усиленные подкреплением из Эглареста, в стремительно розовеющих кольчугах ринулись в бой под невообразимые звуки регулирующей мелодии.

Битва длилась несколько дней, вражеские рати удалось обратить в бегство и отбросить от города. Но единым махом преследовать их до самого Ангбанда не вышло – несмотря на победу, эльфы понесли немало потерь и были вынуждены вернуться в Гондолин.