Жизнь резко изменилась. В обществе поползли слухи о даре юной княжны. Само собой, все кандидаты на мою руку разбежались как от прокаженной. Год я провела взаперти, не посещая балов и приемов даже тех, что проводились в нашем имении.

Заключение плохо на мне сказалось. Я теряла аппетит с каждым днем все сильнее, превращаясь лишь в блеклое подобие себя. Мать не выдержала, и тогда мне разрешили выходить из дома. Стоило почувствовать себя в центре мужского внимания, как дар стал проявлять себя снова. И чувствовать я себя стала значительно лучше. Танцы, заигрывания и сорванные украдкой поцелуи творили со мной чудеса. Несмотря на то что в роду встречались провидицы, знали о них не так много. И про оборотную сторону этой магии тоже. Возможно, я поняла бы еще тогда, что не смогу оставить свою магию без подпитки, иначе она сожрет меня изнутри, но случился военный конфликт Сантринии с Орнанской империей. Отец, как и все аристократы, был военнообязанным. Разногласия соседствующих стран разрешились через несколько месяцев, но князя Соленского ранили в грудь. Рана была вполне подвластна целителям. Но не яд на клинке орнанского война. Его успели привезти в родное имение. Я уже знала, что это лишь возможность попрощаться с ним, еще до того, как нам сообщили, что противоядие подобрать не получилось, но сказать никому не смогла.

Мать так и не справилась с горем. Тоска съела ее изнутри и свела с ума. Я, можно сказать, осталась сиротой, при живой матери. Хотя у меня оставался брат, пусть и старше всего на два года. Но мы оба были слишком молоды, чтобы позаботиться о себе…

– О, это тебя так мой братец довел?

Я не заметила, как вышла в сад. Под тенью от широкого белого зонта на плетеной тахте отдыхала Ариана. На маленьком столике чаша с фруктами. В руках у сестры герцога не было ни книги, ни вышивки, чтобы развлечь себя как принято у благородных леди. Она ела большое зеленое яблоко с румяным боком. Когда откусила его снова на весь сад раздался смачный хруст, тогда я пришла в себя, возвращаясь из тумана серых воспоминаний в реальность.

– Нет, – ответила, когда до меня, наконец, дошел смысл ее вопроса.

Ответ был быстрый, и оттого неубедительный. Я и сама не была уверена в том, что так меня расстроили одни лишь воспоминания. Но и на герцога обижаться я не имела прав. Тем более говорить об этом кому-то.

– Просто вспомнила кое-что.

– Ясно.

Сестра герцога лежала особо не заботясь о внешнем виде. Согнув ноги в коленях и закинув одну на другую, покачивала туфлей, грозившей свалиться на землю, подол задрался, и мне прекрасно были видны штаны, в которых девушка была с утра и так и не сняла.

Видимо, заметив мой осуждающий взгляд, она снова повернулась.

– Сразу предупрежу. Затея брата обречена на провал, и нянька мне не нужна.

Я пока не могла понять, то ли девушка специально пренебрегает манерами и ведет себя как невоспитанная деревенщина либо этих манер до нее никто не донес. Что в ее положение очень сомнительно. Пожалуй, было бы проще, если бы второе, потому что поселить в ее голове желание вести себя нормально, будет куда сложнее.

– Мне все равно зачем братец тебя подселил к нам. Серьезно… Не мешай жить мне, и я не стану портить жизнь тебе. Договорились?

– Думаешь все так просто?

Такой напор удивлял, но вряд ли эта девчонка может угрожать всерьез.

– По мне, так да. Я не собираюсь становиться чей-то собственностью.

Эмоции Арианы были ясны. В чем-то она даже была права. А я, как никто другой могла ее понять. Мне нравилась моя свобода и терять ее я тоже не хотела. Но у меня была задача, поставленная ее братом, и ее выполнение как раз касалось моей свободы.

– Необязательно становиться собственностью. Брат дает тебе возможность выбора…

– Выбор? Для чего? В любовь я не верю. Мне не нужен муж.

Ариана поднялась, и, бросив в сторону огрызок, подошла ближе.

– И я сделаю все, чтобы ни один из этих кандидатов даже не подумал, что я подходящая партия.

– Брат тебе не позволит… – попыталась я вразумить ее.

– Я сделаю все так, что он и не поймет ничего.

Не нуждаясь в ответе, сестра герцога направилась к дому.

– Я и не собираюсь быть нянькой, – крикнула ей вслед, – мы могли бы подружиться и вместе придумать как найти в этом пользу.

Но Ариана не стала слушать.

А мне и не очень-то хотелось продолжать этот диалог. Совесть, конечно, немного скреблась внутри, ведь я пообещала герцогу помочь, но унижаться, пытаясь снискать благосклонность этой несносной девицы, не стану. И что уж скрывать, когда она ушла я испытала облегчение. Тяжелый у нее характер. В конце концов, она не первая благородная леди, что выйдет замуж против своей воли, и уж точно не последняя. Наверняка найдется тот, кого не испугают ее манеры. Большие деньги и не на такие недостатки заставляли закрывать глаза. Может, лучше подключиться к выбору кандидатов и провести беседу с ними, тогда что-то выйдет?

Эту идею я решила не отметать сразу, но и герцогу говорить пока не буду. Я всего-то здесь второй день, и кто знает, что ждет меня завтра.

Уильям

В пропахшей едкими ароматами лаборатории, Уильям чувствовал себя мальчишкой. Все эти колбы, пробирки, трубочки и горелки. Магические кристаллы, хранящие в себе «благо», подаренное богами – крупицы магических сил благословленных. Сложные формулы алхимиков, расшифровать которые дано не каждому. Все это пробуждало детский восторг от встречи с открытием чего-то нового. Хоть сам и не был так силен в науке алхимии, здесь собрал лучшие умы Алтарии.

Равен Мейнорд думал, что пошутил, сказав однажды, что Уильям собирается воплотить детскую мечту с помощью формулы раствора, снимающей печати с оборотней. Но в каждой шутке есть доля правды. И правда была в том, что драконы те же оборотни. Пусть это долгое время и считалось недоказанным. А приравнивать правящих к благословенным и вовсе не принято, природной сути это не меняло. Просто что-то пошло не так, и драконы утратили способность к обращению. Уильям не единственный кого занимал этот вопрос, старый король поощрял его исследования. Но к счастью, тот умер, и не сможет что-либо изменить, испортить, когда они уже на пороге открытия. Кристофер II боялся силы оборотней, нашел способ запереть ее, введя печати, и это чуть не обернулось демографической катастрофой для сообщества двуликих. Кто знает что у старика было на уме. Но теперь исследования целиком принадлежат ему. Уильяму Аддерли, герцогу Коринскому, советнику самого бесполезного короля в мире.

– А что здесь у нас такое?

За спиной Уильяма раздался противнейший голос молодого короля. Кристофера III. От раздражения, что он нашел в научном крыле дворца именно эту лабораторию, чуть челюсть не свело.

– Ваша Светлость?

– Ваше Величество.

Мужчины обменялись любезностями. Хотя король едва ли тянул на мужчину. Ему не так давно исполнилось восемнадцать. Усы и борода в виде пушка, ничуть не придавали ему мужественности. Как и худощавое телосложение. В светло-голубых глазах, почти серебристых, и от того пугающих своей пустотой, читалась заинтересованность. И это пугало Уильяма. Если этот капризный ребенок пожелает разузнать что здесь происходит, помешать ему будет не так то просто.

– Что изучают в этой лаборатории? Говорят, здесь вы проводите времени не меньше, чем в своем кабинете. Это правда?

О короле часто ходили нелестные слухи. Включая и о его умственных способностях. Они были небеспочвенные. Но иногда Уильяму казалось, что король просто прикидывается дурачком. Какой спрос с убогих? Удобное прикрытие, чтобы сбрасывать всю ответственность на других, а самому проводить время развлекаясь.

Сам вид герцога говорил за себя. Да, он здесь частый гость. Сняв защитный фартук и перчатки, Ульям сменил специальные очки, с увеличивающими линзами для наблюдения за реакцией растворов, на обычные, и тактично повел короля  к выходу из помещения.

– Не думал, что вы заинтересуетесь научным центром.