- Я знаю, – фыркнула Дарьянэ. – Мне Лернэ все-все рассказала!

- И про крюк? – Юрген почувствовал, что краснеет.

Дорогая жена не стала щадить его самолюбие и кивнула.

- А еще ты мою кружку любимую расколотил! Когда успел только?

Об обстоятельствах гибели кружки вспоминать хотелось еще меньше, чем о крюке.

- Как же я могу загладить свою вину?

- Не знаю, – протянула Дарьянэ, накручивая на палец локон, и вдруг тоже покраснела. – Может, супружеским долгом?..

====== Глава 17. Коронация ======

Где этот летний край?

Лесная глушь мертва.

Но снова май придет в наш край

И зашумит листва...

Р. Бернс (пер. С. Маршак)

Середина мая в Гарлее ознаменовалась ранним цветением красной сирени и неприятным моросящим дождиком, который целую неделю не могли разогнать лучшие колдуны Принамкского края. Наконец, в третьем часу ночи, на отделанный гранитом дворцовый балкон вышла хмурая невыспавшаяся обда в халате поверх ночной сорочки. Пристально посмотрела в небо и ушла обратно, шлепая босыми пятками по мокрым плитам.

После этого дождь стал стихать.

А спустя час в окнах Гарлейского дворца зажегся свет. Сегодня спать было некогда.

Как однажды заявил Тенька, самое знаменательное событие в жизни юной обды – коронация. Пышное торжество, поздравления с цветами, все счастливы и почему-то плачут. В последний миг, когда наступает время рокового “да”, обда должна решить для себя: а готова ли она взять на поруки эту конкретную страну, быть с ней всю оставшуюся жизнь, в горе и радости? А может, у страны нос, в смысле, мыс острова Аталихан кривой. Или прыщи размером с крепости. Или страна такая зануда попалась, что проще удавиться, чем управлять. Согласие – дело серьёзное, нельзя к нему подойти спустя рукава. Сегодня отпраздновали, а завтра ведь уже начнется семейная жизнь!

Сперва Клима отчасти разделяла Тенькино мнение, что подготовка к коронации напоминает предсвадебную суету. Но чем ближе становился назначенный день, тем яснее обда понимала: те, кто считает свадьбу суматошным мероприятием, просто никогда не имели дела с коронацией.

- «Клима, ты только надень диадему власти, а организуем мы все сами», – саркастично напомнила девушка, сидя на высоком табурете перед зеркалом.

- Нет! – вскрикнула Лернэ, тут же испуганно схватилась за выпирающий живот и продолжила спокойнее: – Не шевелись, волосы растреплешь!

Явившийся незваным Валейка посмотрел на полупричесанную обду в одном белье, на Лернэ с расческой и шпильками, на Ристинку, Гульку, Вылю, Арулечку, Лейшу Вый, четырех служанок с одним большим утюгом, и устыдился.

- У меня один маленький вопрос государственной важности. Только что прибыл Верховный Амадим…

Ристинка ойкнула и уронила коробочку с помадой.

- Он же отговорился делами и хотел не лететь, – подняла брови Клима.

- А теперь прилетел, – вздохнул Валейка, – и я ума не приложу, где его разместить.

- Да уж, не в палаточном лагере, – фыркнула Ристинка.

- Размечталась! – одернул ее Валейка. – Все палатки давно заняты!

Коронация обды Принамкского края – событие не из рядовых, поэтому только ленивый не счел своим долгом приехать в Гарлей, чтобы увидеть все воочию. Еще за три недели до назначенного дня были заняты все трактиры и гостиницы города и ближайших деревень. Потом расхватали комнаты, сараи и сеновалы. Потом потеснили домашнюю скотину в хлевах и конюшнях. За неделю до коронации вокруг Гарлея вырос огромный палаточный лагерь, который увеличивался так стремительно, что позавидовала бы любая геометрическая прогрессия. На рынках резко вырос спрос на веревки и парусину, из окрестных лесов пропал хворост. Видя, что грядущее торжество вот-вот обернется бедствием, Клима распорядилась остановить рост палаточного лагеря и организовать там кухню за счет казны. А те, кому не хватило места в палатке, пусть едут в Кайнис, и оттуда накануне коронации их за умеренную плату заберут принамкские досколетчики.

Места для гостей в Гарлейском дворце, пристройках и флигеле были расписаны еще до того, как в городе заняли трактиры с гостиницами, поэтому Верховному Амадиму не светил даже коврик у порога.

- У нас даже подвал и чердак заняты! – посетовал Валейка.

В последнее время Клима открыла для себя чудесный способ перекладывания с больной головы на здоровую, и теперь активно его практиковала.

- А сильфийской делегации кто-нибудь говорил, что их Верховный изменил решение? Юрген знает?

Валейка невольно скривился.

- К чему им сообщать?

- К тому, что это их правитель, – заявила Клима. – Пусть они с ним и разбираются! Тоже мне, то «я не полечу, дела», то является за несколько часов до коронации и думает, будто его все ждут. Тридцать четыре смерча, ветер в голове! Вот пусть Юрген хоть свою койку ему уступает теперь! И хватит морщиться, Валейка! Я знаю, что ты Юргена на дух не переносишь, так вот иди к нему и доложи.

- Но пятый час утра…

- Ничего. Если Амадиму дозволено прилетать в пятом часу, то его послов дозволено будить в пятом часу. И чтоб я больше тебя не видела с этим вопросом!

- Прическа! – горестно возопила Лернэ, и Клима отвернулась к зеркалу, давая понять своему секретарю, что аудиенция окончена.

Но не успела Лернэ и пары раз провести расческой по волосам обды, как в комнату без стука ворвалась взбудораженная Наргелиса.

- Кто распорядился выдать Теньке ключи от недавно отстроенной башни? Зачем они ему?!

Все вопросительно посмотрели на всезнающую Гульку, но та лишь недоуменно развела руками. Тенькины изыскания оставались за гранью ее сплетен.

- Если Тенька берет ключи, – решила Клима, – значит, на то есть причина. И вообще, почему ты врываешься сюда вместо того, чтобы спросить самого Теньку?

- Я не могу его найти! – призналась Наргелиса. Слышать такое от временной главы городского сыска было сильно. Впрочем, Тенька всегда умел запропаститься.

Дверь открылась снова, на сей раз впуская Геру в белой выглаженной рубашке и рабочих штанах из холстины.

- Клима, – поинтересовался он, между делом целуя жену, – на кой смерч Теньке понадобилась метательная установка?

- Откуда я знаю? – прошипела обда, которой час кряду не могли сделать прическу. – Бери Гульку и идите, выясняйте.

- О, я вспомнила! – вдруг просияла сплетница. – Ходят слухи, будто Тенька что-то хранит на складах, но никто не знает, правда ли это.

Робко постучали. Ближе всех стоящая к выходу Арулечка открыла, и в комнату заглянул кладовщик.

- Сударыня обда, это, возможно, не мое дело, но зачем сударю Артению столько факелов, смолы и напалма?..

Наргелиса, Гера и Гулька переглянулись, а потом не сговариваясь помчались на поиски Теньки.

Лернэ расчесала последнюю прядь и растерянно замерла, поглаживая живот.

- Что ты копаешься? – как можно мягче проворчала Клима.

- Может, чёлку на нос начесать? – задумчивым и нездешним голосом спросила Лернэ у своего отражения в зеркале.

- И получится не обда, а белобрысая курица с гребешком! – съехидничала Ристинка.

- Давайте волосы назад зачешем, – включилась в обсуждение Выля.

- Ты что, у неё ведь челюсть прямоугольная, тяжёлая, – напомнила Лейша Вый.

- Но если распустить, совсем некрасиво получается, – вздохнула Лернэ.

- Может, завить, ласточки? – спросила Арулечка. У нее самой были чудесные кудряшки, доставшиеся от дедушки сильфа.

- Будет барашек, – предрекла Ристинка.

- А если локонами?

- Облезлый барашек.

- Лернэ, – не выдержала Клима, – ты же постоянно делаешь мне прически! Что случилось на этот раз?

Лернэ неожиданно шмыгнула носом. Ее глаза повлажнели.

- Не хочу, как всегда. Я хочу, чтобы сегодня было особенно, красиво…

- Уверяю: то, как ты делаешь всегда – красиво и особенно!

- Да?

- Конечно! – хором подтвердили все, по-женски понимая, что беременность в будущем грозит еще многим, и неизвестно, какими плаксами будут они сами.