— Да кто кого бояться должен? — вспыхнула Рита. — Он что, на Новой Гренландии последние мозги отморозил? У Джеймса в строке «хозяин» уже давно другое имя!

Несмотря на сложность ситуации, все улыбнулись. Это была их общая небольшая тайна — запись в процессоре старшего констебля Бонда.

Вскоре после того как сорванный киборг за спасение Столицы от ядерного взрыва официально получил гражданство планеты Нереида, Невидимка стер из строки «хозяин» его процессора имя Стивена Сьюта. Совсем снести строку Невидимка не решился: Bond — не DEX, система тонкая, мало ли как аукнется. А с пустой строкой киборгу было некомфортно: перед глазами постоянно мигало красными буквами требование немедленно обратиться в ближайший филиал «DEX-компани». Пришлось внести в память хоть какую-то фамилию. Пабло втихаря предлагал Степану пари: мол, Джеймс выберет хозяином капитана Ржаного.

Но Бонд попросил оформить в качестве его владельца ни больше ни меньше как президента планеты.

«Во-первых, — объяснил он друзьям, — я действительно благодарен Ивану Матвееву за то, что он дал мне гражданство. Во-вторых, хороший хозяин — это хозяин, который далеко…»

Все шестеро договорились никому об этой записи не рассказывать. Не хватало дурацких шуточек в СМИ насчет президента-рабовладельца.

Теперь полицейские вспомнили о своем секрете — и почувствовали облегчение.

Но ненадолго. Потому что Джеймс заговорил, тщательно подбирая слова:

— Кто бы ни значился моим хозяином, у Сьюта на меня есть управа. — Запнулся, помолчал пару секунд и добавил: — Любая попытка рассказать об этом подробнее приведет к необратимому разрушению процессора.

Вот тут-то все встревожились всерьез. Рита побледнела. Пабло прикусил губу. Степан сжал увесистые кулаки. А Невидимка даже оставил компьютер и встал на пороге.

— Джеймс, — произнес Невидимка четко и строго, — не говори ничего такого, что могло бы принести вред твоему процессору. Если это возможно, ответь: может ли приказ, подкрепленный полицейским значком, противостоять этой «управе»?

Киборг медленно кивнул:

— Шестьдесят семь процентов вероятности, что полицейский значок окажется сильнее. У него приоритет.

— Хоть что-то… — вздохнул Степан.

— С этой минуты и до отбоя боевой тревоги, — распорядился Глеб Ржаной, — Бонд никуда не ходит один. Только в сопровождении кого-то из нас. И у сопровождающего должен быть наготове значок — даже в нерабочее время. Теща говорила, что Сьют не успел на последний монор и заночует в припортовой гостинице. Но вы и сегодня не расслабляйтесь. Вдруг он попутку поймает.

***

Рита вызвалась подвезти на своем флайере Бонда до Русского Квартала, где тот снимал комнату у старушки-пенсионерки, бывшей учительницы. Сначала Джеймс пытался поддерживать приветливую беседу, но быстро оценил подрагивающие губы девушки и ее руки, намертво вцепившиеся в штурвал, и замолчал.

Флайер остановился на посадочной площадке. Бонд спустился по лесенке вниз, Рита двинулась следом: она не намерена была оставлять Джеймса одного ни на минуту. Бонд был уверен на девяносто один процент, что девушка сжимает в кармане полицейский значок.

Внезапно Джеймс сказал:

— Минутку!

Рита увидела в небольшой нише в стене крупную темную совушку в красном матерчатом ошейнике. Совушка подпрыгивала, но с земли, конечно, ей не удавалось взлететь. Совушка отчаянно била перепончатыми кожистыми крыльями и щелкала клювом, потому что на нее с дикими завываниями наседал большой рыжий кот. Вот-вот противники могли начать драку.

Бонд нагнулся, четко и точно сцапал левой рукой кота, а правой — совушку. Совушку подбросил вверх, а кота просто выпустил. Кот с мявом удрал, а совушка в полете расправила крылья, грациозно вытянула длинное гибкое тело и скрылась за ближайшей крышей.

— Домой полетела, — проводил ее взглядом Джеймс. — Это Марго, любимица Петра Антоныча. Стоматолога.

Тут над головой распахнулось окно. Через подоконник перегнулась женщина неопределенного возраста, растрепанная и в халате, и завопила на всю улицу:

— Это чего ты моего кота хватаешь? Думаешь, раз полицейский, так тебе все можно? Оборзели вы там, в полиции!

— Здравствуйте, Варвара Петровна! — улыбнулся женщине Джеймс. — И вам доброго вечера! Не беспокойтесь за Барсика. Он цел и невредим.

Он взял Риту под локоть и двинулся по тротуару к соседнему дому. Варвара Петровна вслед ему продолжала орать:

— Нету такого закону, чтоб чужих котов хватать! Понаехали тут всякие! Столица не резиновая! А еще форму надел!..

— Какая мерзкая, скандальная баба, — тихо сказала Рита.

— Кто? Варвара Петровна? — удивился Джеймс. — Что ты! Она милая женщина!

— Милая? — охнула Рита. — Ты что, не слышал, что она тебе постоянно кричит?

— Слышал, — серьезно ответил Бонд. — И давно проанализировал. Я оборзевший полицейский, понаехавшее хамло, крокодил в форме, клыканово отродье... ах да, еще наглец, который невесть что о себе возомнил. Но ни разу — ни разу! — я у нее не был сорванной жестянкой. Она приняла меня как соседа. И ругается — как со всеми соседями. Я же говорю, милая женщина…

Они остановились у двери маленького двухэтажного домика, и Джеймс протянул ладонь к пластине сенсорного замка — но замешкался, увидев, что Рита собралась что-то ему сказать.

— Пожалуйста, — выдохнула девушка, — пообещай... поклянись мне, что никуда не пойдешь один, пока... пока все это не кончится. И ночью не впустишь никого в дом!

— Клянусь! — с улыбкой отозвался Джеймс. — Чтоб у меня процессор сгорел, если вру! Чтоб меня по службе понизили до робота-уборщика! Чтоб мне кончить жизнь в подсобке со старым хламом!

Рита заставила себя тоже улыбнуться, повернулась и побежала к стоянке флайеров.

Бонд глядел ей вслед, пока девушка не исчезла за поворотом, а потом отворил дверь и вошел в дом.

***

Роза Марковна, хозяйка дома, видимо, углядела его в окно, потому что ждала жильца в коридоре. Наскоро поздоровавшись, она сказала:

— Джеймс, обязательно запри у себя изнутри ставни. А я запру ставни на своем этаже. Если хочешь, загороди входную дверь шкафом. Если кто-нибудь позвонит в дверь — не спускайся. Я сама выйду спросить, кто там. Но дверь все равно не отопру.

— В Столице свирепствует шайка разбойников? — весело удивился Бонд. — И полиция, как всегда, узнает о таких вещах последней?

Роза Марковна не поддержала шутку постояльца.

— Мне звонила сестра из Космопорта. Она там пирожки продает. А ей сказал кассир.

Джеймс перестал улыбаться:

— Да, верно. Я не учел скорость распространения слухов в атмосфере Нереиды... Полагаю, уже вся Столица знает про приезд высокого гостя?

— За всю Столицу не ручаюсь. Я позвонила только внуку, племяннику и директору нашей школы.

— Ясно... Но вы не беспокойтесь, Роза Марковна. Он заночует в Космопорту. Нам сообщили.

— Ну, мало ли что... Ты все-таки не спускайся, если позвонят. А я на всякий случай поставлю возле двери швабру.

Джеймс с нежностью посмотрел на хрупкую седую женщину, которая собиралась шваброй защищать от врагов киборга.

— Хорошо, Роза Марковна, я закрою ставни. Не волнуйтесь. Все будет в порядке.

***

Поднявшись к себе в комнату, Джеймс переоделся, аккуратно убрал форму в шкаф и лег на диван.

Перед глазами стояло побледневшее лицо Риты, широко распахнутые синие глаза. Датчики зашкаливало от ее эмоций. Будь Джеймс человеком — решил бы, что девушка влюблена в него. Но при всех своих гражданских правах он — вещь. А в вещь влюбиться нельзя…

Когда-то он думал, что и друзей у него быть не может. Он ошибался. Но — любовь?.. Нет, он рискует поверить в то, чего не бывает. Но во что так хочется поверить…