— Да. У нас тоже достаточно редкая машина — «де Хевиленд сто четырнадцать» «Цапля» шестьдесят пятого года.
— Не слышал, а что это за птичка?
— Четырнадцать мест, четыре движка, около восьмисот миль дальность…
— Четыре движка?! — удивлённый вопрос прозвучал одновременно от обоих собеседников.
Саша только открыл рот, как Константин Уильямович, видимо решив что взрослые недопустимо увлеклись чем-то посторонним, громко и решительно подал голос. Катя тут же стала ему что-то тихонько нашёптывать, а потом извинилась и сказала, что пойдёт его кормить.
Глория проводила её задумчивым взглядом, и предложила:
— Может, мы продолжим беседу у Саркиса, заодно и позавтракаем. Вы не против?
Мы (зная кухню Саркиса) были ни разу не против и направили свои стопы в его ресторацию.
Я видела что Глория прихрамывает, но только когда она стала спускаться с крыльца биллова магазина, ступая вперёд прямой правой ногой, а потом приставляя левую, до меня дошло что у неё протез, и внутри пробежал холодок — что же ей пришлось пережить!
02 число 08 месяца 24 года, 09 часов 56 минут. Порто-Франко. Алехандро Бланко
Приговорив поданный Саркисом роскошный завтрак и перейдя на «ты», мы начали обсуждать возможные точки соприкосновения.
Кстати, как я понял, наши новые знакомые навострились перебираться в ПРА. Нас туда ещё не заносило, ибо нашими маршрутами командовал «его величество фрахт». А у Витала и Глори с финансами было малость попроще, если за прошедшие месяцы они успели построить себе дом в Нью-Портсмуте и почти сразу же его продать.
— Глори, Витал. Во-первых, неплохо было бы продумать связь, чтобы иметь возможность оповещать друг друга о «горящих» заказах, и иметь возможность подстраховать друг друга при возникновении каких-нибудь проблем. А во-вторых, имеет смысл приглянуться к наиболее популярным маршрутам, «пятая точка» говорит мне, что этот мир стоит на грани появления регулярных, ну или, для начала, полурегулярных рейсов. И кто успел, тот… ну вы меня поняли.
Все дружно хихикнули, а Витал подхватил тему.
— Это да, согласен. А насчёт связи… Я весь прошедший мокрый сезон болтал по радиолюбительской станции с приятелем из Роки Бэй. Штука вполне надёжная.
Для меня такой вариант был, откровенно говоря, полной неожиданностью. Радиолюбительские станции были как-то вне моего кругозора. Но мысль здравая.
Дальше разговор перешёл на экономические дела. Тут толковым экспертом оказалась Глори. Она помогла нам правильно расставить акценты, и вдобавок, я, имея определённое представление о теме, убедился, что предложенные ей моменты были абсолютно порядочными, и она не пыталась получить даже минимальное преимущество за наш счёт. Большой плюс в актив наших новых знакомых.
А Витал тем временем продолжил:
— Насчёт регулярных рейсов… Для этого действительно нужна авиакомпания, и не из одного самолёта, у меня есть «половинка “Малларда”», но сколько возьмут в Солнцегорске за его восстановление — это большой вопрос.
— Ну это смотря, какая половинка — передняя или задняя? — все захихикали, а я не удержался и спросил: — Кстати, Витал, Глори, простите мое любопытство — это верная информация, что Глори — второй пилот?
Витал на секунду замялся, но его выручила Глори.
— Все верно, Алехандро. Хотите покажу? Все равно последние полчаса мы все поглядываем в сторону аэродрома, — она улыбнулась. — Пожалуй, пора туда направиться, пока кто-нибудь не вывихнул шею! А заодно и Регги нас покатает, — тут они заговорщицки перемигнулись.
02 число 08 месяца 24 года. 11 часов 29 минут. Порто-Франко. Рогнеда
Поблагодарив хозяина за угощение, мы вышли во двор мотеля, и Глори спросила:
— А на чём мы поедем?
Тут же выяснилось, что у наших новых знакомых целый автопарк. Здесь у них длиннющий шестиколёсный «Ленд Ровер», покрытый росписью на авиационные темы и носящий имя собственное — «Каталина», а так же смешной синий автомобильчик с тентом по прозвищу «Безобразная Эльза». У меня он почему-то вызвал ассоциации с «горбатым» «Запорожцем». И вдобавок у них в Нью-Портсмуте остался «Ленд Ровер Дискавери» по прозвищу «Конни». Тут мне послышались «кони», но Витал меня поправил: машину прозвали «Констеллейшн» в честь знаменитого и очень красивого пассажирского четырёхмоторника первых послевоенных лет.
Обсудив наши автопарки, мы в конце концов решили ехать на моём «Субурбане», но я взяла с Глори с Виталом слово, что они покатают меня на «Эльзе».
Глори, попросив её подождать, пошла к себе в домик и через несколько минут вернулась уже без протеза, в джинсах с зашитой штаниной, опираясь на короткие костыли до локтей красивого тёмно-красного цвета. Свои шикарные волосы она собрала в пушистый длинный хвост, которому позавидовал бы любой кот. Увидев наши круглые глаза, Глори извинилась и пояснила, что привыкание к новому протезу у неё идёт достаточно медленно.
Когда мы прикатили на аэродром, то сразу же направились к «Цапле». Витал и Глори были в восторге, им явно нравятся необычные машины, а «Цапля» в наши дни смотрится весьма неординарно. Особо мою новую знакомую привела в восторг наша дверь-трап — поворачиваешь ручку, и дверь мягко опускается вниз, а на внутренней стороне — ступеньки. Для Глори — это особый бонус. Вчера я видела, где размещён входной люк их машины, и понимаю, что для неё он составляет немалую проблему.
Оказавшись в кабине, гости были в полном восторге от её винтажности, да и вообще самолёт им очень понравился. По ходу разговора Глори поинтересовалась — каково мне было учиться пилотированию на четырёхмоторной машине, и тут я сообразила, что в разговоре, касавшимся в основном коммерческих вопросов, мы ни разу не упомянули про «Пчёлку». Подмигнув Саше, я, улучив момент, шепнула ему:
— «Пчёлку» — на сладкое.
Когда мы перебрались в (хи-хи!) «Глорию», то ребята нас откровенно удивили: похоже, что самолёт комплектовали, скорее, как некий универсальный транспорт на все случаи жизни. Если быстросъёмные сиденья — вещь полезная при перевозке грузов (у нас, впрочем, сиденья складные и очень быстро прижимаются к бортам), то холодильники и гамаки превращают очаровательную «птичку» в почти что дом.
А дальше Витал и Глори решили устроить нам небольшую прогулку на «Глори». Причём Глори, хотя и сидела на правой чашке, но весь полёт выполнила сама, и, поскольку у меня есть богатый материал для сравнения, могу сказать, что выполнила она его на «ять».
Когда движки «Глории» умолкли, и мы выбрались на бетон, я пригласила всех прогуляться до третьего ангара, в который и служил «ульем» для нашей «Пчёлки».
Войдя внутрь, Витал издал достаточно многозначный, посвист, а Глорино «вау» мощно заметалось, отскакивая от стен ангара. Затем она меня, в очередной раз удивила. Я и не представляла, что женщина на костылях, притом весьма пухленькая, может так ловко и стремительно носиться вокруг самолёта, повизгивая от умиления и разглядывая все заинтересовавшие её детали. А Витал насмешил всех, окрестив «Пчелку» сестричкой «Безобразной Эльзы»!
Саша отправился открывать створки ангара, а я быстренько подогнала правую переднюю чашку под Глори (левая с крайнего полёта была настроена под меня) и потом затолкала мужчин на задний диван.
Запустив движок, я погоняла его пару минут и вырулила из ангара. На этот номер в моём исполнении здесь смотрят сквозь пальцы — винт на «Пчёлке» размещён так, что для того, чтобы кого-то им задеть, нужно приложить изрядные усилия.
Запросившись (на кошмарном английском) и получив добро (на безупречном), я вырулила на исполнительный, ещё раз запросилась и, после «добра», двинула вперёд размещённый (как и на «Глори») на потолке РУД. Машина тронулась и, разгоняясь, покатилась по полосе.
