Звук хлопка входной двери заставляет подпрыгнуть на месте, и уже через секунду Мила врывается в ванную, как ураган, с прозрачным пакетом в руках.

– Привет, – она пытается выдавить улыбку, но, видимо, выгляжу я слишком стремно. – Кажется, я вовремя, – она протягивает мне две прямоугольные розовые коробочки.

Я беременна. Это уже практически сто процентов, ну может, девяносто девять, тесты ведь тоже врут иногда. Сидим с Милой на кухне и смотрим на «волшебные палочки», лежащие на столе, сжимая чашки с утренними напитками в руках.

– Я же пила таблетки, – первая обретаю голос, повторяя фразу, которая без остановки крутится в мыслях.

– Даже они не дают защиту в сто процентов, – говорит Мила и хватает смартфон. – Прием антибиотиков, алкоголь и пропуск более чем на двенадцать часов снижают действенность противозачаточных таблеток, – зачитывает она.

Грешна по всем пунктам. В прошлом месяце я пила лекарства, когда Мила заболела, думала, что тоже могу заразиться. С приемом чудо-таблеток в одно и тоже время тоже выходил прокол. Марк долго настаивал, но я только пару месяцев назад сходила к врачу, чтобы получить рецепт, и все еще не могла ввести эту привычку в свою рутину, часто забывая принимать их вовремя. Ну и алкоголь иногда присутствовал в тех или иных ситуациях.

– Ник, ты же не собираешься?..

Подскакиваю с места, прижимая ладони к животу в непроизвольном защитном жесте.

– Нет. Ты что? Я… Нет! Просто я… – не могу построить связное предложение.

Мила тут же оказывается рядом, обнимая меня за плечи.

– Тише-тише. Я просто… Никусь, все хорошо будет, слышишь? Успокойся. Садись.

Мы снова садимся за стол, хватая чашки, будто они якоря, которые не дадут нам сорваться в пропасть. Я не смогу избавиться от ребенка. Просто никогда себя не прощу за это, но и что мне делать с ним, не знаю… Почему все так сложно? Универ, работа, дальнейшая жизнь… Куда я с малышом на руках?

– Ты скажешь Марку? – тихо спрашивает подруга, боязливо выглядывая из-за чашки с кофе.

Опускаю взгляд, чувствуя, как меня швыряет на две недели назад в гостиничный номер на другом конце города.

«Нежные медленные поцелуи на бедрах, большие теплые ладони гладят живот. Волны удовольствия пробегаются по телу, а мужчина рядом кажется совершенным. И я хочу еще раз насладиться им.

– Сень, иди ко мне, – прошу, зарываясь пальцами в его густых темных волосах.

Он поднимается и накрывает меня собой, заглядывая в глаза и заставляя почувствовать его собственное желание. Мы идеально подходим друг другу. В любом положении. В любой позиции. Кажется, наши тела созданы друг для друга.

– Я хочу, – ерзаю под ним, чтобы показать, а не произносить.

– Прости, но у меня нет больше защиты, – Арсений целомудренно целует меня в нос.

– Всего один? Не густо для такого героя-любовника, – усмехаюсь и вскрикиваю, когда он прикусывает кожу на шее.

– Весь мой стратегический запас в машине, а мы, как ты помнишь, приехали сюда на такси. И вообще, я не собирался делать с тобой что-то подобное, – толкается напротив меня, но не так, как мне бы хотелось.

– Ты жалеешь? – спрашиваю шутливо, но внутри все замирает от страха, что он скажет «да».

Сеня опрокидывается на спину, усаживая меня сверху, и резко поднимает корпус. Нос к носу. Глаза в глаза.

– Издеваешься? – проводит медленно по бокам вверх. Ребра, грудь… Гладит плечи, покрывая поцелуями скулы и шею. – Ты восхитительна. Лучшее, что когда-либо случалось со…

– Я принимаю таблетки, – выпаливаю как на духу.

Мне фиолетово на весь мир, мнения, принципы. Это что-то потустороннее, животное. Неслушающее голос разума отдельное существо. Часть меня, которая управляет ситуацией, не давая думать ни о чем, кроме настоящего момента. Я так сильно хочу Арсения, до ломоты в костях. Сейчас это единственное осознанное желание. Может, и не осознанное, конечно, но точно единственное. С ним. Вместе. Сейчас. Сейчас же!

Приподнимаюсь и помогаю себе руками, но Арсений удерживает меня на весу, точно непослушного котенка.

– Ты уверена? Я чист, клянусь.

– Я тоже, – отвечаю без запинки.

Первым делом, узнав, что Марк меня бросил, Мила заставила меня сдать анализы на ЗППП, (прим. автора: Заболевания, передающиеся половым путем), а в лаборатории на соседней улице результаты отдают уже на следующий день. И, слава Богу, бывший оставил мне только разбитое сердце, больше никаких сюрпризов.

– Пожалуйста… – прошу я.

Сеня ослабляет хватку и опускает меня, прикрывая глаза от удовольствия, а с моих губ срывается восхищенный стон…»

– Ника. Картофелина, блин, ты меня слышишь? – голос Милы, словно из-за толщи воды, а ее образ размыт. – Наумова, твою мать! Я вызываю скорую.

– Не надо, – хрипло прошу. – Воды. Дай воды, пожалуйста, – отодвигаю чай, чувствуя, как меня мутит от запаха когда-то любимой мяты.

Сделав пару спасительных глотков и вернув способность мыслить, стыдливо гляжу на подругу.

– Я не знаю, кому говорить, – грудь пронзает боль.

– В смысле? О чем ты?.. Ох, черт! – Мила прижимает ладонь к губам.

– Я ужасна… – закрываю лицо руками, ощущая, как слезы льются, прожигая кожу, точно кислота. – Я не знаю, кто из них. Марк бросил меня в четверг, а в субботу я… Что если это не Комаров? – выдавливаю сквозь рыдания.

Мила снова обнимает меня, прижимая голову к груди, и гладит по растрепанным волосам. Путаюсь во вдохах и выдохах, начиная задыхаться. Что делать? Как быть? Одно дело забеременеть от парня, пусть даже бывшего, но другое даже не знать, кто отец. Как я смогу объяснить это родителям? Как смогу объяснить ребенку, когда он подрастёт и спросит – «Мама, а кто мой папа?».

– Тише-тише. Милая, в первую очередь, это твой ребенок. Тебе нельзя сейчас нервничать и переживать. Подумай о нем.

Мила права. Я сейчас не одна. Нужно успокоиться и переварить ситуацию. Выход должен быть. Да хотя бы пока вообще никому не говорить.

Арсений

Жму на звонок и делаю шаг назад. Сколько раз бы мне ни повторяли, что это мой дом, и я не должен звонить в дверь или стучать, не могу пересилить себя. Это не мой дом. Это дом семьи Красиковых, а я Титов.

– Сеня, ну сколько можно! – восклицает мама, распахивая дверь.

– Сколько нужно, – улыбаюсь и заключаю в объятия невысокую худенькую женщину, отрывая от земли, и вхожу в светлую комнату вместе с ней на руках.

– Ты снова подрос, – смеется она, ероша мои волосы, а, очутившись вновь на ногах, расправляет складки на голубом платье в мелкий цветочек. Это на работе Виктория Олеговна строгий юрист в деловом костюме, а дома она маленькая девочка, обожающая бантики и цветочки и называемая своим мужем просто Викуля.

– Это невозможно, мам.

– До сих пор не могу поверить, что ты когда-то помещался во мне, – хохочет.

Ее смех греет душу. С тех пор, как она встретила отчима, я вижу ее расстроенной только раз в год. День смерти моего отца для нас обоих остается самым печальным, ведь мы его очень любили, но в остальном сейчас она счастлива, а значит, и я тоже.

– Арс, привет! – Рыжий вылетает в прихожую. – Ждем только тебя. Там такие запахи в столовой… Невозможно терпеть. Может, продолжите болтать под наше дружное чавканье?

– Привет, малой, – жму Ромычу руку, и слышу довольный вздох матери.

– Мои мальчики дома, – улыбается она и подталкивает нас в спины в сторону комнаты, из которой в самом деле доносятся невероятные ароматы домашней еды и выпечки.

– Пирог… – блаженно произношу я.

– Да. И это, кстати, не единственный подарок для тебя, – говорит мама.

– Да? И что же ты еще мне… – застываю, увидев гостью за столом рядом с Максимом Романовичем Красиковым, – приготовила…