— Тогда… просто спасибо тебе! — шмыгнув носом, мужественно закрыл тему Марк, приказав себе не раскисать, а немедля обдумать стратегию и тактику дальнейшего штурма этой крепости.
Йаке, чуть повернувшись к нему, весело отозвался:
— Если что, обращайся. Сниму со всех скальпы.
И Марк через силу засмеялся — ну что ему ещё оставалось делать?
*
19.. год, резервация Пайн-Ридж, Южная Дакота.
— Я, Анункасан Сапа, называю тебя «винчинчала», что означает «девочка». Но слово это начинается с «ви». Ви — Солнце, дарящее тепло, свет и жизнь. Лакота с почтением относятся к солнцу — подателю благ, отцу всех живущих. Солнце может принимать облик красного бизона. Я никогда не видел такого бизона, но Святые люди видели и говорили об этом. Наверное, я недостаточно свят для того, чтобы он показывался мне. Чтобы умилостивить Ви, мы танцуем для него Пляску Солнца в те дни, когда оно дольше всего стоит на небе. Но тебе незачем об этом знать, винчинчала-васичу. Ты испугаешься, если я начну рассказывать тебе об этой Пляске. Она кровава, но ты помнишь, что я говорил тебе о крови? Кровь должна литься. Взгляни на мои плечи — ты видишь эти шрамы? Это память о Пляске Солнца. Мальчик лакота становится воином и мужчиной только тогда, когда принесёт Солнцу жертву крови у Дерева Жизни — Ви Чан. Самый смелый и заслуженный воин срубал его, не давая коснуться земли, срубал и сучья на весу, и другие воины относили Ви Чан на место церемонии. Пляска Солнца начиналась утром следующего дня. Мы молились, глядя на восходящее солнце. А теперь я умолкаю, винчинчала-васичу. На Пляске Солнца не было места для женщин, и моим словам не место в твоих ушах.
*
20.. год, Рокфорд, Иллинойс.
Марк втайне надеялся на то, что ему ещё не раз придётся обратиться к Йаке за обещанной помощью. Ей-Богу, он ненавидел терпеть боль, однако ради Йаке согласен был дать какому-нибудь придурку Санни снова себя придушить. Или — пропади всё пропадом! — даже выбить зуб!
Но увы! Как по волшебству, Марка перестали изводить и дёргать самые гнусные школьные дауны, донимавшие его все два последних года, с тех пор как он во всеуслышание объявил себя геем. Одного урока, который Йаке преподал Задире Фрэнку, оказалось, как ни странно, достаточно.
Правда, в первую неделю после инцидента на автостоянке пара-тройка уродов из футбольной команды появилась в школе с кровоподтёками на унылых рожах, а Санни так и вовсе однажды на занятия не пришёл. Все они молчали как рыбы, но Марку было совершенно ясно, что уроды пытались взять реванш, но получили по заслугам.
Марку бы радоваться! Но…
Но он так невыносимо сох по Йаке, что даже похудел. Брендовые шмотки, приходившие ему по почте из интернет-магазинов, приходилось возвращать обратно, ибо не мог же Марк носить одежду, плохо на нём сидевшую! Тем более, что теперь он стал одеваться ещё тщательнее, чем прежде. И подолгу тоскливо рассматривал в зеркале свою бледную остроносую физиономию, находя светло-русый цвет своих волос блеклым, а серые глаза — невыразительными.
Но Марк с тоской понимал, что если он попытается купить лиловые или зелёные контактные линзы и выкрасить волосы в розовый цвет, Йаке его уж точно не захочет.
Тот даже не улыбался ему, встречая в школьных коридорах, где Марк, что греха таить, старательно его подкарауливал. Во время этих засад Марк отточил до предела мастерство скаута, но оно ему так ни разу и не пригодилось. Йаке просто молча ему кивал и растворялся, словно его и не было. А Марк лишь уныло слушал подначки Риты и Сьюлин, начинавшиеся со слов: «Ну, Принцесса, мы же тебя предупреждали!»
Чёрт бы их задрал совсем!
Впрочем, Йаке и с ними не тусил. Он вообще ни с кем не тусил — Марк знал. Марк следил! Зато Йаке исправно посещал все семинары и лекции — даже сверх обязательного по каждому выбранному предмету минимума. Марку оставалось только ходить на те же занятия, если они совпадали с его графиком — и исподтишка на Йаке пялиться. Тот делал вид, будто не замечает этих грустных взоров.
А может, и вправду не замечал.
Марк старательно отгонял от себя эти мысли. Открыто подойти к Йаке он не смел, сталкиваясь с его предупреждающим, исподлобья, взглядом, и боясь, что тот его просто-напросто прилюдно оттолкнёт — с него сталось бы! Кроме того, Марк хотел сохранить хоть призрачную, но надежду, которую отнял бы у него новый решительный отказ Йаке.
Зато он прошерстил весь Интернет в поисках материала о лакотах — за неимением лучшего времяпрепровождения — и от популярных статей уже перешёл к научным монографиям. Ещё немного — и он вполне мог бы сравняться познаниями с каким-нибудь принстоновским этнографом, а то и поступить в Принстон или Йель по этой части. Впереди маячили летние каникулы и решающий, предвыпускной год, а ему было совершенно не до грядущей экзаменационной гонки.
Все его честолюбивые мечты о славе художника, о карьере дизайнера вдруг отошли на задний план. Сейчас Марку был нужен только Йаке — и точка!
Перед самыми каникулами, в конце мая, проходя итоговые тесты, Марк начал сильно о нём беспокоиться. Что-то с Йаке было не так — это он сразу просёк. Были тому виной тесты или что-то другое, Марк не знал, но Йаке сильно осунулся, глаза его запали; резкие черты лица ещё сильнее обострились, а губы всегда были так плотно сжаты, словно он постоянно терпел какую-то боль.
И Марк наконец не выдержал. Ему стало совершенно наплевать на то, что Йаке его оттолкнёт — ведь не убьёт же, в конце-то концов! Он подкараулил его в столовой и напрямик спросил, глядя в непроницаемые тёмные глаза:
— Ты заболел, что ли?
— С чего ты взял? — поднял бровь Йаке.
— Конечно, как можно признаться в собственной слабости, ведь ты чёртов воин лакота! — зашипел Марк. Как же этот стоицизм его бесил, не передать! — Скажи честно! Ты болен? Или у тебя проблемы с тестами?
— Нет у меня никаких проблем, — заявил Йаке и улетучился. Вернее, попытался, но Марк догнал его под любопытными взглядами собравшихся в столовой даунов и решительно ухватил за твёрдый локоть, сам вздрогнув от этого прикосновения. И выпалил:
— Ты просто изменился.
— Я мутирую, — оскалился Йаке и издевательски прищурился. — Полнолуние как-никак.
Марк скрипнул зубами.
— Издеваешься?!
«Скотина!» — чуть не добавил он, но вовремя спохватился.
— И не думал, — заверил его Йаке, легко выдернул локоть из его ладони и исчез-таки, как натуральный оборотень.
Игнорируя раздавшиеся в столовой смешки и перешёптывания, Марк грохнул подносом о стойку и гордо вышел следом.
Гордость гордостью, но он совершенно не знал, как ему раскрутить Йаке на откровенность. И вообще, как искать его теперь, когда занятия в школе заканчивались?!
Сама того не зная, ему помогла миссис Уилкс, кассирша в универсаме «Семь-одиннадцать», которая болтала с предыдущей покупательницей, пока Марк аккуратно расставлял перед кассой выбранные товары.
— Мальчишка-краснокожий, которого опекает преподобный, теперь разгружает у нас товары, Элен. У него такой взгляд! Как у волка. Я его прямо боюсь… Но он красавчик! Ах, почему мне не шестнадцать…
И она кокетливо захихикала, поправляя светлые кудряшки, а Марк возмущённо насупился. Старая кошёлка, как она смеет!
Но зато он теперь точно знал, где удобнее всего застать Йаке.
*
19.. год, резервация Пайн-Ридж, Южная Дакота.
— Нет, про пляску Солнца я больше ничего не скажу тебе, винчинчала-васичу, и не упрашивай меня даже. Зато могу рассказать про Татанку — бизона. Это имя бизоньего бога, духа всех живущих бизонов. Многие Святые люди считали Татанку маской самого Солнца. Ведь Татанка — это большой красный бизон, а я говорил тебе, что красный цвет — это цвет Солнца. Во всяком случае, бизоний бог — доброе существо. Но есть ещё и чудовище, белый бизон Гнаски, который тоже никакой не бизон, винчинчала-васичу, а маска старухи Ваканки в нашем мире. Как Солнце пребывает в мире живых, так и Ваканка живет в мире умерших, но полной свободы она не имеет и потому частенько втайне от Солнца проникает в наш мир. Она пожирает души-наги, не нашедшие дороги ни к Чёрным Холмам, ни к Бесконечному Огню. А перед тем, как сожрать новую душу, Гнаски видится ей во сне и тем самым выдаёт себя. Иногда это не наги, а еще живущая душа, нийя, которая может убить самого Гнаски. Это большая радость для всех и удача — убить белого бизона. Его дарят Солнцу. Все остальные бизоны — солнечные существа, как и сами люди. Все мы — дети солнца, и много великих воинов родилось от браков бизоньего народа с людьми. Мы плачем, когда белые убивают бизонов, ведь они нам братья.
