- Ну, вот, - сказал Феликс, который к этому времени, кажется, успел прийти в себя. - Идем вон туда, под деревья, там можешь оставить транспорт и одежду.
Они остановились под могучим дубом, к которому ведьма приткнула метлу. Да тут вообще все деревья были огромные, наверное, сказывалась древняя экология. Или, вернее, ее отсутствие - пока люди не знали об экологии, и растения лучше росли, и эволюция интенсивно размножалась.
- Мне нужно отлучиться на время, - предупредил кот, - ты никуда не уходи, я за тобой вернусь. Никуда не влазь.
- Эй, да отсюда ничего не видно!
- Ну, хорошо, два шага к поляне и больше никуда, а то потеряемся. И я тебе прошу - ничего без меня не предпринимай. И никого не слушай!
- Да ладно, поняла уже, не маленькая. Стою, жду, на провокации не ведусь.
Кот вздохнул и шмыгнул в темноту. Ринка сделала пару шагов к просвету между деревьями и замерла. Поляна была живая. Она шевелилась и гудела, как гигантское мохнатое чудище. Из клубящейся массы то там, то тут выныривал чей-нибудь хвост или уши, или даже весь кот целиком. Может, она что-то недопоняла, и шабаш - это кошачий праздник? Их тут были сотни - черные, белые, рыжие, пятнистые. Изредка доносился чей-нибудь визгливый "мряу", который тут же стихал, видимо, драки здесь не поощрялись.
Услышав позади шелест, Ринка обернулась. На земле, под деревьями, на деревьях или просто зависнув с метлами в воздухе, ожидали празднества ведьмы. Они были такими же разномастными, как и коты, всевозможных возрастов и пропорций. Кто-то шушукался, кто-то хихикал, одна девушка, устроившись на метле, как на насесте, расчесывала длинные черные волосы, ниспадавшие почти до самой земли, и никто из присутствующих не обращал внимания на Ринку.
Она успела осмотреться, расслабиться и даже начала скучать, когда в воздухе неожиданно громыхнуло, отчего листья деревьев затрепетали. Коты, дико заверещав, бросились врассыпную. Только теперь Дарина прониклась глубоким смыслом выражения "как ошпаренный кот". Они мчались, не разбирая дороги, не меньше пары десятков лап пробежало по Ринкиным босым ногам. За минуту поляна опустела.
И тут небо взорвалось миллионом разноцветных огней. Они гасли, и снова вспыхивали, как гигантская поляна светлячков. Потом, мигнув, все разом исчезли, а вместо них появились огненные шары. С громким звуком лопнули, разлетевшись брызгами, и золотистым дождем посыпались вниз. Она подняла руки, подставила ладони, пытаясь поймать дождинки, но те гасли, не долетая до земли. А небо корчилось, продолжая извергать из своих недр новые порции огней. Синие, красные, зеленые, они летели навстречу друг другу, сталкивались, взрывались и падали вниз, оставляя тонкий мерцающий след.
Ведьмы завопили. Ринка поймала себя на том, что кричит вместе со всеми. Никогда прежде она не видела такого чуда. Разве мог с этим зрелищем сравниться тот чахлый салют, который устраивали в райцентре на День Победы? Она замерла, впитывая в себя энергию неба, почти физически ощущая восторг окружающих ее ведьм и выплескивая взамен свои эмоции.
Над головой раздался дикий визг. Новая порция светящихся шаров разлетелась по периметру, а небо острым клином пронзила кавалькада на метлах. Сделав разворот, оставляя за прутьями огненные полосы, всадницы опять дружно взвизгнули, взмыли вверх, закручиваясь в мертвую петлю, и оттуда одна за другой начали уходить в пике.
Кажется, там еще был штопор и еще какие-то невероятно сложные и безумно красивые пируэты летчиков-камикадзе. Открыв рот, Ринка наблюдала за представлением, и возможно даже не смогла бы вспомнить свое имя, если бы сейчас пришло кому-то в голову этим поинтересоваться.
Да, ради такого зрелища стоило слетать в соседнюю область! Укротительницы метел, как сумасшедшие, носились по небу, совершая все возможные и невозможные финты. Напоследок, оглушив гостей свистом, они рванули в разные стороны, точно как до этого коты, и исчезли во тьме. В центре возник огненный шар. Он начал расти, пульсировать, вспучиваться и вдруг треснул, вывернулся наизнанку, и вот уже в вышине, заслонив полнеба, сияет алая роза. Через мгновение по ней побежала рябь, размывая очертания, вниз посыпались лепестки. Несколько из них Ринка поймала - это были самые настоящие лепестки роз, они даже пахли! Ведьма запихнула их в карман - вдруг на что-нибудь сгодятся.
А сверху все сыпало и сыпало, только теперь лепестки стали белыми и слишком хрупкими, легко рассыпающимися от прикосновений. Над головами заклубился туман, и из него начали вырастать остроконечные башенки, словно колючки у ежика. Вскоре все небо оказалось утыкано ими. Постепенно марево рассеялось и над поляной засиял ледяной город. Его блеск слепил, заставляя слезиться глаза. Ринка моргнула, смахивая слезы, и вдруг очутилась на заснеженной улице.
Она повертела головой, осматриваясь и пытаясь сообразить, что произошло. Ничего толкового не придумала, поковыряла туфлей сугроб и зачерпнула горсть снега. Он казался настоящим - холодным и колючим, вот только ее телу в летнем платьице почему-то холодно не было. Сообразив, что это часть представления, ведьма пошла вперед по утоптанной дорожке, разглядывая чудесные строения, покрытые морозными узорами, деревья, словно выдутые из стекла, прозрачные ледяные мосты, извивающиеся над головой. На одном из них она заметила странное существо, похожее на комок теста. Оно пыхтело, раздувалось в такт дыханию и внимательно следило за Ринкой круглыми полупрозрачными глазенками. Через время еще какой-то зверек - этого рассмотреть не удалось - перебежал ей дорогу. А она все шла и шла, глазея по сторонам и восторгаясь необыкновенной архитектурой.
Возле здания, словно облепленного извивающимися лианами, девушка заметила белоснежное создание с ярко-голубыми глазами, чем-то напоминающее щенка, только размером с корову. Она подошла ближе, залюбовавшись сверкающей алмазной чешуей, идущей узкой полосой от носа, по спине, до самого кончика крокодильего хвоста. "Щенок" вывалил язык и как будто даже улыбнулся.
Ведьма постояла, подумала - животное выглядело очень дружелюбным. Тогда она потянулась, желая погладить снежную шерсть, ну, и, если получится, попробовать сковырнуть блестяшку, но ее вдруг толкнуло порывом ветра. Взметнулась снежная туча, заслонив все вокруг.
А потом оказалось, что Ринка стоит на прежнем месте, задрав голову в небо, где, как в замедленной съемке, рушится ледяной город.
Здания начали покрываться трещинами, словно тонкая корка льда под тяжелым ботинком, лопаться, как перезрелый фрукт, а потом верхушки, не удержавшись, заскользили вниз, круша все на своем пути, дробясь на мелкие части и рассыпаясь у основания белыми искрами. Следом обрушилась и основная часть строений, подняв облако снежной пыли. Последними рухнули мосты, разбрызгав ледяные осколки.
Вскоре снежная кутерьма улеглась, а на месте города остались лишь белые развалины. Налетел вихрь, закружил снега, разметал их по небу. А потом все утихло. Одна за другой начали загораться звезды, из-за облака осторожно выглянула луна.
Посреди поляны вспыхнул оранжевый костер. С гиканьем и хохотом, толкая друг дружку, из-под деревьев на поляну ринулись ведьмы. А Ринка застыла на месте, - перед глазами по-прежнему стоял сказочный город.
Очнулась она от болезненного толчка в плечо - какая-то ведьма, спеша повеселиться, задела ее да еще и обругала, мол, стоит тут на дороге.
А Ринка даже не обиделась. И не огрызнулась. Слишком хорошо у нее было на душе. Она огляделась в поисках Феликса. А ведь она из-за него чуть не пропустила такое потрясающее зрелище! Сам летать боится, и ее пускать не хотел. А тут такое!.. Вот это настоящее колдовство! Она даже представить не могла, что такое возможно.
- Славной ночи, сестры! - донеслось с поляны, и Ринка продвинулась немного вперед, пытаясь рассмотреть, что происходит. Ну, вот, где его носит? Она же так все интересное пропустит.
Над костром, оседлав метлу, возвышалась женская фигура, которой могла позавидовать сама Памела Андерсон. Лица Ринка не смогла рассмотреть, только огненно-рыжие волосы, подсвеченные пламенем.
