Она записалась на йогу в магловской студии, чтобы отвлечься, и так нагрузила себя работой, что ей приходилось ложиться спать сразу же, придя домой. Дело о домовиках в пабе все тянулось и тянулось, и Малфой часто заглядывал к ней в кабинет для решения вопросов, которые требовали внимания ее отдела. Чаще он приходил по вечерам, когда часть сотрудников уже расходились домой.

Зайдя в ее кабинет в очередной раз, он притащил не только следующую порцию бумаг, но и, к ее удивлению, два бумажных стаканчика с кофе из магловской кофейни.

— Малфой, ты зашел в магловский квартал, чтобы купить мне кофе? — вскинула брови Гермиона. — Какая любезность.

Он кивнул в сторону тяжелой папки с бумагами:

— Подумал, что сегодня не помешает добавить тебе хорошего настроения. Сейчас будем разбираться, что делать с обожаемыми тобой домовиками. Они должны понести наказание за то, что поставили магический мир под угрозу разоблачения.

Гермиона задумалась и отхлебнула кофе. В меру крепкий, пышная пенка молока, и аромат…

— Корица?

— Что, не любишь ее? Извини, не подумал, я обычно пью кофе с корицей и заказал такой же тебе.

— Нет, что ты. Люблю. Просто странно…

— Что именно?

— Получить идеальный кофе от тебя.

Он криво улыбнулся, отводя глаза, и она почувствовала в его улыбке горечь.

— Ладно, давай работать. — он устало опустился на стул рядом с ней.

— Слушай, извини.

Драко поднял взгляд на нее, под его пристальным взглядом ей стало не по себе. За его сдержанностью она не могла прочитать, какие эмоции кроются в этом взгляде, лишь осознала — только теперь — как близко, чертовски близко друг к другу они сидят, что одному из них стоит лишь совершить неловкое движение, чтобы коснуться коленом бедра другого.

— Не стоит. Моя репутация еще долго будет играть против меня.

С этими словами он достал бумагу, требовавшую подписи Гермионы, и не дал ей возможности продолжить тему.

Некоторое время они работали молча, не считая обмена короткими репликами по существу дела. Затем Гермиона вздохнула:

— Случай нарушения порядка вольными домовиками беспрецедентный, я нигде не нашла упоминаний похожих происшествий.

— Это потому, что вольных домовиков в принципе за историю магической Британии было не так уж много, — проговорил Драко.

— Ты мог бы добавить, что это все из-за меня, из-за моей борьбы за освобождение эльфов.

— Но я этого не сказал.

— Они были правы. Все, кто убеждал меня, что освобождать домовиков — глупая затея. Они не готовы сами нести за себя ответственность, они привыкли, что за них столетиями все решали волшебники. И теперь я ответственна за них, и все, что я могу для них сделать — постараться смягчить их наказание.

— Слушай, Грейнджер, скольких ты уже освободила? Несколько сотен? Тысячу? Свободные домовики разгуливают по Британии несколько лет, но нарушили закон впервые.

Рука Малфоя дернулась по столу, словно он хотел накрыть ей руку Гермионы, но остановилась в полудюйме от ее пальцев.

— У любого новшества есть обратная сторона, — продолжил он. — Нужно продумать и ввести законы, регулирующие поведение свободных домовиков, только и всего. А что до наказания — Гермиона, они же как дети, дорвавшиеся до свободы, не в Азкабан же их отправлять. Достаточно будет исправительных работ. Скажем, в Хогвартсе. Видел я тамошних домовиков, они кого угодно призовут к порядку.

Девушка рассмеялась, не поднимая глаз. Минуту назад она была готова заплакать оттого, что дело ее жизни показалось ей бессмысленным, но, как ни удивительно, Малфой утешил ее и даже рассмешил, и кроме того, он впервые назвал ее по имени! Она что, нравится ему? Да быть не может, хоть он и пересмотрел свои взгляды во многом, но все же не настолько, чтобы позариться на грязнокровку.

А что она сама чувствует к нему, Гермиона предпочитала не задумываться. Достаточно и того, что ей правда было хорошо рядом с ним, и он казался ей очень притягательным. В этот момент она опять остро почувствовала его близость. Она подняла глаза на него и встретила ответный взгляд серых глаз. Несколько долгих секунд ей казалось, что-то вот-вот произойдет…

Драко первым стряхнул оцепенение и поднялся.

— Что ж, на сегодня предлагаю закончить. С основным разобрались, осталось немного.

Он двинулся к выходу, пока Гермиона складывала бумаги и наводила порядок на столе. Он уже был на пороге, когда она окликнула:

— Малфой!

Он обернулся через плечо.

— Спасибо… за кофе.

Легкий кивок, и он вышел.

========== Глава 4 ==========

Через пару дней работа по делу о домовиках оказалась закончена. Гермиона вздохнула с облегчением: несмотря на успокаивающие слова Малфоя, она чувствовала свою ответственность за произошедшее. Как только у нее появилось свободное время, Гермиона засела за подготовку дополнений к закону о регулировании и контроле поведения домашних эльфов, чтобы свести к минимуму риск подобных происшествий.

Несмотря на ощущение свалившегося с плеч груза, девушка чувствовала укол сожаления. Как ни странно было себе в этом признаться, ей не хватало Малфоя, их совместной работы и необычного ощущения уверенности, которое она обретала рядом с ним.

Всю жизнь невротичная натура Гермионы заставляла ее все контролировать, не упускать из внимания ни малейшей детали. Как приятно оказалось работать с тем, кто так же внимателен и контролирует ситуацию не хуже, а порой и лучше нее. Не раз она ловила себя на том, что из-за сострадания к домовикам становится слишком эмоциональной и упускает из внимания важные моменты. Но Малфой всегда был готов напомнить о них и вернуть ее в рабочее русло, причем, казалось, это не стоит ему ни малейших усилий. Работая с ним, она чувствовала, что может немного отпустить контроль, положиться на него, и это, кажется, ее заводило больше, чем внимательный взгляд серых глаз, древесный аромат его одеколона, и то, как он потягивался, разминая плечи после напряженной работы.

Прошло несколько дней, и Гермиона старалась не вспоминать о Малфое. И вот как-то утром, когда она только расположилась за рабочим столом, он неожиданно заглянул к ней в кабинет.

— Грееееейнджер…

При звуках его голоса что-то внизу живота Гермионы сжалось в тугой пульсирующий узел.

— Вчера министр вызывал меня с докладом по нашему делу.

— О… и что сказал Кингсли? — напряженно спросила она

— Полностью одобрил то, как мы со всем разобрались. Нашему отделу вынесена благодарность, но половина заслуги здесь твоя. В общем, хотел отблагодарить тебя за сотрудничество. Вот.

С этими словами он положил на ее стол увесистый прямоугольный сверток пергаментной бумаги, перевязанный темно-зеленой лентой.

— Что это?

— Небольшой подарок. Разверни.

Как только Гермиона взяла сверток в руки, стало понятно — это книга. Несколько секунд шуршания пергамента — и показалась старинная обложка из коричневой кожи. Не веря глазам, Гермиона бережно открыла книгу.

— Недавно проводил ревизию в фамильной библиотеке и подумал, что этот труд может тебя заинтересовать, — небрежно проговорил Малфой. — Ты же читаешь саксонские руны?

— Да. Но это же… Боги, не могу поверить, что держу ее в руках! Я встречала упоминания об этой книге, но не думала, что сохранились целые экземпляры!

Перед ней был трактат XII века, относящийся к началу порабощения домашних эльфов. Ценность его была не только в древности, но и в том, что автор поддерживал уникальную для своего времени позицию за освобождение эльфов, и для Гермионы книга была настоящим сокровищем. Там она могла найти ответы на многие вопросы, но…

— Это слишком ценная вещь. Я не могу принять.

— Бери, в твоих руках она хотя бы принесет пользу. Лучше, чем пылиться без толку на полке, где ее никто никогда не откроет.

— Спасибо, — почти прошептала она, с трепетом поглаживая кожаную обложку. Он внимательно наблюдал за ее руками, а затем сказал как-то хрипло, будто у него внезапно пересохло в горле: