- Так не мысли же! У тебя в глазах дыбом все. Чего стряслось?
Валейка прошел к окну и плотно прикрыл ставни. Разговор обещал быть секретным. Впрочем, у Валейки теперь других не водилось.
- Ты знаешь, что Юрген Эр будет в числе гостей?
- Ну да. Гера его пригласил, Клима тоже была не против. Чего ему весь праздник взаперти сидеть?
- «Чего-чего», – передразнил Валейка. – А если он сбежит?
- Опираясь на тросточку?
Валейка поморщился.
- Последнюю неделю мне кажется, что он притворяется. Я видел его рану, сам недавно был ранен, и точно знаю: за месяц такое может зажить. Словом, прошу тебя во время праздника быть начеку. Если ты заметишь за Юргеном что-нибудь лишнее, попытайся пресечь и немедленно дай знать мне. Лернэ, ты тоже на всякий случай.
- Почему именно тебе? – полюбопытствовал Тенька. – Ты говорил с Климой?
- Говорил… – Валейка устало сел на свободный стул и признался: – Клима считает, что я зря беспокоюсь. И вот еще… о нашем с тобой разговоре ей лучше не знать.
- Интересненько это получается! Ты за спиной обды крутишь чего-то, а я тебя прикрывай?
- Не кручу! – Валейка посмотрел Теньке в глаза. – Мне не нравится этот сильф, а еще больше – идея позвать его на праздник почти без конвоя. Я не Клима, конечно, у меня нет ее интуиции, но зато есть образование по части разведки. Почти такое же, как у Юргена, кстати. Клима, Гера, даже Выля утверждают, что я зря возвожу теории заговора. Будто переучился и пересидел за бумажками, вот и мерещится невесть что. Я устаю, но не до такой степени, чтобы об тучу стукаться!
- А Климе и Гере с Вылей ты это все говорил?
Валейка понурился, и стало особенно видно, что ему всего шестнадцать лет.
- Почти. Я не стал упоминать про образование. А то они, летчики, опять бы решили, что я, «штабист», перед ними нос деру.
- Ну и дурака свалял, – сообщил Тенька. – Когда по делу, это не «нос деру», а «рабочие моменты». Вот чего бы ты им еще сказал?
- Что с точки зрения их военно-стратегической логики дело выглядит безупречным.
- Это чего значит?
- Всё против Юргена: он постоянно будет на виду, с едва вылеченной раной на ноге, без поддержки извне – его коллег в последнее время не видно поблизости. И охрана на свадьбе будет…
- Но?
- Но я бы на его месте рискнул. Хоть для того, чтобы взять реванш за прошлые поражения тайной канцелярии. Нас учили, что иногда надо поступать вопреки логике и здравому смыслу.
- Звучит стройно, – оценил Тенька.
- Но все мои доказательства, – продолжил Валейка, уже не тая ничего, – разбиваются о слова Климы. Она была у сильфа накануне, и тот поклялся ей, что не собирается устраивать побег.
- Климу трудно обмануть.
- Знаю, – вздохнул Валейка. – Но, Тенька, тебе не кажется, что она слишком привыкла к недопустимости вранья в ее присутствии? Может ли быть, чтобы обда ошиблась? Проглядела, прослушала?
- Чтобы подтвердить твою теорию о возможном побеге «воробушка»?
Валейка вскочил.
- Может, со стороны все выглядит попыткой подлога, но я в самом деле так думаю!
- Ты только не волнуйся, – посоветовал Тенька. – Давай для верности я схожу с тобой к Юргену и посмотрю ему в глаза. Мой дар обмануть еще сложнее, чем Климину интуицию. Только погоди, сперва закончу помогать Лерке одеваться.
- А я могу поговорить с Герой, – предложила Лернэ. – Пусть он отзовет свое приглашение, если это так важно.
- Я уже просил его, – махнул рукой Валейка. – Ни в какую. Говорит, это бесчестно. Вот когда у них из-под носа пленник сбежит, будет честно! Тенька, да что ты возишься! Вдевай шнурок вон в ту петлю, затягивай и снова вдевай. Потом накидку, а поверх всего – ожерелье.
Брат и сестра поглядели на неожиданного помощника с изумлением.
- Валейка, – осторожно переспросил колдун, – мне двадцать один год, я и то такого не знаю. А тебе шестнадцать, и где ты, да еще в Институте…
- Большей частью дома, – безо всякой задней мысли пояснил Валейка. – У меня четыре младших сестры, которые обожают наряды. А еще одногодницы постоянно нас пугали, как им тяжело приходится с платьями. В подробностях. Итак, мы, наконец, можем идти?
Как тягостно время, если ждешь чего-то важного, почти судьбоносного. Медленно проходит день, наступает ночь, и снова разгорается рассвет. Там, за запертой дверью, по коридорам бегают люди, суетятся, мечтая выкроить лишний час, а то и два. Юрген Эр с охотой отдал бы им все три, а то и пять, лишь бы проклятое солнце быстрее ползло по небу, отсчитывая мгновения до момента истины.
Семь шагов от кровати до окна.
Шестнадцать с половиной от окна до двери.
От двери до кровати – восемь, и все сначала.
Стук трости по каменному полу. Раненная нога на очень удобном этапе заживания: одинаково искренне можно уверять друзей и начальство о готовности к дальнейшей службе, а врагов – что еще ой, как болит, без опоры не ступить.
Когда Юрген узнал о грядущем свадебном торжестве, и что Гера посчитал долгом чести пригласить сильфа праздновать со всеми, то понял, что обязан хоть как-то использовать такой подарок судьбы. Мыслей о побеге поначалу не было: слишком хорошо стерегут, да и Клима наплюет на все чужие долги чести, если что-то заподозрит. Значит, можно лишь попытаться подать знак своим, хоть записку перебросить с теми сведениями, которые узнал.
Юрген долго лелеял мечту о записке. До тех пор, пока не сообразил, что обда хочет покрасоваться трофейным «воробушком» перед своими подданными в духе «он у меня совсем ручной, даже без клетки не улетает», и что из надзора будут только недоучки Зарина. Потом сквозняк нашептал слух, что коллеги из тайной канцелярии убрались восвояси, отчаявшись получить весточку от пленника. А окончательно склонило Юргена в сторону побега то, что праздник собрались проводить на летном поле. Том самом, посреди которого расположен сарай с заветными досками.
Задача казалась невыполнимой. Предстояло оставить с носом обду Принамкского края, которая сама врет как дышит, а другим соврать не дает. И тогда Юргену вспомнилось давнее семейное дело о его женитьбе на Дарьянэ. И мстительная старуха Фистерия Урь, и пыльные книги из библиотеки – справочники клятв и проклятий. Попытки сильфов понять и перенять то, что дарено обде высшими силами. Жалкие костыли по сравнению с природным талантом говорить нужные слова в нужный момент, но и такое могло бы помочь. Сможет ли обда увидеть ложь в речах другой «обды»? На памяти Юргена, такого не случалось и не могло случиться никогда, но он решил попробовать.
На его беду, ни одной формулы клятвы или проклятия в памяти не сохранилось. Но подобный справочник – книга не из самых редких, а в Институте обширнейшая библиотека, где со времен Ордена полно сильфийской литературы. Оставалось туда попасть и остаться в одиночестве.
В один из дней, совершая прогулку в сопровождении Зарина, сильф посетовал на скуку и осторожно спросил разрешения навестить библиотеку лично. Ведь одно дело, когда книги приносят тебе в комнату по заказу, и совсем иное – пару часов лично в них порыться. Юрген рассчитал верно: Зарин не скрывал своей любви к образованию и понимал такое рвение в других. Они пришли в библиотеку вдвоем и читали книги целых четыре часа. Когда Зарин предложил сильфу возвращаться обратно, ссылаясь на собственные неотложные дела, Юрген, которого уже тошнило от всевозможных брошюр и фолиантов, сделал вид, что едва-едва разогнал проклятую тоску, и совсем не хочет к себе в комнату прямо сейчас. В самом деле, не думает ли Зарин, что пленник убежит из библиотеки, где нет даже окон? Пусть бы запер его еще на часок-другой и шел по своим делам.
Хвала Небесам, Зарин не был ни обдой, ни колдуном, ни Валейкой, поэтому не заподозрил подвоха. Оставшись в одиночестве, Юрген развел бурные поиски и спустя всего сорок минут был вознагражден: нужный справочник нашелся даже в двух экземплярах. Сильф безжалостно содрал приметную обложку и вложил справочник в безобидный переплет какого-то трактата о фауне низовий Принамки. Так формулы клятв и проклятий вместе с парой-тройкой других книг оказались в его комнате, где можно было в одиночестве перечитывать их ночи напролет.
