Переговоры проходили в Монтебелло. В момент начала переговоров обе армии были распущены по соглашению сторон. Со стороны императора это была необыкновенная уступка; однако он сделал ее не в знак доброй воли, как могли подумать некоторые итальянцы, а потому, что ему нечем было платить своим наемникам, и он не мог, под страхом провала переговоров, требовать субсидий от жителей полуострова. Фридрих начинал переговоры с твердым намерением добиться мира, а не ради хитрого маневра, убежденный, что, если мятежные города помирятся с ним, он снова обретет всю страну и у него появятся серьезные шансы принудить Александра III к отречению.

Ибо в это время он уверенно отвергал мысль о том, чтобы уступить в вопросе о папе. Меры, принятые в прошлом году в Германии, показывали, что он полон решимости продолжать политику, определенную на ассамблее в Вюрцбурге в 1165 году. Однако договариваться не означало капитулировать. Он был готов чем-то пожертвовать, отказаться от многих regalia и не ставить вопрос об их юридическом обосновании. Но он просил города признать его суверенитет с гарантией ему права инвеституры консулов, осуществления некоторых других прав и принесения ему клятвы верности. Тут он проводил политику, полностью отличающуюся от той, которая была определена в Ронкалье, даже если мы не знаем точного содержания его предложений, так как этот документ до нас не дошел. Отныне Фридрих намеревался править в Северной Италии с учетом городских свобод, роль которых он, наконец, понял, и строя свои взаимоотношения с городами на основе конкретных договоров.

Ломбардцы же составили текст, представленный ими немцам 17 апреля, который содержал их требования.

Эта петиция Ломбардской лиги (petitio societatis Lombardiae), как называют ее историки, настаивала на шести основных пунктах:

1. Признание прав императора: лига заявляла, что не собирается ставить под сомнение имперскую власть и расположена оставить Штауфену все то, что получили его предшественники, «не прибегая ни к страху, ни к насилию», со времени смерти Генриха IV. Точнее, он станет пользоваться правом реквизиции, транзита и заключения договора, когда будет проезжать по Италии в Рим для получения императорской короны. Ему обеспечены верность его вассалов и клятва горожан в соответствии с нравами и обычаями каждого из городов. Зато он откажется от прочих regalia, потому что каждый город будет иметь право предоставить ему на своей территории особые прерогативы. Он возвратит все имущество, конфискованное им во время войны, и откажется от любых денежных поборов.

2. Права городов: у городов будут (без всякого пожалования императором) все прочие права, называемые regalia — что являлось самым четким требованием гвельфов. Города сохранят свои консулаты, решения которых могут быть предметом апелляций, свои укрепления и смогут строить новые; они будут свободно хранить свои обычаи, которые император обязуется уважать так же, как и их безопасность.

3. Права лиги: коммуны получат возможность формировать друг с другом лиги и, если нужно будет, бороться с императором в случае нарушения им своих обязательств.

4. Решение спорных вопросов: если между обеими сторонами возникнут разногласия по поводу толкования договора, от консулов заинтересованного города или городов потребуется торжественная клятва, утверждающая, что они уважают право и традицию.

5. Примирение императора с Александром III: лига требовала этого и ставила условием восстановления мира.

6. Проблема Алессандрии: этот город будет признан свободным и пользующимся всеми правами прочих ломбардских коммун.

Фридрих и его представители, проинформированные об этих предложениях, тотчас же сочли их неприемлемыми, в частности, два последних, из которых одно, по мнению императора, не могло быть предметом обсуждений, а второе не могло быть удовлетворено по желанию городов без нанесения оскорбления императорскому величию. К тому же, отсутствие упоминаний об инвеституре или о клятве консулов, а также устранения королевской администрации при улаживании спорных вопросов противоречили идеям Штауфена. Поэтому было решено обратиться к кремонцам, как и предусматривалось в таких случаях. А в ожидании решений была назначена смешанная комиссия для председательства на период перемирия до середины мая — срок, определенный для кремонского арбитража. Фридрих назначил в этот комитет архиепископа Кельнского Филиппа Гейнсбергского и еще двух человек, а лига была представлена Жераром Песта, Альберто Ганбара из Брешиа и одним веронцем.

В начале мая кремонцы предложили новый текст, составленный на основе петиции лиги с добавлением к каждому пункту замечаний и встречных предложений императора:

1. Что касается прав императора, то в основном была принята ломбардская позиция. Расхождение было в одном пункте: Кремона предлагает предоставлять Штауфену право реквизиции, транзита и заключения договоров каждый раз, когда он будет в Италии, а не только во время приезда на коронацию.

2. В том, что касалось прерогатив городов, различия были более ощутимыми. За городами признавались их права и обычаи и право возводить укрепления. Но, во-первых, император будет инвестировать консулов один раз за все свое правление — это явится подтверждением того, что суверенитет принадлежит ему и все свободы исходят от него; во-вторых, ломбардцы должны вернуть все императорское имущество, которым они завладели за время борьбы с ним.

3. Кремонский компромисс давал городам право свободно создавать лиги. Зато он требовал для итальянцев права помогать императору в случае, если один из городов нарушит свои обязательства в отношении его.

4. В вопросе о разногласиях ломбардские предложения не поддерживались, но предусматривалось, что каждый спор в связи с толкованием договора будет улаживаться смешанной комиссией из шести членов, из которых три назначаются императором и три — союзом.

5. В вопросе о папе новый текст отвергал требования городов и просто заявлял, что император не станет искать ссор со сторонниками Александра III.

6. Что касается Алессандрии, то она не будет признана свободным городом, но ее жителям будет разрешено беспрепятственно вернуться в свои родные деревни.

Фридрих немедленно согласился на эти встречные требования, что наводит на мысль о его информированности об их кремонской редакции и даже, может быть, личном их инспирировании. Представители городов, напротив, отвергли требования, так как сами были очень далеки от того, о чем просили. Они были готовы уступить в том, что касалось арбитражной комиссии, но им трудно было согласиться на передачу консульской инвеституры императору и тем более на сохранение за ним апелляционной юрисдикции (о которой кремонский документ не упоминает вообще, а это указывает на то, что здесь, очевидно, предполагалось просто-напросто следовать положениям Ронкальского эдикта). По этим двум последним пунктам расхождение во мнениях было полным. Дискуссии продолжались несколько дней. Штауфен пошел на новые уступки; если верить одному из ломбардских участников переговоров, он даже готов был согласиться на все просьбы городов, если они покинут Александра III и перейдут на сторону Калик- ста. Все было напрасно, так как города отказались отделиться от своего авторитетного союзника, но при этом они не без основания боялись, что если их папа будет побежден, то император вернется к прежней жестокой авторитарной политике.

Наступил разрыв отношений, хотя стороны согласились сохранять перемирие. Без армии Фридрих чувствовал себя очень неуверенно. Поэтому он решил установить контакт с Александром III, даже не посоветовавшись со своим папой. Тем не менее не похоже, чтобы он действительно намеревался примириться с церковью и признать законность избрания Александра III и всех его дальнейших действий: ему этого не позволяла клятва, которую он торжественно произнес в Вюрцбурге, а также вопрос о германских раскольниках — епископах и клириках (посвященных в сан сторонниками антипапы), которых он не мог не поддерживать без ущерба для своего монаршего авторитета. То есть он постарался выяснить, какова истинная позиция папы — может быть, в надежде на какую-нибудь уступку, — но главное он маневрировал, чтобы заставить ломбардцев поволноваться.