— Он говорил с акцентом? — Спросила я, вспоминая лёгкий акцент Эдуарда Файса.

— Нет. Он говорил так же, как и мы с вами, без акцента и постоянно нервно подёргивал себя за правое ухо.

Я вопросительно посмотрела на Матвея, и тот сказал. — А, это, наш Олег Львович.

Он поблагодарил девушку и она ушла.

— Дело становится странным. — Сказал Матвей, нахмурив брови. — Зачем Файс следит за нами и как он оставил бабушку? Что вообще происходит в доме?

Матвей достал из брюк телефон и хотел позвонить, но я остановила его.

— Подожди, не звони. Ты уверен, что этот мужчина был Эдуард Файс? Я не уверена. Я не помню, что бы Эдуард нервно дёргал себя за правое ухо. И куда у него исчез акцент? Когда я разговаривала с ним в беседке ночью, то он говорил с акцентом.

— Да, он говорит с акцентом и даже с трудом произносит некоторые русские слова. А может он имитирует свой акцент? — Матвей нажал на кнопку вызова и приложил трубку к уху. — Сначала мы узнаем, где сейчас Эдуард Файс…

…Матвей отключил телефон и произнёс. — Я сейчас понимаю только то, что я чего-то не понимаю. Эдуард вместе с бабушкой, Мэри и Еленой рассматривают картины картинной галереи, и пытаются доказать, как хорошо и правильно воспитали своих внуков. Кстати, они возмущены нашим бегством, да и исчезновением Макса и Евы.

— А почему ты не сказал Елизаветы, где мы? — Спросила я.

— Зачем? Макс тоже исчез в неизвестном направлении, хотя я могу предположить, где они с Евой. Но ни это важно. Меня волнует этот неизвестный человек — копия Эдуарда. Кто он и откуда взялся? Зачем за нами следил и на кого он работает?

— А может это — игра Елизаветы? Со мной и Евой она играет, постоянно ставит перед нами задачи. И ещё, она… — Я немного помолчала и решила признаться Матвею. — Этой ночью Эдуард удивил меня в беседке, когда заговорил по-русски. Я об этом никому, кроме Евы, не рассказывала. А утром за завтраком Елизавета сама вдруг всем объявила, что ваши гости хорошо говорят по-русски. Откуда она это узнала?

— Может сам Эдуард сказал об этом бабушке?

Я мотнула головой. — Я уверена, что нет, потому что он меня чуть взглядом не прожёг, после слов Елизаветы. Нет, Елизавета узнала это по-другому. Как?

Матвей смотрел на меня вопросительно, и я пожалела, что рядом не было Евы. Её пытливый ум сразу бы выдал несколько версий, одну из которых я решила озвучить.

— Матвей, а в вашем доме нет прослушивающих устройств?

Матвей молчал минуту, при этом лицо его было хмуро-каменным.

— От моей бабушки можно ожидать, всё что угодно. — Наконец сказал он.

— Тогда она знает и условия завещания вашего отца, и ещё кое что… Но я не уверена, что надо это говорит, ведь Елизавета тебе не сказала.

— Значит, это тебя мучило весь день. — Усмехнулся Матвей. — Иветта, тебе надо решить, с кем ты и веришь ли ты мне, иначе так и будешь мучиться.

— Да как мне это решить, если это ночью ставишь засос на шее Мэри, а днём целуешь меня на «колесе обозрения» и…на траве у реки?

Матвей мне так улыбнулся, что я «растаяла» и мой язык «развязался сам собой».

— Эдуард предложил мне стать его любовницей, потому что у меня всё равно нет выхода. Ты достанешься Мэри, потому что ты можешь жениться только на голландке, иначе вы с Максом не получите наследство отца, и тысячи работников останутся без работы.

Матвей нахмурился и слегка мотнул головой, затем усмехнулся и сказал. — И после этого идиотского завещания появляется двойник Файса. Очень интересно. — Он взял мои руки в свои. — Иветта, над тобой посмеялись, вернее, запутали твою голову, что бы ты играла по их правилам.

— Матвей, это ты не понимаешь. — Разволновалась я. — Мне Эдуард всё объяснил. Наследство в вашем роду переходит только от мужчин к мужчине. Если один из вас: ты или Макс, не женитесь на голландке, то весь ваш семейный бизнес будет продан с молотка, и Эдуарду Файсу ничего н достанется, потому что он всего лишь муж сестры вашего отца.

Матвей стал серьёзным. — Если и это узнала моя бабушка, то скоро мы будем знать больше. Теперь я понимаю, почему бабушка молчит. Она собирает информацию и, наверняка, уже включила в это дело десяток детективов и адвокатом Елены. Подождём этих результатов, а пока… — Он вновь повеселел. — Предлагаю самим поиграть со всеми «кошки-мышки».

— То есть?

— В трактате «Искусство войны» Сунь-Цзы сказано: — «Бей врага там, где он не воюет». — Сказал Матвей и прищурился, а я тут же почувствовала, что он придумал какую-то каверзу. — Иветта, мы всех разыграем и даже твою Еву, иначе она нас выдаст. Мы вернёмся домой не счастливыми, а…озлобленными друг на друга.

— Зачем? Как? Зачем? — В недоумении спросила я.

— Опять эти три вопроса? Ты, что на них зациклена? Хотя… — Матвей прищурился и досказал мысль, — …будь такой, какая ты сейчас. Запомни этот образ, потому что он обезоруживает своей наивностью и глупостью одновременно, а это даст возможность быть с тобою откровенным.

— Я пока ничего не поняла. И почему я должна быть глупой?

— Потому что, когда ты…тупишь, то становишься такой красивой, что я еле сдерживаю себя, что бы ни заключить тебя в объятия.

— Я ужаснулась. — Значит, ты хочешь, что бы Эдуард Файс заключил меня в свои объятия? Зачем? Ка… — Я тут же прикрыла рот ладошкой и поняла, что вновь туплю.

Матвей смотрел на меня, еле сдерживая улыбку.

— Иветта, ты своими голубыми глазками в тумане лёгкой глупости, которую ты так успешно можешь напускать на себя, просто развяжешь ему язык. А то, что ты не позволишь ему никаких объятий, я просто не сомневаюсь. К тому же и я приложу свою руку. — Матвей вновь стал хитрым. — Я приударю за Мэри, а ты будешь открыто меня, ревновать.

Я вскинула руки вверх от удивления и воскликнула. — Прекрасно! Я буду выполнять грязную работу, а он будет блаженствовать?!

— Почему же блаженствовать? Я тоже бужу тебя ревновать к Эдуарду. Если хочешь, то я ему даже сделаю физическое предупреждение. Это ещё больше накалит обстановку в семье и она заговорит.

Я замерла, наконец-то, что-то понимая. — Что это значит?

— Иветта, вся моя семейка, здесь и в Голландии, — это сплошная тайна. Давай её поставим в непривычную обстановку, пусть она раскроется, возможно, мы узнаем много интересного. Да и появление двойника Эдуарда Файса меня тоже волнует, и нам надо выяснить, на кого он работает.

— Но завтра ваш с Максом день рождения? А ты приготовил для меня роль снежной королевы?

— Нет, это бабушкина роль, а ты у меня — Герда, которая в отчаянье пытается достучаться до замёрзшего сердце Кая, то есть до меня. Это сценарий нашего маленького спектакля, и вся импровизация на тебе.

— На мне? — Удивилась я. — А ты хорошо устроился! Значит, ты придумываешь это, а я буду выполнять? — И тут я поняла, что мне просто «развязали руки», и почему бы этим не воспользоваться. Теперь я прищурилась и проговорила. — Идёт, вся импровизация на мне, но тогда… не удивляйся. Я включу свою фантазию на «полный газ» и…берегись!

— Минутку, минутку! — Воскликнул Матвей и схватил меня за руку. — Всё должно быть в рамках приличия.

— То есть? — Я разыграла удивление. — Когда я вписываюсь в антураж, то не могу себя контролировать. Можешь спросить у Евы. И я не знаю, как глубоко я войду в роль обиженной брошенной невесты.

— Но ты брошенная. Мы…просто поругались.

— Ошибаешься, мой милый женишок. — Я вырвала свои ладошки из рук Матвея и сложила руки на груди. — Я решила сыграть роль брошенки, так гораздо интереснее. Так мне не надо будет объяснять Файсу, почему я решила стать его любовницей. Да и для нашей королевы это будет повод поволноваться, ведь она поставила нам условие быть нашими невестами, а я возьми да измени их. Как же это интересно!

Матвей уже смотрел на меня с испугом, а я решила подливать «масло в огонь». Пусть позлится.

— А знаешь, Матвеюшка, это даже очень хорошо, что мы якобы поругались. Это означает, что мне не надо дарить тебе подарок на день рождения, да я его ещё и не успела приобрести. Я сэкономила!