Я кивнула. Зная, что Ева никому и никогда не уступит права быть всегда и во всём первой, я не оспаривала его.
— Хорошо, гуру-Ева, слушаюсь и повинуюсь. Пойдём к памятнику поближе, а то все вокруг скоро будут пред тобой преклоняться. Вон, посмотри, цветы уже склоняют свои головки к твоим ступням.
Ева сделала один шаг, но тут же остановилась и произнесла. — И кстати, перестань шутить. Твои шутки не сразу понимаешь. Это я к ним уже привыкла и…не замечаю, а вот парней ты можешь напугать.
Я не то обиделась, не то озадачилась. Разве я шутила? Я всегда так говорю и уже этого не замечаю. Значит, надо быть осторожнее со своими словами. Теперь я разозлилась. Мало того, что меня преобразили, приодели, надоумили, так теперь и говорить я должна по-другому? Что же от меня осталось?
— Ветка, ты, что застыла камнем? — Услышала я голос Евы и…увидела её уже стоящей у памятника. — Иди сюда, только так, как я тебя учила.
— И дал же Бог мне такую подругу!? — Уже как мантру, проговорила я и пошла походкой манекенщицы к «Трём сестрам» и ещё одной сестре-мучительнице.
Мы простояли у памятника минут пять, и я не выдержала. — Почему мы должны их ждать, Ева? Разве так должно быть?
— Нет. Это они нас ждут и уже… — она посмотрела на свои изящные наручные часы, — минут пятнадцать.
— Что? — Возмутилась я.
— Успокойся. Это норма. Пошли по аллее. Нас уже ждут в конце этой аллеи…у последней скамейки. Мы издали сможем посмотреть на парней и выбрать, кто для кого.
Я только вздохнула и ответила. — Выбирай ты, а я… так, буду рядом.
Мы подходили к скамейке, на которой сидели два парня, одетые в обычную одежду: джинсы и толстовки. Я вдруг почувствовала всю нелепость своего внешнего вида. И для чего мы так старались преобразиться? Ева заставила меня надеть платье с глубоким вырезом на груди. А они… просто пришли на обычное деловое свидание?
Мне стало не по себе. Я даже чуть не запнулась за свою ногу, идя на высоких каблуках. И когда мы подошли к скамейке, я попыталась даже спрятаться за высокую фигуру Евы.
— Кто из вас Макс?
Услышала я голос Евы и… покраснела. Поднять глаза я даже не решилась, но поняла, что оба парня встали и подошли к нам.
— Я Макс, а вы… подруга Евы. — Услышала я голос Макса, и вышла из «тени» Евы.
— Нет. Ева — это я. — Ответила Ева строгим голосом. Я увидела, как она протянула свою руку Максу и тот её пожал. — Вышло так, что я попросила свою подругу…немного побыть мною. Извини. Если хочешь, я потом объясню тебе, почему так произошло.
Я «вторым зрением» увидела, что из руки всё ещё пожимают друг друга, и взглянула на подругу. Ева скосила на меня свои глаза и незаметно кивнула.
Этот взгляд я помнила ещё со студенческой скамьи. Он говорил всегда одно и то же: — «Этот парень мой».
— «Значит, ты выбрала Макса». — Подумала я и даже не заметила, как вторую часть своих мыслей проговорила вслух. — Мне достаётся Матвей.
— Совершенно верно. — Услышала я бархатный мужской голос и увидела мужскую ладонь, протянутую ко мне. — Я достаюсь тебе, девушке с именем?
— Иветта. — Проговорила я и вложила свою ладонь в его ладонь. И только, когда я поняла, что уже держусь за неё и не смогу упасть, посмотрела ему в глаза. — Можно просто Ветта, или Ветка.
Я сначала увидела удивлённые и красивые серые глаза, а затем выразительное лицо и…всего парня.
— Вы не Макс. — Произнесла она. — Он такой милый и… невинный…
Реакции на мои слова было две. Одна от Евы. Она ущипнула меня за локоть. А вторая от этого парня. Он усмехнулся и сказал. — А я другой? Я ужасный и наглый? И я Матвей.
— Нет. — Замотала я головой. — Вы тоже милый, но…другой.
Брови парня приподнялись в удивлении, и он стал похож на….Макса.
— А вот теперь похож. — Сказала я.
— Понятно. — Кивнул парень. — Но я такой, какой я есть, Иветта. Красивое имя.
— И главное… редкое.
— Верно. Значит мы пара? Ну, что же, поговорим?
Этот вопрос Матвей задал для всех, а ответил Макс.
— Здесь есть кафе, в конце парка. Давайте туда пройдём?
Ева тут же положила свою руку Максу под руку, и они пошли, а я с удивлением поняла, что всё ещё держусь за руку Макса. Он сам положил мою руку себе под руку и повёл вслед за братом и Евой. Я была, как тряпичная кукла, и не понимала, почему у меня такое состояние. Я передвигалась, как в невесомости, даже высокие каблуки перестала чувствовать.
Из этого состояния меня вывел голос Матвея.
— Я думал, что меня от брата не отличишь, а ты… нашла отличия. И ты права, я не ангел. Зато ты, как ангел. Я даже поражён. — Он положил свою ладонь на мои пальцы, вцепившиеся ему в руку около локтя, и «полчище мурашек» пробежало по моей спине. — Смотри не улети. Минуту назад мне показалось, что ты уже была готова взлететь, а потом, когда дала мне руку, я боялся её отпустить.
— И правильно сделал. Я бы взлетела… Я и сейчас, как в…невесомости. Ой…. я же не должна была этого говорить? Ох, Ева, закодировала меня на… — Я взглянула на Матвея, и увидела, что он смеётся. — Забудь, я этого не говорила.
Он кивнул, но продолжил улыбаться, а я смотрела на него снизу вверх. Я даже на каблуках доставала ему макушкой только до подбородка.
— Хочу успокоить тебя. Я не кусаюсь. — Сказал он, чуть наклонившись ко мне. — Но зато я…умею плавать и готовить, люблю что-то делать руками…
Я быстро взглянула на его красивую руку. Длинные аристократические пальцы, довольно ухоженные для мужчины, и… чувственные.
Подняв глаза, я увидела, что Матвей смотрит на меня, и…чуть не подпрыгнула. Мне показалось, что он прочитал мои мысли, потому что вновь лёгкая улыбка пробежал по его губам. И почему я такого не видела в Максе? Лица у них почти одинаковые, но что-то в них…разное.
— Ты умеешь готовить? — Спросила я, старясь быть безразличной. — Удивительно. А я…не умею готовить. Не получается научиться, то есть…не для кого. Нет! — Мотнула я головой. — То есть не для…чего. Мы живём с тётей Стешей, и она не подпускает нас к плите. Да я и редко дома бываю.
— Почему? Чем ты занимаешься после работы?
Я сначала посмотрела на пару Макс-Ева. Они были довольно далеко от нас и весело общались.
— Она развлекается, а я…должна «ходить по струнке»?
Лёгкий смешок Матвея привлёк к нему моё внимание.
— Ты смеёшься? — Спросила я.
— Так ты меня смешишь. Ты «ходишь по струнке»?
Я даже рот приоткрыла от удивления. — Я это произнесла вслух? О, нет! — Взмолилась я. — Я больше так не могу, то есть…не могу быть такой, какой велела мне быть Ева. — Я остановилась и повернулась лицом к Матвею. — Давай договоримся так, или я буду такой, какая я есть, или… — Я увидела памятник «Трём сестрам». — Или идите вы все к…рыбам, трите им хвосты и загадывайте найти себе новых невест?
Я «вскипела», но быстро «остыла», потому что Матвей серьёзно смотрел на меня.
— Почему ты позволяешь своей подруге тобой руководить? — Спросил он. — Чем ты ей обязана, Иветта?
Я несколько раз моргнула, не ожидая найти в нём такое понимание. Я, как кукла, взялась пальцами за бока юбки своего платья, и прокрутилась вокруг себя.
— Вот этим…кукольным образом, Матвея. Я не такая, как сейчас кажусь! Я другая!
Он внимательно посмотрел на «мой танец», а затем сказал. — А мне нравится. И ты не кукла. У тебя живые глаза и…волосы. У тебя острый язык и ты не только умеешь шутить, но ещё умеешь, и понимать человека. Тебе остаётся забыть о подруге и…сменить каблуки на…пониже. Верно?
Я была так удивлена, что не ответила, а кивнула.
Матвей вновь взял мою руку и положил её себе под руку.
— А пока ты на этих шпильках, мне придётся быть для тебя костылём. — Он повёл меня за ребятами, которые уже вошли в кафе. — Обещай, что больше такие высокие каблуки не наденешь, потому что твоя голова отключается при этом, и ты видишь мир по-другому.
— По другому? Как?
— Ну, к примеру, ты не заметила, что…понравилась мне, и я не откажусь сыграть с тобой в игру «жених-невеста», но при условии, что ты… — Матвей остановил меня возле входа в кафе и внимательно посмотрел в глаза, — …будешь сама собой с этого мгновения?
