Метания её, надо сказать, продолжались не первый час, а потому на Вернона должного впечатления уже не производили.

Или дело было в тройной порции успокоительного?

Но как бы там ни было, а мистер Дурсль истерических настроений жены не разделял. Действительно, чего панику разводить на пустом месте? Ну, подумаешь, ребёнка подкинули, с кем не бывает…

— Что значит, с кем не бывает?! — возмутилась Петунья, внезапно тормознув напротив дивана, и Вернон сообразил, что последнюю фразу случайно произнес вслух. — Да ни с кем не бывает! Вот что о нас теперь соседи подумают? А я тебе скажу, что они подумают! Они подумают, что это твой сын, которого ты нагулял на стороне!

Вернон аж воздухом поперхнулся.

— Бог с тобой, Петти, что за нелепые мысли?!

— Скажешь это Джейн Полкисс, когда она разнесёт эту сплетню по всей округе! — рявкнула Петунья, продолжив старательно вытаптывать ковер. — Ну сестричка, ну удружила! Всё детство мне испоганила со своим треклятым волшебством, а теперь ещё и это! Всё, о спокойной жизни можно забыть!

— Дорогая, мне кажется, ты преувеличиваешь, — миролюбиво заметил Вернон. — Всё не так плохо…

— Да всё просто ужасно! — взвыла Петунья, падая в одно из кресел. — Ты просто не понимаешь, о чём говоришь. Ты не знаешь этих ужасных магов, а я знаю! Это страшные люди, дорогой! Они могут загипнотизировать тебя, залезть в голову, стереть память и бог знает, что ещё! Я даже боюсь подумать, что с нами будет, если кто-то из них появится здесь…

И в этот момент раздался звонок в дверь.

Вернон моргнул. Петунья резко побледнела.

— Это они, — в ужасе прошептала она.

— Звонят в дверь? — усомнился Вернон. — Разве твои «страшные и ужасные» волшебники не должны, ну не знаю, вырастать из-под земли? Или появляться из чёрного дыма?

Звонок повторился.

— Пойду посмотрю, кто там, — храбро объявил Вернон, сползая с дивана.

— Не вздумай! — Петунья мертвой хваткой вцепилась в руку мужа. — А вдруг это действительно они?

Вернон тяжко вздохнул.

— Дорогая, их вряд ли остановит обыкновенная дверь. Поэтому думаю, лучше им открыть, пока они ещё вежливые.

И, не без труда высвободив рукав рубашки из цепких пальцев жены, пошёл встречать грудью Неведомое Зло.

«Зло» — оказалась вполне приличной парой, с виду ничем не отличающейся от обычных людей.

Высокий мужчина лет сорока — сорока пяти, в чёрном пальто, пусть слегка старомодном, но элегантном, со спускающейся до плеч гривой тёмно-каштановых волос, благородной проседью на висках и белой тростью с резным набалдашником в руке.

И хорошенькая девушка с золотистой косой до пояса, румяными щеками и ясными голубыми глазами.

Нет, определенно, на «страшных и ужасных» эти двое были похожи мало.

— Э-э, добрый день, чем могу помочь?

— Здрасте! — девушка ослепительно улыбнулась, демонстрируя кошмар любого стоматолога — здоровые, идеально-белые зубы. — Мы тут кое-кого ищем… у вас, случайно, жильцов за последние пару дней не прибавилось?

***

Василиса искренне считала, что улыбка и дружелюбный тон — лучшее начало беседы.

Но смертный отчего-то попятился.

— Так вы все-таки из этих, да? — зеленея на глазах, пробормотал он. — Из волшебников? За ним пришли?

Васька и Кощей недоуменно переглянулись.

— За ним?..

— Забирайте! — внезапно появившаяся рядом со смертным молодая блондинка, украдкой оглядевшись, сунула в руки совершенно офигевшей Васе свёрток из двух пелёнок и младенца. — Забирайте и уходите, ради всего святого!

Василиса моргнула.

— Минутку, но…

— Мы вас не видели! — делая страшные глаза, замотала головой блондинка. — Ни вас, ни его! Мы никому ничего не скажем! Только, умоляю, не появляйтесь здесь больше никогда!

БУМ! Дверь дома №4 с грохотом захлопнулась.

— Э-э… Кажется, что-то пошло не так…

— Может, переводчик глючит? — Кощей покосился на мирно спящего черноволосого малыша.

— По-моему, у кого-то мозги глючат, — Вася с опаской глянула на захлопнувшуюся двери и на всякий случай отошла на пару шагов. — Всё-таки, англичане — психи, что маги, что смертные…

— Погоди-ка, — внезапно насторожился Кощей. — Ну-ка, дай мне это…

— «Это», дядь, называется — «ребёнок», — первый шок прошел, и к Ваське вернулось привычное ехидство.

— Да нет, Вася, — задумчиво протянул Кощей, беря на руки младенца и с возрастающим интересом разглядывая ссадину в виде молнии на его лбу, — это — называется «якорь».

— Да ну? — не поверила Василиса. — В живом носителе?! Быть не может!

— Вот щас как дам больно…

— Не, ну, то есть, может-то оно может, но в маленьком ребенке!..

— А как зовут ребенка?

— Как?

Маги переглянулись… и с утроенным энтузиазмом забарабанили в дверь дома №4.

***

— Ага, — глубокомысленно изрекла Васька десятью минутами позже.

— М-да, — столь же глубокомысленно согласился Кощей.

Разговор с Дурслями получился… интересным.

Ну, как с Дурслями, скорее, с их воспоминаниями, в которые Кощей влез без спроса. Оно, конечно, может, и не слишком этично, зато быстро и куда более эффективно, чем выуживать информацию у нервных, перепуганных до заикания смертных путем диалога.

Конечно, знали эти двое не так уж и много, но итоговая картина, сложившаяся из всех доступных фрагментов, все равно выглядела крайне странно и местами даже возмутительно, как для Василисы, так и для Кощея.

Правда, возмущались они по совершенно разным поводам.

— Годовалого младенца! На крыльцо! В ноябре-месяце!..

— Идиоты! Такой уникальный материал — и к смертным!..

— Э, материал?

— Ну конечно! — глаза Кощея загорелись исследовательским азартом. — Это же феномен! Ты когда-нибудь слышала, чтобы «якорь» создавался случайно, да ещё не убивал при этом носителя? Вот и я нет! Этого ребёнка нужно как следует изучить! Немедленно возвращаемся домой!

— Воу, дядь, погоди, — забеспокоилась Васька. — Мы не можем просто так взять и забрать Гарри Поттера себе!

— Почему? — искренне не понял Кощей.

— Потому что это называется похищением, — Василиса округлила глаза. — А похищение, что у нас, что в Англии — суть есть деяние противозаконное. Одно дело — втихаря утащить никому не нужные остатки Тёмного Лорда, и совсем другое…

— … втихаря утащить никому не нужного национального Героя, — иронично закончил за неё Кощей.

— Да! То есть, нет. Постой…

— Который так нужен этой самой нации, что они его аж к смертным на порог выкинули в порыве благодарности…

— М-м…

— … и уж конечно страсть как необходим своим родственникам, что они его радостно сбагрили первым встречным. В буквальном смысле.

Васька покосилась на малыша, который, проснувшись, очень заинтересовался её косой и теперь радостно тянул к ней пухлые ручонки.

— Ну… нет, звучит логично, но…

— Никаких «но»! — заявил Кощей, которому не терпелось приступить к изучению «феномена». — Считай, что мы с тобой сорвали джек-пот, бездарно профуканный этими убогими. К тому же, если повезет, с помощью «якоря» я таки найду настоящего потомка Певереллов и вот тогда… — он внезапно замолчал, рассеянно оглядывая Тисовую улицу. — Вась, а где мы припарковали ступу?

Василиса только глаза закатила.

Ох уж эти сумасшедшие учёные…

— Налево, за углом, дядь, — она с трудом отвоевала кончик косы у малолетнего Героя и спешно добавила: — Только чур, веду я!

========== И днём и ночью кот учёный… ==========

Научный азарт — штука мощная.

Он способен замотивировать кого угодно и на что угодно. Может помочь совершить открытие тысячелетия, толкнуть на преступление и даже заставить убеждённого мизантропа-отшельника притащить в свое жилище маленького ребенка.

Только вот Гарри Поттер — Избранный, Герой, Грозный победитель Темных Лордов, Уникум, Феномен и т.д., и т.п. — по факту в первую очередь оставался обыкновенным карапузом полутора лет отроду, а потому требовал к себе внимания, выходящего далеко за рамки исследовательских интересов «похитителя».