P.P.S. Наконец-то руки дошли выставить на всеобщее обозрение обложку к фанфику -

http://s019.radikal.ru/i617/1709/41/d8845ea85958.jpg

Я проснулась от настойчивых толчков в плечо и, спросонья, оттолкнула чью-то настойчивую руку. Но, еще не открыв глаза, мгновенно вспомнила, кто я и где нахожусь. Распахнув глаза, в тусклом свете дальней лампы, я увидела перед собой чье-то лицо.

— Ана? — прошептала я, пытаясь скрыть нотки возмущения в голосе. — Чего тебе?

— Утро, вот что, — обиженно буркнула она.

— Утро? Еще даже солнце не встало, — бросила я и по-детски закрылась от девушки одеялом.

Я снова закрыла глаза и готова поклясться, что снова уснула, но разъяренная Ана запустила в меня чем-то тяжелым, что даже через одеяло, тонкое колючее одеяло, я почувствовала удар. В полной готовности отомстить за него, я выбралась из мнимого убежища и приготовилась нанести ответный удар подушкой. Но меня вдруг осенило.

— Ана? — тихо позвала девушку я.

— Ммм? — так же тихо откликнулась девушка.

Она стояла перед малюсеньким зеркалом и заплетала косу. У нее были очень длинные, красивые волосы насыщенного цвета меди, которые даже при тусклом свете переливались всеми оттенками рыжего.

Моя рука невольно поднялась и коснулась белесых локонов. Я очень скучала по своему цвету волос, да и вообще по себе прежней. Хотелось вернуть все на круги своя. По ночам, когда ложилась в малюсенькую, скрипучую, жесткую кровать, я представляла, что все еще дома, завтра услышу нежный голос мамы и недовольное бурчание Тома, буду бродить по угрюмому пирсу и весь день заниматься фотографией.

Но вот уже неделю я встаю на несколько часов раньше, чем наступает рассвет, прибираюсь во дворце и держу свой рот на замке. Я лишь впустую трачу время. Пришло время переходить в наступление. Вот только какое?.. Ведь я так и не решила, чего именно хочу от короля и принцессы. Что мне нужно от них? С какой целью я здесь?..

— Ты что-то хотела? — голос Аны вырвал меня из раздумий.

— Что?.. — немного растерянно спросила я.

— Ты позвала меня, а потом замолчала, — пояснила девушка, все еще смотря на свое отражение. — Что ты хотела?

Я встряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

Была не была. Вздохнув, я выпалила:

— Тебе ведь нужны деньги? На лечение брата? — девушка на секунду отложила шпильки, которыми прикалывала волосы, и, чуть помедлив, кивнула. — Предлагаю тебе поменяться местами. Ты отказываешься от места горничной принцессы в пользу меня, а взамен я отдаю тебе все деньги, что есть у меня сейчас, поверь мне, их не мало, и впоследствии буду отдавать часть жалования…

Мой голос звучал вполне твердо и уверенно, но внутри себя я боялась реакции девушки. Ана молча стояла у зеркала, не глядя на меня. Я уже была готова предложить ей забыть мои слова, но внезапно девушка выпалила:

— Зачем тебе это?

Этим вопросом она застала меня врасплох, но я приложила все усилия, чтобы не выдать своего волнения.

— Не важно, — мой голос прозвучал немного жесте, чем я хотела. — Ты согласна?

Спустя несколько секунд молчания девушка ответила мне:

— Мне нужно подумать, — а затем, словно стряхнув с себя что-то, с привычным укором в голосе произнесла. — Собирайся скорее, работа не ждет.

Конечно не ждет, но ведь она не знает, что всю работу за меня уже довольно давно выполняет Лиа — еще одна горничная, у которой совершенно нет денег на то, чтобы прокормить троих своих детей… Я отдаю ей свою еду, а она работает за меня.

Я поступаю не очень красиво, но кому судить меня? Моей целью не было поддержание чистоты во дворце.

Что же было это целью? Я просто хочу узнать, почему, когда мы были здесь, во дворце, король не понял, что я и Томас — его дети? Потому что у него уже была дочь, а мы были ему не нужны? Мы же незаконнорожденные — позор для королевской семьи…

Но… неужели он не почувствовал никакой связи? Даже я, еще ничего незнающая и непонимающая, чувствовала тогда к этому совершенно незнакомому человеку тягу. Тоже самое было и с Томасом, он говорил мне об этом. Но мы не придавали этому значения, хотя Томас естественно все понимал.

Он понимал, потому что знал всю правду. Я старалась больше не затрагивать тему наших разногласий, но все еще была обижена на брата. Я доверяла ему так сильно, как больше никому на свете, очень жаль, что я не получила того же в ответ…

Я надела на себя немного тесную униформу горничной и аккуратно завязала белый фартук. Волосы собрала в аккуратный пучок.

Мне еще ни разу не довелось встретить хоть кого-то из королевской семьи: ни короля, ни герцогини, ни принцессы. Словно все они были лишь легендой — их нет, но о них знают. Горничные должны быть невидимками, никто из гостей дворца не должен видеть их. Быть может в правилах для монархов есть пункт, где указано, что они не должны показываться перед слугами?

Горничные даже передвигаются по тайным коридорам и задним лестницам. У всего этого есть положительная сторона — это помогло мне изучить дворец достаточно хорошо.

— Лили! — меня окликнули по новому имени, но я сразу же среагировала на него. Не сложно к нему привыкнуть, когда тебя зовут по сто раз на дню. — Отнеси поднос в комнату принцессы, да пошевеливайся!

Я, не веря в собственную удачу, тут же выхватила поднос из рук запыхавшейся женщины и стремглав помчалась по многочисленным переходам и лестницам. У лестницы на третий этаж я, высокомерно задрав подбородок, произнесла:

— Для принцессы, — гвардеец посмотрел сначала на меня, затем на поднос с чаем и пирожными и хмуро кивнул.

Я прекрасно знала, где располагаются покои принцессы, потому что рано или поздно собиралась стать ее горничной — подобраться ближе уже некуда. Я абсолютно не имела представления о том, что она из себя представляет, видела ее лишь в редких выпусках «Вестей» и на обложках журналов.

Все равно я представляла ее самовлюбленной и эгоистичной, но думаю, что лишь потому, что я мыслила о ней предвзято. Да и видела я ее в последний раз уже много лет назад, когда принцесса была еще слишком мала, чтобы запомнить меня. По отношению к ней я испытывала самый настоящий коктейль эмоций: от примитивной зависти до обиды, присущей маленькому ребенку, которому с детства чего-то не хватало.

Отца. Мне не хватало отцовской любви и заботы. Хоть мама и старалась окружить нас нежностью вдвойне, я все равно ощущала себя обделенной. С самого раннего детства. В то время, как принцесса была окружена всем и сразу. Не верю, что ей когда-либо могли в чем-то отказать.

Перед тем, как открыть дверь комнаты, я уже воображала принцессу, развалившуюся на кровати и ноющую от безделья — что поделать, никак не могу заставить себя мыслить объективно. Однако, постучав в дверь и получив тихое и немного раздраженное разрешение войти, я была немного удивлена, когда увидела «сестренку», сидящую спиной к двери и, казалось, погрузившуюся в работу с ворохом бумаг на столе.

Я тихо прошествовала к столу и, отыскав пустующий участок, поставила туда чашку и небольшое блюдце. Я невольно бросила взгляд на кипу бумаг. Все они представляли собой массу таблиц, диаграмм и каких-то сводок. Наверное, принцессе нужно было составить отчет. От обилия цифр даже у меня бы пошла голова кругом, пусть нас и обучили всему, что могло бы нам когда-либо пригодиться.

Я всегда думала, что меня и Томаса готовят лишь для того, чтобы мы основали новую группу приближенных Фелисс, на случай, если она когда-либо начала бы править. Но никогда бы не подумала, что мы и сами на самом деле претендуем на место короля. Но мне не нужна власть, могущество и все остальные блага, которые дарит монархия. Я всегда хотела лишь спокойствия, хотела быть с любимым человеком, хотела быть собой… но я снова иду вопреки своим желаниям и местам ради цели, в смысле которой даже сама еще не уверена.

Я настолько сильно погрузилась в мысли, что совершенно забыла о том, что до сих пор стою перед принцессой и нагло смотрю в ее бумаги.