Все эти вопросы давили на меня. И самое ужасное было то, что я даже не знал, жива она или нет сейчас, и ничем не мог помочь. Ведь, черт возьми, она заперла меня внутри этого чертова убежища! Но у меня же есть…

Я проверил все карманы до единого, но ключа там не оказалось. Проклятье!

***

Я точно помню день, когда впервые почувствовала себя по-настоящему бесстрашной. Слышался только треск огня и крики мамы за моей спиной. Я рванула в дом без каких-либо мыслей, без страха, без чувств. Я просто обязана была найти Мэй. Она была в это доме. Самое ужасное было то, что я не понимала, в какой момент она пропала из виду и куда она делась.

В доме было невыносимо жарко, словно в печи, хотя там я, по идее, и находилась. Я забежала по коридору и вдруг меня осенило. Она определенно была в мастерской. Я рванула туда, периодически задерживая дыхание, чтобы не задохнуться, но в глазах уже начало подозрительно мутнеть.

Я пыталась ее окликнуть, но мой голос потонул в грохоте обуглившейся балки, которая с громким треском рухнула на пол. Я распахнула дверь мастерской и увидела страшную картину: Мэй, окруженная огнем стояла в углу комнаты, прижимая к себе какой-то сверток, завернутый в плотную ткань.

— Мэй! — закричала я. — Мэй, милая!

По ее лицу катились слезы, она в страхе отступала назад.

— Мэй, не бойся, ты сможешь пройти! — Я подошла как можно ближе к ней. Теперь нас отделала лишь полоса огня, которая неумолимо приближалась к босым ногам Мэй. — Прыгай, Мэй!

Но она лишь завороженно смотрела на огонь, который с самого детства был для нее одним из самых ужасных кошмаров.

— Мэй! — мне все же удалось поймать ее взгляд. — Ты сможешь!

В ее глазах вдруг появилась уверенность. Она зажмурилась и с криком прыгнула вперед, не выпуская из рук сверток. Как только она пересекла черту огня, я заключила ее в объятия.

— Молодец! Ты просто молодец! — прошептала я.

Видеть становилось все труднее, а воздуха почти не осталось. Я потянула Мэй к выходу, но внезапно пол под моими ногами исчез, и я потерялась в темноте.

Я со вздохом распахнула глаза. Разумеется, это был всего лишь сон — в реальности мы с Мэй, пусть и с трудом, смогли выбраться из дома целыми и невредимыми. Я оглянулась по сторонам. Рядом со мной мерно посапывала Мэй. Вспомнив ее выходку, я невольно улыбнулась. Вернуться в горящий дом лишь ради картины! Невероятно!

После того как мы выбежали из дома, и мама остановила поток ругани за нашу безответственность, меня одолела паника. Я не понимала, что происходит и где нам искать помощи. Наконец, я произнесла:

— Нам нужно бежать, — я попыталась перестать нервно теребить пальцы и успокоиться, но ничего не выходило. — Этот пожар — не случайность. Нам срочно нужно бежать.

Мэй и мама молча уставились на меня, пока я торопливо соображала куда нам сбежать. Неожиданно меня осенило.

— Ну конечно! В лесу есть заброшенная лесничья сторожка! Нам нужно бежать туда! Никому и в голову не придет искать нас там!

Я уже уверенно зашагала в направлении леса, когда Мэй схватила меня за руку:

— Нет! — она яростно затрясла головой. — Мы не можем уйти! Объясни нам все! Мы не понимаем, что происходит!

Я попыталась совладать с паникой. Где-то вдалеке раздались звуки сирен.

— Я не могу вам объяснить вам все прямо сейчас. Но нам нужно бежать поверьте мне! — мой голос надломился и теперь был сродни скрипу заржавевших дверей.

— Мы не можем бросить все, Америка! — вздохнула мама. — Джерад, наш дом, Кенна, Астра, — неужели ты предлагаешь нам бросить их?

— Для них же безопаснее сейчас находиться подальше, но мы непременно заберем Джерада. Только не сейчас. Вы должны поверить мне!

Сирены раздавались совсем близко.

— Хорошо, — не смотря на протесты Мэй, сказала мама.

И тогда мы побежали, стараясь скрыться за кустами и деревьями, которых постепенно становилось все больше и больше. Звуки сирен и многочисленные голоса оставались где-то позади. К счастью, наш дом располагался относительно близко к лесу и уже спустя некоторое время мы достигли своей цели. К нашему удивлению, двери сторожки не были ни заколочены, ни закрыты замком.

Мы забежали в домик. Я торопливо нащупала в темноте засов и при помощи мамы заперла дверь. Мэй с ногами залезла на скрипучую кровать, прижимая к груди колени, что-то приговаривая. Мама села рядом с ней, обнимая за плечи. Чертов сверток лежал у стены. Я на ощупь обнаружила шкаф и к своему удивлению нашла в ящиках свечи, бумагу, карандаши и даже спички, которые ещё не отсырели.

Я оглядела комнату и даже в скудном освещении отметила, что здесь практически нет пыли. Быть может мы не единственные, кто решил использовать этот дом. В любом случае, пока здесь никого нет, и задерживаться здесь мы не собираемся. Нужно что-то придумать… вот только что?

Мэй не переставала спрашивать, почему бы нам просто-напросто не дождаться полиции? И правда, почему? Потому что там нам вряд ли помогут, сославшись на любую бытовую причину. Благо, это понимала не только я, но и мама. Она никогда бы не забыла перекрыть газ и уж тем более в нашей семье никто не курил. Кто-то хотел убить нас — этого мы не могли отрицать.

Наконец, ближе к рассвету Мэй с мамой уснули. Я же не могла даже глаза закрыть. Перед глазами тут же появлялся огонь, и чувствовался запах гари. Я предпринимала бестолковые попытки всего несколько раз, а потом вдруг услышала голоса, доносящиеся снаружи. Я оглянулась на Мэй с мамой. Они как ни в чем не бывало спали на кровати, укутавшись в найденное мной лоскутное одеяло.

Я на цыпочках подошла к окну и увидела перед домом людей. Сердце пропустило удар и рухнуло куда-то в пятки. Но позже я поняла, что там всего лишь человек пять — не больше. Если сработает элемент неожиданности, то, быть может, еще рано отчаиваться…

Я схватила со стола подсвечник, верхушка которого была переполнена, расплавленным воском. Дверь немного дернулась — очевидно, кто-то попытался войти. Из-за двери раздались возбужденные голоса. Дверь снова задергалась. А затем что-то с грохотом ударилось о нее. Петли, удерживающие засов, опасно качнулись

Мэй встрепенулась и едва не закричала, но мама успела прикрыть ей рот ладонью. Я крепче сжала подсвечник. От очередного удара, петли отвалились и дверь с грохотом распахнулась. Засов с громким треском упал на пол, едва не угодив мне по ногам.

Как только из-за двери появился какой-то мужчина, я, зажмурив глаза, размахнулась и хотела ударить его по голове, но моя рука остановилась на полпути. Я открыла глаза и увидела, что ее перехватил второй мужчина, стоящий позади первого. Это был Август. Заметив мое выражение лица, он рассмеялся и отпустил руку. Первый мужчина в недоумении посмотрел сначала на мою руку, а потом на статуэтку в ней и тоже не сдержал ухмылки.

— Расслабься, Америка! Мы пришли с миром, — протянул Август.

— Что вам нужно, мистер Иллеа? — выдавила я, все еще находясь в растерянности.

— Дашер, прочешите периметр, не хватало еще, чтобы сюда заявились дворцовые ищейки, — произнес Август мужчине, которого я едва не нокаутировала, а, может быть, и едва не убила.

Ничего не говоря, он вышел из домишка, прикрыв дверь, раскачивающуюся на ослабевших петлях.

— Итак, не могу не заметить, что рад тому факту, что нашли вас раньше дворцовых гвардейцев, — спустя некоторое время произнес парень.

— Быть может ты уже объяснишь, что происходит? — не выдержала я.

— Неужели ты сама не догадываешься? — Еще как догадываюсь! У меня была на это целая ночь! — Хотя тут даже я не всего до конца. У тебя были конфликты с королем?

Из-за угла донеслось фырканье. Это была Мэй. Надо же! Я уже забыла, что они все это время были здесь.

— Были, — до меня донесся испуганный вздох мамы. — К моему несчастью…

С трудом выдерживая испытывающие взгляды Мэй и мамы, я рассказала Августу про угрозы короля. Август внимательно выслушал меня, и даже Мэй и мама не вставили ни слова, что было и облегчением и одновременно настораживало.