— Что перестанет?! — голос Рэгги стал испуганным.

— Тошнить перестанет.

— А-а-а…

Рогнеда убежала в ванную комнату, чтобы смыть, насколько возможно, свои духи, а Лялька обратилась ко мне:

— Саш, а у вас как?

Я поднял брови.

— Ну… с Рэгги как?

— Нормально. Кстати, Рэгги — прирождённый пилот.

— Я не за это. Саш, ты на ней женишься?

Мда-а-а… Лялька — настоящая подруга. Вышла замуж сама — хочет устроить брак подружке.

— Н-ну, уже девять дней, как я зову её своей женой.

— А вы уже где-нибудь брак зарегистрировали?

Я смущённо помотал головой.

— Если честно — нет. Я даже не в курсах, как тут это делается.

— Ну мы, с Рихардом…

Тут нас прервала вернувшаяся Рэгги.

— О чём сплетничаем?

— Да вот, Лялька тебя за меня вовсю сватает! Требует, чтоб я на тебе официально женился, — я пару секунд помолчал, наблюдая за лицом Рогнеды, — так я только за…

В следующее мгновение я был расплющен по дивану совсем в общем-то нелёгкой тушкой Рэгги и насмерть зацелован…

Дальше мы сплетничали обо всём, что только приходило в голову. Когда пришёл Рихард, Лялька, на жуткой смеси русского, немецкого и английского вывалила ему все свежие (и свежайшие) новости. Мы опять получили кучу поздравлений, а затем нас потащили ужинать. Ужин, разбавленный разговорами, затянулся до темноты, и Лялька категорически не отпустила нас в гостиницу, устроив в гостевой комнате, а заодно и взяв с нас слово, что когда мы будем в Веймаре, то жить будем только у них.

01 число 08 месяца 24 года, 19 часов 55 минут. На подлёте к Порто-Франко. Рогнеда

Я вела «Цаплю» по глиссаде, наблюдая за приближающимся торцом полосы и каждые несколько секунд бросая взгляд на высотомер. Наконец белая черта, обозначавшая начало полосы, ушла под нос самолёта, я мягко взяла штурвал на себя, гася вертикальную скорость, пару секунд выдержала машину и, двинув РУДы## на себя, убрала обороты движков. Самолёт мягко коснулся полосы и покатился, постепенно теряя скорость. Затормозив, я свернула по одной из перемычек на рулёжку и покатила к стоянке.

— Смотри, какая прелесть!

— Вижу, — я уже обратила внимание на стоявший возле ангара двухмоторный гидросамолёт примерно такого же размера, как и наша «Цапля». Окрашен он был в белый цвет, а верхняя часть носа, полосы вдоль иллюминаторов и передняя кромка крыла были бордовыми. На носу красовалась золотая надпись «Gloria».

— Однако, похоже, земляк прилетел. Помнишь, Жан про него говорил?

— Помню, — я утвердительно кивнула головой. — Хочешь познакомиться?

— А чего бы и нет? — Саша хмыкнул. — Если нормальный мужик окажется, можно будет скооперироваться, ниша-то у нас одна. Жан говорил, что у него семнадцать мест. Так что есть смысл договориться; и локтями толкаться не будем, и заказы друг другу при случае перекинуть можно. Хотя, если честно, у него есть одно преимущество.

— Какое?

— Движки газотурбинные. Топливо в шесть раз дешевле.

Я хмыкнула.

— Саш, как думаешь, это надолго?

— Что?

— Дешёвый керосин.

— Ну-у-у… Пока не наберётся достаточного количества потребителей. Сейчас-то нефтезаводы настроены, чтобы выход кероса был минимальным, а как наберётся достаточно турбовинтовых самолётов, так цена и полезет вверх. Ладно, хватит политэкономии, пошли пассажиров выпускать.

Я заглушила уже остывшие на холостом ходу двигатели, пробежалась руками по приборным доскам, выключая системы самолёта, и зафиксировала левый штурвал облезлым красным стопором. Муж (ой! мамочки! до сих пор не верится!) уже выпустил пассажиров и подтаскивал к выходу из салона наши сумки. Я цапнула стояночные колодки, сбежала по двери-трапу (удачная доработка прошлого хозяина) и полезла ставить их под основные колёса.

Заправив самолёт и покончив с послеполётными формальностями, мы отправились в «Триммер» раздобыть инфу, ну и перекусить слегка.

Как ни странно, но информации о хозяине красивого самолёта с женским именем было немного. Его владелец появился в Порто-Франко в прошлом году, незадолго до начала мокрого сезона, притащив с собой «полтора самолёта». Бригада Шарлеманя собрала ему «птичку», и он успел немного полетать до дождей (причём практически все характеризовали его как зелёного новичка), а после начала сухого сезона почти сразу же, перебрался в Нью-Портсмут. В Порто-Франко появлялся изредка, налётами. В прошлом году его пару раз видели в обществе юной толстушки с роскошной косой, а сейчас он прилетел с другой женщиной, постарше и заметно прихрамывающей, которую представлял, как свою супругу и второго пилота. Возник даже небольшой спор о его имени. Одни утверждали, что его зовут Дункан, другие — Виталий или Виктор. Самой же ценной была информация о том, что он поселился в «Арарате». Значит, будет повод заглянуть туда и потетёшкать сыночка Кати и Билла.

В конце концов, решив, что всё это подождёт до завтра мы сели в дожидавшийся нас на аэродроме «Субурбан» и покатили к нашему постоянном месту жительства, каковым до сих пор являлся мой кемпер. Барбара разрешила нам обитать на заднем дворе её гостиницы и даже позволила подключиться к электросети. Ну а мы у неё столовались и пользовались гостиничной прачечной.

Прикатив «домой», мы покидали сумки, по-быстрому почистили оружие и, переодевшись, отправились на пляж предаваться неге и безделью, а вернувшись в сумерках домой, немного пораскачивали кемпер и, окончательно утомлённые, уснули.

* РУД — рычаг управления двигателем.

02 число 08 месяца 24 года, 09 часов 11 минут. Порто-Франко. Алехандро Бланко

С утра пораньше мы подскочили, воздали должное «шведскому столу» Барбары и отправились в «Арарат». Но, как оказалось, изрядно поторопились, наши заленточные земляки изволили ещё почивать.

Рэгги немедленно потянула меня к Биллу, и сейчас они с Катей возятся с Константином Уильямовичем, а счастливый папаша наблюдает за ними и попутно пытается в очередной раз деликатно подъехать ко мне на тему моей винтовки. Он это делает каждый раз, когда я появляюсь у него, с неизбежностью восхода и захода солнца, а я отношусь к этому со смирением буддистского монаха.

Вдруг Рогнеда ойкнула, и они с Катей дружно рассмеялись.

— Ну что, красавец мужчина, благословил тётю?

— Что? Надул?

— Ага, — Рэгги встала, продемонстрировала мне мокрое пятно на юбке, и махнула рукой. — А-а-а, божья роса, на улице за две минуты высохнет.

Тут в магазин вошла пара: рослый мужчина около тридцати лет, с тёмными волосами до плеч, одетый в белые брюки и бордовую рубашку с короткими рукавами, и очень красивая, хотя на мой вкус и довольно полная, молодая женщина с распущенной роскошной чёрной гривой до пояса, в джинсах и белом топике.

Пока они шли к нам, я успел приглядеться к походке женщины и понял, что у неё протез правой ноги.

Остановившись перед нами, они поздоровались, а потом мужчина, обращаясь к нам, сказал:

— Меня зовут Виталий Дункан, а это моя жена Глори, Саркис сказал, что вы хотели нас видеть.

02 число 08 месяца 24 года, 09 часов 14 минут. Порто-Франко. Рогнеда

Саша окинул взглядом подошедших.

— Здравствуйте. Меня зовут Алехандро Бланко, а это, — тут он привлёк меня к себе, — моя жена Рогнеда.

Лица Виталия и Глори приобрели удивлённое выражение, но меня это уже не затронуло — привыкла. А Саша продолжил:

— Мы увидели ваш самолёт и захотели познакомиться, уж больно у вас интересная машина, а вообще-то про вас мне говорил Жан.

— Рады знакомству! — ответил Виталий, а Глори кивнула в знак согласия. — А мсье Жан мне о вас рассказать еще не успел. «Глория» действительно интересная машина с уникальной историей. Готов поспорить, у вас тоже что-то заслуживающее внимания, как минимум — в коммерческом плане.