Я убила…убила его. С этой ужасной мыслью неуклюже подняла ватное, тяжелое тело со стола. Опустилась на колени на холодный пол, а передо мной повсюду кровь…кровь. И голая грудь Кабана, которая больше не вздымалась, будто он умер.

Везде кровь и осколки и только эта мысль пульсировала в висках - я его убила. Пусть он и урод, но я его убила. Человека убила.

Прикрыла ладонями рот, чтобы испуганно не взвыть и не закричать.

Я убила человека, убила! Убила! Мысленно кричала, а на самом деле - стонала в ладони.  Прижала колени к груди и не заметила, как заплакала. От пережитого шока, от понимания происходящего грудь сотрясали беззвучные рыдания. Меня не переставая трясло. Вокруг стало тихо, больше не слышно крика Саши или плача, или мужских разговоров. Все замолчали, и никто не подходил проверить умер Кабана или нет. Только я рядом с ним.

И вдруг знакомый голос позвал тихо:

-Кааатя!

Он поднял на руки. Держал под коленями и за спиной, плотно прижимал к теплому телу. Носом я уткнулась в жилистую шею, как три мои, чувствуя запах стирального порошка от футболки и слабый запах цитруса. Что-то промелькнуло в памяти, какая-то мысль начала образовываться, но тут же ненужная была мною отброшена.

Мне до дрожи холодно, зубы создавали стук друг об друга, поэтому я держалась за мужскую шею, подтягивалась выше и выше. Подальше от трупа Кабана и холода.

- Максиииим… - протянула ему в ухо. – Ты опять меня спас…

Он не ответил. А мне и не нужны были слова, необходимо лишь тепло, чтобы самой согреться.

- Я его убила? – боялась посмотреть вниз на осколки, на разбитое лицо Кабана и найти ответ.

От мысли об убийстве и своей вине вновь по нервным окончаниям пробежал разряд тока. Вздрогнула и щекой прижалась –потерлась о теплую грудь. Потом обернулась, почуяв, что баланс нарушен. Максим двигался вместо со мной на руках. Он поставил ногу на плечо Кабана и скатил его в бассейн. С брызгами грузное тело погрузилось на дно, а по центру вырывался фонтан пузырьков кислорода. Насыщенный цвет бирюзовой воды стал меняться, темнеть от крови. Небольшое темно-бордовое пятно разлилось по поверхности воды, как капля краски на масле.

Если Кабан не был мертв, то сейчас задохнется, но я не должна жалеть тварь. Покрепче вцепилась ногтями в шею Максима, прикрыв веки, и чувствуя шаги. Мы шли куда-то, оставляя «веселье» и Сашу, которую в последний момент увидела лежащей без движения на том же столе ягодицами кверху, а ее ноги свисали на пол.

- Саша… - не послушными, дрожащими губами прошептала имя подруги.

- Всё закончилось… - пояснил, направляясь к балконной двери. Остановился возле нее на несколько секунд, потому что руки заняты мной и мог открыть только ногой.

– Если всплывет, значит жив….

Размышлял скучающе.

Я выглянула за плечо Максима. Пузыри воздуха продолжали фонтаном бить из воды, и я ждала. Закончатся пузырьки или нет? Всплывет или нет? Захлебнется или нет? Умер от удара головой о пол или нет? Но убийцей, хоть и грязного животного быть не хотелось и тем более, чтобы им стал мой спаситель ради меня.

Максим вновь равнодушно пояснил:

- Не знаю… успокоит тебя это или нет, но мне не впервой, считай этот труп на моей совести.

Мне не стало легче, наоборот захотелось чтобы труп Кабана всплыл. Пузыри воздуха продолжали выплескиваться из воды. Всё больше и больше. И уже выходя в коридор, увидела, как всплывает черная макушка, а зверь - мразь кашляет, выплевывает воду изо рта.

В коридоре на руках Максима я немного успокоилась, прижалась ухом к мужской груди, слушая ровное, чуть ускоренное от ходьбы сердцебиение. Белая футболка под моими пальцами покрылась красными пятнами крови.

Мы вышли на улицу, сопровождаемые взглядами зевак. Максим долго нес и по ощущениям даже не устал, хоть я не худышка. Когда руки устали цепляться за мужскую шею поднесла их к лицу и увидела кровь, затекшую по каждой полоске линии на ладони.

- Ты поранилась. Тебе надо в больничное крыло.

Теперь понятно куда шли. Молчание мне порядком надоело, и я поинтересовалась:

- А как ты оказался в общежитии?

Глава 23

POV Катя

Навязчивая мысль заставила поинтересоваться:

- Как ты там оказался?

И сразу «быстрый» ответ. Скоропалительный.

- Мимо проходил и услышал крики. Тебе повезло.

Мне повезло? Это везение? Оказаться на столе с раздвинутыми ногами и отогнутыми трусами и с жирным членом Кабана на ляжке? Но я не выплеснула на волю буйствующие эмоции, закрыла их. Проглотила и не хотела выливать на своего спасителя.

Сейчас я была рада огородиться от произошедшего и оказаться в крепких руках Максима. Можно покататься на сонных волнах. От размеренной долгой ходьбы меня укачивало.

Прикрыла глаза, прикоснулась щекой к его груди и нюхала. Нюхала, как собачка мужской запах, потянула ноздрями тонкий аромат мужской кожи, от чего пальцы закололо нетерпением и желанием прикоснуться. Непривычно, слишком интимно.

Было хорошо и уютно рядом с Максимом. Я надежно спрятана от общественной злобы. Здесь никого. Он и я.

Представила, что во сне и здесь все желания осуществлялись, а потом забывались, едва проснусь. Позволила себя указательным пальцем провести по вороту его грязной от крови футболке, ногтем пощекотала кожу рядом с воротом. Он ничего не сказал на прикосновение, не убрал руку. Что это с ним? Раньше не разрешал к себе прикасаться.

Я не остановилась на достигнутом, не почуяв сопротивления провела линию по толстой вене на его шее, которая билась бешено. Громко. Послушно пульсировала, будто налилась кровью, ускорила поток под моими пальцами.

Я не прекратила любопытничать, потрогала его подбородок и щеку. Жесткая щетина заколола пальцы. Его поцелуи всегда с привкусом боли и раздражения на коже.

А потом остановилась. Надо было прекратить. Благодарность благодарностью, но это уже... странно.

Эти мысли отрезвили, вынудили убрать руки и распахнуть уставшие, тяжелые веки и затравленно оглянуться по прохожим в парке. Есть ли среди них опасность, смотрел ли кто-нибудь на нас, угрожал ли безопасности?

Максим в тот же момент, как перестала его трогать поставил меня ровно на асфальт. Снял белую футболку, испачканную кровью. Я скосила взгляд на ближайшее дерево, где стояли студенты, выпивали из пузатой зеленой бутылки алкоголь и передавали друг другу. Сегодня богачи в пьяном угаре, еще более разнузданные, жадные на извращения. Один возле дерева показал на меня пальцем и что-то прошептал соседу.

Максим быстро одел на меня футболку. Я и забыла, что в одном голубом купальнике, можно сказать в трусах и лифчике, по середине парка, волосы от плеч и ниже мокрые, с них по спине и лопаткам скатывались холодные капли. И едва дул ветер на обнаженную кожу начинало трясти сильнее, чем прежде от адреналина.

Я благодарно кивнула, как пьяная, не верилось во все это, сделала несколько шагов по направлению больничного крыла. Я там буду хоть немного в безопасности, подальше от общежития бедняков. И с облегчением вновь почувствовала заботливые руки Максима, которые оторвали от земли и давали тяжелым ногам отдохнуть. Меня никогда не носили на руках.

Остаток пути я прижималась щекой к его голому плечу и пыталась успокоиться.

***

Пробуждение было внезапно, словно кто-то громко крикнул на ухо, едва не взорвав барабанную перепонку. Я также резко присела на кровати и только потом открыла веки и кажется вскрикнула. Да, точно. Я закричала сквозь сон, а теперь закрыла рот и помассировала сонное лицо, прогоняя воспоминания. Картины насилия не было перед глазами, скорее остались отголоски ощущений, страхов, и мерзости происходившего.

- Катя, все в порядке? - от звука знакомого голоса руки убрала от лица и оглянулась. Максим зашел в комнату и кинул сверток с одеждой на рабочий стол.

Это не комната, а больничное помещение. Белые стены, высокие потолки, рабочий стол врача, пустующий поздно ночью, и одна кровать.