- Клима, уйми этого об тучу стукнутого! – взмолилась Ристя. Она живо представила, как среди ночи крадется в спальню Верховного с большими ножницами, как тот ловит ее за кражей собственных ногтей и все-таки высылает вон. Уже не в Принамкский край, а к сиделке для душевнобольных.

- Тенька, уймись, – порекомендовала Клима.

- Ну, хотя бы волосы! Очень надо для пользы отечества!

Ристино воображение нарисовало другую дикую картину: остриженный Верховный, лысый Костэн Лэй, глава четырнадцатого корпуса, Юрген…

- Иди у Гульки локон попроси, – распорядилась Клима устало. – Она почти сильфида. Только не говори, зачем.

Когда три дня спустя, освежив в памяти все нормы этикета обоих государств, Юрген прилетел на работу, то застал начальника в окружении еще большего количества старинных бумаг, чем в прошлый раз. Некоторые книги стопками лежали даже за пределами кабинета, и уборщица Тоня хмурилась, аккуратно обходя их шваброй по широкой дуге, но вслух не возмущалась. Значит, дело было серьезное.

- А, это ты, – рассеянно откликнулся Липка на приветствие. – Проходи, садись. Что это у тебя? А, справочник по этикету… Извини, Юрка, на экзамен времени нет, верю, что ты все добросовестно зазубрил. Вон там на шкафу возьми черновик доклада начальству и перепиши набело, а то я не успеваю.

В кабинете было душно, горели масляные лампы. На глаза Юргену попалась причудливая пирамида: стул, на нем стопка фолиантов, сверху засохший нетронутый бутерброд на блюде, а прямо на нем стоит маленькая ручная лампа.

- Риша меня еще не искала? – воровато уточнил Липка, шелестя страницами. – А то не помню, когда в последний раз дома был.

Юра покачал головой, взял со шкафа указанные листы, с сожалением посмотрел на свой погребенный под книгами стол и пристроился прямо на полу, поставив чернильницу на какую-то твердую обложку.

- У нас продолжается архивный аврал?

- Не то слово, – согласился Липка. – Причем в этот раз я сам себе его создал. Когда ты полетел домой, я наведался в архив, сдать прочитанные книги. Их было столько, что я не смог улететь, оставив архивариуса разбираться в одиночку, и принялся помогать ему отмечать сданное в каталоге. И вот, листая каталог, я неожиданно наткнулся на любопытное название: «Легенда о Кейране и Климэн».

- Ты нашел эту книгу? – заинтересовался Юра.

- Да, вон лежит, – Липка кивнул на тоненькую брошюрку в несколько страниц, на обложке которой виднелась почти выцветшая картинка: высокий угловатый мужчина и золотоволосая красавица в алом платье на фоне ведского фиолетового флага с белыми пятнами. – Это перевод на сильфийский язык одной ведской песни, очень известной в первые десятилетия войны. Дескать, жили-были великий колдун Кейран и его возлюбленная Климэн, которая должна была стать новой обдой. Они объединили всех, кто сражался против Ордена, а потом героически погибли в одной из битв, и слава им за это вечная. Догадайся, Юрка, что меня зацепило в этой сказке?

- Имя знакомое, – мигом отметил юноша.

- Нет, это только в первый момент. Климэн, Климес, Климена – не такое уж редкое имя для Принамкского края. Подумай еще, ты же агент.

- Ну… та Климэн тоже была обдой.

- Не «тоже»! Юрка, в том дело, что не «тоже». Посуди сам: прежняя обда мертва, новая не родилась, и тут появляется какая-то Климэн, которая «не обда, но должна ею стать после победы». Что за странность? Обдами не становятся победители, ими рождаются и осознают себя, даже по примеру нынешней обды это видно. Словом, я стал искать сведения про Кейрана и Климэн. О Кейране в книгах тех лет сказано много: величайший колдун Принамкского края, советник прежней обды, участвовал в составлении законов о привилегиях колдунов, автор множества книг о теории естественных свойств… А о Климэн – ничего. Словно она возникла только чтобы попасть на страницы той легенды и опять сгинуть без следа.

- Но ты что-то нашел, – почти утвердительно сказал Юра. – Или это был бы не ты.

- Да, – согласился Липка. – Нашел. Я рассуждал так: если Кейран и Климэн были видными политическими фигурами того времени, то в сводках тайной канцелярии о них непременно должны были остаться какие-нибудь сведения. И вот, после некоторого времени поисков передо мной оказался отчет нашего древнего коллеги о событиях войны в Принамкском крае. Помимо прочего, там приводилась внушительная родословная сударя Кейрана а также говорилось о том, что его молодая жена Климэн – не кто иная, как чудом спасшаяся дочь последней обды! Очевидно, первые веды считали, что именно она должна унаследовать власть.

- Тридцать четыре смерча, – вырвалось у Юргена.

Липка кивнул, соглашаясь.

- Но и это еще не все! Перед тем, как героически погибнуть, Климэн успела родить ребенка, сына. Мальчик вырос, тоже стал неплохим колдуном и ведским политическим деятелем, женился, завел детей. Какое-то время в сводках изредка всплывают имена разных людей под разными фамилиями, к которым добавляется приписка: род Кейрана и Климэн. Таким образом, потомки обды долгое время жили на ведской стороне, колдуя, торгуя и занимаясь политикой, но потом среди ведской аристократии начались разногласия, и представители рода Кейрана и Климэн были вынуждены уехать.

- Куда? – опешил Юра. – В Орден?

- Этого я уже не знаю, – развел руками Липка. – Логичнее предположить, что в горы, но там от ведской аристократии не спрячешься. Значит, либо в Орден, либо в такую глушь, о которой и крокозябры не слышали. Но теперь я бы поискал потомков последней обды где-нибудь в окружении нынешней. А если получится – то привез бы на Холмы и получше расспросил.

- О чем?

- Да хотя бы о том, почему у обды мог пропасть дар. Сейчас нам не хватает знаний, чтобы понять это.

- Ты думаешь, потомкам обды что-то известно?

- Наверняка, Юрка. Это же веды, а не орденцы. Они пекутся о своих знаниях, передают их из поколения в поколение. В том роду почти все колдуны потомственные, обласканные высшими силами. Когда поедешь к Климэн, постарайся поискать следы.

По кабинету зашелестел сквозняк – это открылась дверь, кого-то впуская.

Липка выглянул из-за стопки книг, и на его обычно бесстрастном лице отразились одновременно испуг, вина и странная, ни на что не похожая нежность. Юрген поднялся с пола и увидел на пороге Ринтанэ, закутанную в серебристый платок поверх летной куртки. Одной рукой девушка придерживала доску, а черед другую были перекинуты лямки увесистой сумки, из которой пахло чем-то вкусным и домашним.

- Здравствуй, Юра, – улыбнулась девушка. – А Костя здесь?

Юрген скосил глаза вниз, пытаясь понять, хочет ли дорогое начальство быть выдано собственной жене. Но Липка не стал делать ему знаков и мужественно поднялся сам.

- Здесь, – со вздохом ответил он. – Что случилось, Риша? Дома все в порядке?

- Тебя нет уже вторую неделю, – мягко напомнила Ринтанэ. – Дед сказал, тебя к рабочему месту сквозняком прибило. Ты наверняка мало спал все эти дни и ничего не ел. Поэтому я тебе нужна.

Не успели господа агенты оглянуться, как сильфида ловко перепорхнула через залежи книг и отодвинула пару стопок, освобождая подоконник, где тут же разложила свою сумку, из которой каким-то чудом появилась куча всевозможной снеди.

- Ты от меня так просто не отделаешься, Костя Лэй, – приговаривала Риша. – Я сдула с тебя смерть, я вышла за тебя замуж, и я не дам тебе зачахнуть на работе, в голоде и духоте!

====== Глава 8. Река ======

Я дело стану петь, несведомое прежним!

Ходить превыше звезд влечет меня охота

И облаком нестись, презрев земную низость.

М. Ломоносов

Паромная переправа от Института к городу Мятезучу находилась далеко не в самом широком месте Принамки, но даже там, стоя на одном берегу, едва удавалось разглядеть тончайшую неровную ниточку противоположного.

Наргелиса отплывала под утро, на самом последнем пароме. Летать через границы фронта на доске по нынешним временам было опасно. Теперь, когда обда обзавелась собственными досколетчиками, орденцы сделались подозрительными, и в небе могли ненароком пристрелить из ортоны своих же.