В глазах кэра промелькнули шальные искры. Он медленно поднялся и принялся демонстративно поправлять перевязь меча.

— Я, пожалуй, приберегу его до лучших времен. В конце концов, должно же у меня быть что-то для шантажа правой руки принцессы?

— Что?! — лицо Натана вытянулось от разочарования. — Почему?!

— Потому что ты будешь нас слишком сильно задерживать, — покосившись на Вирджина, объяснил Лар. На душе было гадко. — Ты остаешься здесь. Это, между прочим, приказ твоего короля.

— Но, кэр Каас! — парень воззвал к своей единственной надежде, однако Вирджин отрицательно покачал головой. — Это нечестно!

— Увы, — безжалостно отозвался Лар и, поморщившись, забрался в седло. — Я тиран и самодур, разве тебе не говорили? Ты остаешься, Натан. Это не обсуждается.

В глазах мальчишки стояли слезы, но Лар точно знал, что поступает правильно. Теперь, когда он понимал, с чем имеет дело, рисковать чужой жизнью стало совершенно недопустимо. Порывшись в карманах, он вытащил оттуда плотно набитый кошель и протянул Натану.

— Лучше возвращайся в Элор. Там безопаснее.

— Не возьму! — упрямо замотал головой Натан и для надежности спрятал руки за спину. Лар вздохнул, проклиная про себя мальчишечье упрямство, и бросил кошелек на землю.

— Тогда заплати из этого трактирщику за ночлег, — сказал он, надеясь, что у парня хватит ума оставить излишки себе. — Вирдж, поехали.

Тот, будучи уже в седле, ободряюще кивнул донельзя расстроенному Натану и пустил коня рысью, догоняя тронувшегося в путь Лара.

— Берегите себя, — раздалось им вслед, и сердце мага тревожно сжалось от дурного предчувствия. Не оглядываясь, он поехал дальше.

Всю дорогу оба молчали, да и было не до разговоров. Лар остервенело подгонял Рыжего, несшегося во весь дух, и к вечеру Вирджин, едва успевавший за ним, запросил пощады.

— Я становлюсь стар для этого, — пожаловался он, буквально рухнув на землю у прохладного ручья, где они решили остановиться на ночь.

Лар не ответил. Он напряженно вслушивался, пытаясь найти источник охватившего его беспокойства, и буквально сходил с ума от неопределенности. Местность, где они оказались, была открытая и хорошо просматривалась, но его почему-то не покидало ощущение грозившей опасности.

«Духи, — наконец, понял он. — Здесь же совсем нет духов! Кроме Сола и еще нескольких. Ушли? Погибли?!»

— Лар… — Вирджин, поднявшись, осторожно тронул его за плечо и едва не отшатнулся под тяжелым взглядом друга. — Что случилось?

— Здесь пусто… — неопределенно качнув головой, ответил Лар, но кэр его прекрасно понял. Его глаза расширились от удивления.

— Но так же не бывает!

— Не бывает, — согласился с ним Лар и устало опустился на землю. — Дело не только в Бартезе. Тут есть что-то еще… Мне порой тяжело дышать. Здесь я чувствую себя глухим и слепым. Беспомощным.

— Ты многое можешь и сам, без элементалей, — попытался подбодрить его Вирджин. Он подошел лошадям и не спеша принялся расседлывать их. — Помнишь, ты наслал на меня чесотку? Между прочим, я был тогда даже не виноват!

— У тебя всегда виноват кто-то другой, — усмехнулся Лар, немного повеселев. Вирджин бросил в его сторону сумку с провизией, и маг почувствовал, что очень голоден. — А чесотку… Действительно, пусть Бартез зачешет себя до смерти.

— Хотел бы я на это посмотреть, — прыснул Вирджин, и Лар, не выдержав, расхохотался, представив себе эту картину.

— И простуду ему, для полного комплекта, — отсмеявшись, добавил он. Вирдж согласно кивнул.

— Если серьезно — что мы будем делать дальше?

— Найдем место, откуда пошла зараза, — ответил Лар и потянулся к сумке с провизией.

Вирджин, закончивший с лошадьми, опередил его буквально на мгновение и, уложив на ломоть хлеба кусок вяленого мяса, протянул его другу. Тот рассеянно улыбнулся в знак благодарности, думая о своем.

— И? — подстегнул его Вирджин, сооружая себе аналогичную конструкцию.

— А там — разберемся, — отрезал Лар. — Что ты спрашиваешь? Я даже не знаю, в чем дело. Решим на месте.

Ели в полном молчании. Лар то и дело ловил на себе встревоженные взгляды Вирджина и испытывал неловкость из-за того, что был резок с другом. Угрызения совести становились все невыносимее, но природное упрямство не позволяло извиниться. Вирдж, однако, в извинениях и не нуждался.

— Тебе надо выспаться, — сказал он, убирая остатки провианта. — Иди сюда, здесь теплее.

И Лар, обрадованный тем, что не придется ничего говорить, быстро скользнул под гостеприимно откинутое одеяло, прижимаясь к такому нужному теплу.

— Эс лимени айрис. Тьфу, можно язык сломать! — Лар с раздражением отбросил лист бумаги, с которого читал текст приветствия на башидском языке, и потрогал шею, изрядно натертую неудобным парадным воротником. — Если ему нужна наша помощь, почему мы не можем просто поговорить? Зачем надо устраивать все это представление?

— Не могу тебе ответить точно, — покачал головой Вирджин. Он поднял листок и терпеливо подал его магу, покосившемуся на него почти с ненавистью. — Этикет — важная часть переговоров, позволяющая никого не оскорбить и не обидеть.

— И доставляющая массу неудобств, — пробормотал Лар и послушно уставился в текст. — Эс лимени айрис. Тес дерри…

— Дера, — поправил его Вирджин, и Лар снова выругался.

— Я никогда это не выучу, — пожаловался он. Вирджин саркастически скривил губы.

— Полагаю, это означает, что дар Кершен не будет поприветствован, как подобает? Мы разрываем дипломатические отношения с Башидой? Тебе напомнить, что в северных горах лишь не так давно стало спокойно? Что дальше? Мы поссоримся с Иниссом?

Лара невольно передернуло, когда он вспомнил хмурое, обветренное пустынными ветрами лицо шахра Раксина, с которым пять лет назад подписал торговый договор. Южные кочевники поставляли равнинному Лотеаму черное масло, в изобилии рождаемое их землей, и, в свою очередь, покупали оружие, одежду и утварь. Злые, агрессивные, с вечно рыскающим взглядом — воевать с такими не хотелось.

— Нет уж, — поморщился он. — О, я придумал! Давай нападем на Эивет!

— Не получится, — остудил его пыл Вирджин, снова подсовывая ему под нос надоевшую до оскомины речь. — Король Кален — дальний родственник Магды, она не позволит тебе ссориться с родней.

Он настойчиво ткнул пальцем в листок, и маг, не удержавшись, призвал одного из водных духов, обитавших в дворцовом фонтане. Через секунду на Вирджина пролилось примерно две пригоршни холодной воды.

— Ты пользуешься моей добротой, — хмуро отозвался тот, отряхиваясь, будто большой лохматый пес.

Лару стало стыдно. Мокрый Вирджин выглядел очень забавно, но сама выходка уже не казалась смешной.

— Прости, — искренне покаялся он и принялся стаскивать с плеч роскошную мантию, в которую ему приходилось рядиться. — Давай вытру.

— Этим? — Вирджина буквально перекосило. — Идиот, ты хоть знаешь, сколько ей лет?!

— У нас нет денег на новую? — изумился Лар, и Вирджин посмотрел на него с непередаваемым выражением. А потом внезапно подобрался, и на его лице застыла безжизненная отрешенная маска.

— Сир, у вас еще будут для меня распоряжения? — почтительно осведомился он, и Лар вытаращился на него в полнейшем изумлении.

— Ты головой не сту…

Вирджин быстро скосил взгляд куда-то ему за спину, и Лар, наконец догадавшись, в чем дело, обернулся. На пороге Белой гостиной застыл высокий дородный мужчина, занимавший пост казначея.

— Кэр Райнс, — Лар поприветствовал его кивком. Тот ответил церемонным поклоном.

Маг закусил губу. В глазах казначея отчетливо читалось все пренебрежение, испытываемое им к своему королю, которого ему буквально навязали. Теодор Райнс происходил из очень древнего рода и, как нашептывали слухи, имел виды на свадьбу своего сына и принцессы Магды. И это особенно осложняло дело.

— Какие-то проблемы?