«В холода, в холода…» В холода, в холода От насиженных мест Нас другие зовут города, Будь то Минск, будь то Брест… В холода, в холода… Неспроста, неспроста От родных тополей Нас суровые манят места, Будто там веселей… Неспроста, неспроста… Как нас дома ни грей, Не хватает всегда Новых встреч нам и новых друзей, Будто с нами беда, Будто с ними теплей… Как бы ни было нам Хорошо иногда, Возвращаемся мы по домам. Где же наша звезда? Может – здесь, может – там… 1965 «Мой друг уехал в Магадан…»
Мой друг уехал в Магадан — Снимите шляпу, снимите шляпу! Уехал сам, уехал сам — Не по этапу, не по этапу. Не то чтоб другу не везло, Не чтоб кому-нибудь назло, Не для молвы, что, мол, – чудак, А просто так. Быть может, кто-то скажет: «Зря! Как так решиться – всего лишиться! Ведь там – сплошные лагеря, А в них – убийцы, а в них – убийцы…» Ответит он: «Не верь молве — Их там не больше, чем в Москве!» Потом уложит чемодан, И – в Магадан, и – в Магадан. Не то чтоб мне не по годам — Я б прыгнул ночью из электрички, Но я не еду в Магадан, Забыв привычки, закрыв кавычки. Я буду петь под струнный звон Про то, что будет видеть он, Про то, что в жизни не видал, — Про Магадан, про Магадан. Мой друг уехал сам собой — С него довольно, с него довольно, Его не будет бить конвой — Он добровольно, он добровольно. А мне удел от Бога дан… А может, тоже – в Магадан? Уехать с другом заодно — И лечь на дно!.. 1965 «То была не интрижка…» То была не интрижка — Ты была на ладошке, Как прекрасная книжка В грубой суперобложке. Я влюблен был, как мальчик: С тихим трепетом тайным Я листал наш романчик С неприличным названьем. Были слезы, угрозы — Всё одни и всё те же, В основном была проза, А стихи были реже. Твои бурные ласки И все прочие средства — Это страшно, как в сказке Очень раннего детства. Я надеялся втайне, Что тебя не листали, Но тебя, как в читальне, Слишком многие брали. Не дождаться мне мига, Когда я с опозданьем Сдам с рук на руки книгу С неприличным названьем. 1965 «Есть на земле предостаточно рас…» Есть на Земле предостаточно рас — Просто цветная палитра. Воздуху каждый вдыхает за раз Два с половиною литра! Если так дальше, так – полный привет! — Скоро конец нашей эры: Эти китайцы за несколько лет Землю лишат атмосферы! Сон мне тут снился неделю подряд — Сон с пробужденьем кошмарным: Будто – я в дом, а на кухне сидят Мао Цзедун с Ли Сын Маном! И что – подают мне какой-то листок: На, мол, подписывай, ну же, Очень нам нужен ваш Дальний Восток, Ох, как ужасно он нужен!.. Только об этом я сне вспоминал, Только об нем я и думал: Я сослуживца недавно назвал Мао – простите – Цзедуном! Но вскорости мы на Луну полетим, А чего нам с Америкой драться — Мы: левую – нам, правую – им, А остальное – китайцам. 1965 Песня завистника Мой сосед объездил весь Союз — Что-то ищет, а чего – не видно. Я в дела чужие не суюсь, Но мне очень больно и обидно. У него на окнах плюш и шелк, Баба его шастает в халате. Я б в Москве с киркой уран нашел При такой повышенной зарплате! И сдается мне, что люди врут — Он нарочно ничего не ищет. А для чего? Ведь денежки идут — Ох, какие крупные деньжищи! А вчера на кухне ихний сын Головой упал у нашей двери — И разбил нарочно мой графин, Я – мамаше счет в тройном размере. Ему, значит, – рупь, а мне – пятак?! Пусть теперь мне платит неустойку! Я ведь не из зависти – я так, Ради справедливости – и только. …Ну ничего, я им создам уют — Живо он квартиру обменяет. У них денег – куры не клюют, А у нас – на водку не хватает! 1965 О вкусах не спорят О вкусах не спорят, есть тысяча мнений — Я этот закон на себе испытал. Ведь даже Эйнштейн – физический гений — Весьма относительно все понимал. Оделся по моде, как требует век, — Вы скажете сами: «Да это же просто другой человек!..» А я – тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Набедренный пояс из шкуры пантеры. О да! Неприлично! Согласен! Ей-ей! Но так одевались все до нашей эры, А до нашей эры им было видней. Оделся по моде, как в каменный век, — Вы скажете сами: «Да это же просто другой человек!» А я – тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Оденусь – как рыцарь я после турнира: Знакомые вряд ли узнают меня; И крикну, как Ричард, я (в драме Шекспира): «Коня мне! Полцарства даю за коня!» Но вот усмехнется и скажет сквозь смех Ценитель упрямый: «Да это же просто другой человек!» А я – тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Вот трость, канотье – я из нэпа. Похоже? Не надо оваций – к чему лишний шум? Ах, в этом костюме узнали? Ну что же — Тогда я одену последний костюм. Долой канотье, вместо тросточки – стек. И шепчутся дамы: «Да это же просто другой человек!» А я – тот же самый. Вот уж действительно: Всё относительно. Всё-всё! Будьте же бдительны — Всё относительно! Всё-всё! Всё! 1966 |
