Брат пришёл с войны Мой брат живым пришёл с войны. И через годы рассказал, Как погибали пацаны И как их старшина спасал. Сказал, как сбили самолёт, Что бомбы нёс на Ленинград, И как он пережил налёт, И был живым остаться рад… Лишь много позже осознал, Что мог и не прийти домой, И меру счастья так узнал: Сидит вот с нами здесь, живой! На фотографии тех лет Он – в бескозырке набекрень, В тельняшку новую одет И руки в боки на ремень. Вой самолётов злил его: – А что, коль вражий самолёт?! Не на подлёте бить его! Вдогон сбивать его полёт! Своих наград он не носил, Он жил как все, всегда шутил, Хранил в себе, что пережил, И байки мастерски травил: – Раз, помню, в детстве наповал Велосипедом сбил быка. — И смеха рос девятый вал, И надрывали мы бока. – Земля есть тот же чемодан, Такая ж плоская, с углом. — Бил красноречия фонтан О том, как жить своим умом. Не нужно в угол загонять Тех, кто и так уже в углу, И надо больше воли дать Кому покой не по нутру. В беде других не оставлять И знать, что нет чужой беды. А нищим – по лопате дать, Когда у нищих нет еды. Он вечно что-то мастерил, Был непоседа, шебутной. Тех трёхэтажным материл, Кто труд не уважает свой. Рюкзак с картошкой на плечах Он гордо нёс, как тот же флаг, И знал он: дело не в речах, А лень и блат – наш главный враг. Освоил фотоаппарат, Детей снимал и всё подряд, Альбомы – фотографий ряд — Ту память бережно хранят. Он заливал за воротник, Душа в компании любой. Но мало кто в него проник, Какую заливал он боль. Я часто думал, что мой брат Был опалённым той войной, Как множество других солдат, С войны вернувшихся домой. Сердца их ныли от досад За тех, кто дал последний бой, И рвал их внутренний разлад, Что друг – в земле, а он – живой. Брат не сдавал, не отступал. Он защищал, как Ленинград. Чужую боль переживал И не боялся он преград. Он про вьетнамскую войну И про Даманский говорил, Что парни там – за всю страну, И он бы, если б мог, там был. Он с полуслова понимал. Он жизнь, как есть, всегда ценил. Он не юлил, не угождал, Он жил, на всю катушку жил. И жизнь менялась, потому Что больше было их, как он, Трудяг, осиливших войну, Прошедших через тот огонь. Как много в жизни испытал С войны вернувшийся брат мой! Он жил, любил, страдал, мечтал. Он настоящий был, живой. Бывает Бывает, всё идёт на лад, И жизнь – как светлый райский сад Под звуки бравурных кантат, А думаешь: «На кой он ляд, Такой вот жизненный расклад?!» Бывает, жизнь – кромешный ад, Девятый вал забот в накат, Мозг, задыхаясь, бьёт в набат!.. И ты – как выживший солдат, Простой былинке в поле рад. Что краше – солнечный закат Иль небо в тучах, дождь и град? В чём выбор, бой или парад? Преодоление преград Милее неги и услад? В боях с собою все молчат, И лишь глаза одни кричат, Что весь твой мир сомненьем сжат. И после – редко говорят, Что одолеть в себе был рад. Так в чём он, настоящий лад С собой, с людьми и с жизнью, брат?! Иль это всё же не разлад, Коль грома яростный раскат Дороже рая во сто крат? Бывает, люди говорят, Как счастье бережно хранят. Но многие – мечтой горят, И им их истины гласят: В сиропе звёзды не горят! Спецназ Нас породнил с тобой спецназ, Броски, походы, боли, дали. Он, как и жизнь, один у нас, С ним жили, верили, мечтали. Спецназ – как затяжной прыжок Длиною в жизнь, судьбою – в вечность. Отсюда в неурочный срок Уходят парни в бесконечность. Спецназ, ты – правда без прикрас, Мужской суровой дружбе верен. С тобой мы – раньше и сейчас. В тебя, спецназ, как в Бога верим. Остались только имена Тех, кто в разведку шёл когда-то. Придут другие времена, Но вечно в памяти ребята. Нас породнил с тобой спецназ, Броски, походы, боли, дали. Он, как и жизнь, один у нас, С ним жили, верили, мечтали… |
