Я умоляла невидимого собеседника через экран:

Я буду ходить с тобой на фитнес. Да, тратить время на это бесполезное занятие.

Я буду с тобой вместе худеть, не буду есть колбасные и мучные изделия и раздражать твой аппетит по выходным.

Я буду ходить с вами в дурацкие магазины, целыми выходными пропадать в бутиках.

Буду с улыбкой мерить сотые трусы и лифчики и претворяться, как сильно нравится это занятие.

Буду самой лучшей младшей сестрой, звонить по праздникам и исправно писать смс, только вытащи отсюда!!!

- Алло... - донесся сонный голос. Я молчала, приоткрыв рот, потому что поверить не могла.

- М..марина, - дрогнул голоса от неверия. Быть может я спасена, закрался росток улыбки? - Мариночка...

Такое слащавое обращение в жизни не использовала в общении с сестрой.

А компьютер молчал на зов. Тишина на признания, но сестра же взяла трубку? Хоть и поздняя ночь, но я дозвонилась.

- Как же я рада тебя слышать! - от облегчения схватилась с обеих сторон за экран и улыбалась невидимой сестре. Ее телефонному номеру. - Это я...Катя...

На одном дыхании почти прошептала, не до конца веря в удачу.

- Ах, Катя значит... - наконец, произнес родной голос, но тон странный.

Меня смутила интонация, то ли радостная, то ли грозная. Какая-то неизвестная эмоция прозвучала в голосе. А затем с каждой новой буквой и словом голос на том конце связи начал повышаться:

- Шутница херова... Весело стебаться над чужим горем? Я не точно уверена, что ты «эта» мразь, но, блин, если это ты, то когда найду тебя в университете, то переломаю тебе ноги...

- Марина! Успокойся! Это я! - закричала экрану и не важно, что могли услышать за пределами кабинета. Уже все равно на последствия.

Почему она не верит, что я - это я!? Как!? Почему!?

Она не слушала. Я кричала экрану, а сестра переходила на мат, что ей не свойственно.

- Марина...это я!!! Послушай меня! - вновь и вновь орала, а эхо разносилось по учительскому крылу.

Но собеседница отказывалась слышать:

- Маркина, я знаю, что это ты - сука завистница, но это...это... - сестра внезапно резко потеряла запал и...и...всхлипнула, ну в точности, как хнычут маленькие дети в углу комнаты, едва сдерживаясь от истерики.

В детстве не видела ее плачущей. Не помню. Всегда разобьется, убьется, со сломанной ногой, улыбаясь идет с войнушки от мальчишек.

- Маркина, даже для тебя подобное поведение крайне низко. Я всего лишь неделю назад похоронила сестру, а ты... ты...

Связь внезапно оборвалась, на табло вновь высветилось проклятое:

«Нет соединения». «Нет соединения». «Нет соединения».

Будто кто-то оборвал связь между нами. Разрезал проводок. Включил запрет и на этот номер, не только на номер отца и матери. Умный компьютер или еще кто-то.

А мне уже всё равно.

Присела на корточки, обхватила череп руками. Сцепила челюсть, и не позволяя крику протиснуться сквозь зубы и губы, завыла от безысходности. Настолько сильно, чтобы Марина услышала через многие километры отсюда.

Крик позволил чуть-чуть успокоиться, вытащить плохие эмоции и лать немного успокоения.

Как же меня похоронили? Я здесь. Вот она я.

Вытянула белые руки, подсвеченным экраном компьютера. Они затряслись от эмоций, но на них видны голубые нити вен и пульс...пульс четко стучал в запястье.

Почему меня похоронили?

Вцепилась пальцами, как крючками в густые волосы, взбивая их, прогоняя ощущение ловушки. Панически забилось сердце. А на фоне спокойно гудел, как противное насекомое, компьютер и вводил в состояние транса.

Похоронили. Меня. Похоронили. В глазах семьи я мертва.

Я пыталась понять слова. Прочувствовать, но они не воспринимались.

Поэтому я вскочила с корточек и встала напротив компьютера. Заново и заново усиленно била по клавишам, создавая непрерывный щелк. Набирала разные телефоны, но в ответ - нет соединения. Нет соединения. Нет соединения. Закрыт доступ. Кто-то закрыл доступ, едва позвонила сестре. От ударов по клавишам забинтованная ладонь стала красной, от усердия выбраться из ловушки вскрылись едва зажившие порезы и повязка пропиталась кровью.

Внезапно пришла мысль - должно быть охрана засекла связь, значит, оставалось немного времени прежде, чем найдут.

Необходимо больше информации, чтобы понять. Почему я должна быть мертва для остальных? Зачем бедняки нужны богатым? Ради развлечения? Слишком большие затраты — это глупо. А богатые априори не могут быть глупыми.

Ненормальными, странными, но никак не глупыми.

Остальное время я провела в поисках информации, открывая желтые папки на рабочем столе компьютера. Одну за одной. Всего одна папка под названием «рабочий материал» оказалась закодирована. Обычное название, но то, что она закодирована навевало на смутные сомнения. Не спроста.

Я не надеялась открыть папку, но вновь интуиция шепнула голосом Максима тот код от двери. Сработало.

А там...

Программа — таблица с сотнями наименований. Рабочий материал с давнишними датами. Лет семьдесят назад и по настоящий год. Сотни, десятки, тысячи наименований рабочих материалов. Опустила колесико мышки до самого конца таблицы.

Настоящее время.

Рабочий материал - «20-022».

Прежнее название - Екатерина Роман.

Название? У меня теперь название. У вещи нет имени, а название?

«Дата рождения — дата смерти». В день приезда - две недели назад по их данным я умерла.

Дверь противно скрипнула, полоска света обрисовала пол и ударила в глаз. Я заморгала от яркости и постаралась не паниковать. Медленно распрямилась, убрала руки от компьютера и услышала знакомый голос:

- Достаточно насмотрелась или есть ещё вопросы?

Сексолог поздно ночью заявился в кабинет ректора... Вся одежда состояла из длинного халата и красных тапочек. Оперевшись плечом о косяк двери и склонив голову, мужчина наблюдал или выжидал. Без былого веселья или дружеского настроя. Теперь отсутствовала прежняя необходимость во вранье и в милом отношении.

Мужчина устало потянулся, разминая затекшие мышцы, будто недавно спал и тихо заговорил:

- Катенька, зачем суешь любопытный носик? Тебе легче стало от полученной информации? Твой мозг пока адекватно не способен воспринять ее.

- Я требую ректора!

Сексолог послушно вошел в кабинет, освобождая проход. Поднял руку ладонью вверх, изображая «блюдечко на голубой каемочке». Любой каприз для меня. А в проеме появилась мощная мужская фигура метра под два ростом, едва поместившаяся в проходе. Видимо, ректор, как я того просила. Мужчина примерно лет пятидесяти, с лысиной по центру головы, сонно надевал округлые очки, подпоясывал черный шелковый халат до пят, пока я делала короткие шаги назад. Я мало того узнала их секрет, так еще нарушила частную территорию.

Следующей зашла психиатр Милана. Женщина тоже в халате, рыжие волосы привычно убраны в пучок. Оставшись в проеме двери, она пальцем поманил кого-то за пределами кабинета. На ее жест-приказ грузной походкой ввалились два мужчины в синей униформе с надписью «охрана».

Милана показала молчаливо на меня пальцем, а потом почесала им же нос, наблюдая в расслабленной позе, как послушно выполнялся приказ и меня скручивали двое мужчин.

- Не надо!

Милана весело перебила:

- Надо...надо... успокоим тебя, а то ты слишком нервная.

Пока, как сумасшедшая, рвалась из мужских рук и бесполезно бултыхалась тряпкой, ко рту и носу прислонили белый платок, намоченный чем-то не приятным. Запах ударил в нос, рот и опалил гортань.

Ощущение, словно в легкие забили гвозди, от чего последовала мгновенная потеря ориентации...

Глава 25

POV Катя

Обычно тяжело просыпаюсь из-за вечного недосыпа. Не помню, когда последний раз спала больше семи часов, а сегодня видно проспала много времени. Тело начало чувствовать, но открывать глаза я не спешила, потому что во сне было...так Хорошо! Там тепло. Там мы отдыхали на море в южных землях вместе с папой, мамой и сестрой, как в последний раз шесть лет назад. Засыпали ночью на песке возле моря, а на утро просыпались обгоревшими, покрывшимися красным загаром. Соленый морской воздух и свежие запахи цветочных деревьев...мммм...красота.