— А вот это ты молодец… А то еще вякнет кто про нового Темного Лорда.

— Тебя быстро убить или предпочитаешь помучиться? — возмутилась Лили. — Север, не слушай идиота, не обращай внимания.

Обработка антименталем родной школы все-таки состоялась. Правда, только после пары совещаний с разведкой и Тайным отделом, в который наша развесистая компания уже начала ходить почти как в Выручайку-склад.

Ребята там на удивление быстро пришлись ко двору. Личных кураторов получили почти все, кроме разве что Сивиллы Блэк — прорицателей такого уровня в магической Британии больше не было. Даже Сириус собрался поработать с боевиками, правда, он больше тяготел к разведке, несмотря на то, что мама Вальбурга шипела похлеще всех змей Слизерина. Ее понемногу успокаивала Сивилла, ну, провидица же, куда деваться-то.

Леди Блэк верила, а что ей оставалось? Зато обе дамы заключили соглашение о том, что, как только у Сивиллы появятся хоть какие-то сомнения, Блэка пеленают, затыкают и держат дома столько, сколько понадобится. Его будущие коллеги, кстати, были предупреждены и ничего против не имели: нечего мальчишек подставлять при реальной опасности. А так, хочется парню, пусть работает. Есть кому прикрыть, а мальчик мало что талантливый, еще и фамильными приемчиками готов поделиться.

Распыление, незаметно для всех проходившее прямо над накрытыми столами, почти закончилось, когда в Большой зал неожиданно явился директор. И, видимо, будучи с дороги голодным, очень хорошо, просто, что называется, от души поел. Да, и попил. А на следующий день начал вести себя довольно странно.

Например, очень удивился, когда к нему «на чаепитие» заявилась компания гриффиндорцев с парой девочек из Когтеврана, немного поговорил с ними, захлопнул дверь и долго сидел за чтением каких-то записок. А потом ходил очень задумчивый и чем-то недовольный, тихо бормоча себе в бороду неслабые ругательства, которые некоторые вовремя прислушавшиеся школьники даже записали.

Больше всех удивилась и даже обиделась Минерва МакГонагалл, когда директор предложил ей заняться плотнее ее факультетом, сняв часть обязанностей по школе.

— Разве я не справляюсь, Альбус?

— Минерва, дорогая… У детей очень сложный период. И в школе, и в обществе. Они должны чувствовать себя в безопасности хотя бы в Хогвартсе, понимаешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Одну неприятную тенденцию, которую проще всего назвать, как есть, хоть и не хочется. Вражду факультетов.

— Альбус, это просто конкуренция и обычные детские шалости. Это закаляет, ты же сам говорил…

— Минерва, присмотрись. Я. Тебя. Прошу. И никаких потаканий тем, кто пытается воевать с другими факультетами.

— Альбус! Ты?.. Ты защищаешь слизеринцев?!

— Я защищаю всех детей. Сейчас у меня будет разговор с Горацием.

Когда недоумевающая МакГонагалл покинула его кабинет, Дамблдор тяжело вздохнул и сжал виски пальцами.

«Вот до чего все дошло, — подумал он. — Мог ли я предположить что-то подобное? Верны ли мои догадки про гоблинов? Нет, я чувствую, что верны. Или максимально близки к этому. И как теперь выпутываться?»

В голову не приходило абсолютно ничего. О том, чтобы сорваться с крючка гоблинов после того, как давным-давно заглотил его полностью, можно было даже не мечтать. Но и идти на поводу… Побеждать Пожирателей не стоило — уж слишком этого хотели гоблины. А значит, он просто будет делать вид.

И нет, он не будет никого тащить в свой лагерь. Он соберет, кого не жалко. Воришку Флетчера, например. Предателей крови, которые, хоть и стремятся снять проклятие, но им все рано ничего хорошего не светит. Нет, он не будет их разочаровывать… Гоблины подкинули еще денег, но, увы, в этот раз весьма ограниченно. Узнать бы, почему. Но им же хуже: кто будет согласен воевать за такие, тот и будет в его… а как это назвать? Войско? Слишком громко. Но название надо привлекательное.

А почему бы не Орден? Сразу и награда, еще ничего не сделали, а вроде как в Ордене. Мда. Орден чего? Может быть, Света? Слишком абстрактно. Добра? Слишком громко, особенно для тех, кого он приметил. Кого не особенно и жаль. Кстати, надо будет рассориться со стариной Элфиасом, совершенно не хочется, чтобы старому другу грозила опасность. Эх.

Вот, точно, Орден Феникса! Ведь Феникс в любой момент спасет хозяина: и из неприятностей унесет, и яды обезвредит, а если рана смертельная — вылечит. Решено. Но брать ли Лонгботтомов? Тоже жалко, но нужен же ему хоть кто-то более-менее с головой! Надо будет намекнуть им насчет ребенка, вот родят, тогда можно будет и брать. Все же старый род не прервется. Есть в этом что-то глубоко неправильное, что ощущается буквально на границе сознания, но не дается, не дается. А искать подробности уже некогда.

Никто не видел, как всеми уважаемый профессор чар внимательно наблюдал за своим директором. Никто не знал, что ему приходил вызов за вызовом и в конце концов тот покинул школу почти на оба выходных дня. Никто не заметил, как профессор поздно ночью шел к кабинету директора, как бросал заклинание в горгулью, как устанавливал что-то между ее лап. Но и гоблины никогда не узнали, какие изменения внес в их артефакт бывший послушник.

И тем более никто и никогда не узнал, что по пути на завтрак директор остановился возле горгульи и погладил ту по лапе, бормоча:

— Маразматик… Ну хорошо, лучше живой маразматик, чем мертвый подлец. Впрочем, чем живой подлец — тоже. Особенно если его дергают за веревочки гоблины. Молодчина, Филиус. Я правильно верил в тебя, жаль, что не смогу сказать тебе об этом. И защитить, и подставить, воистину, это мог только ты…

После этого логика поведения директора уже не поддавалась никакому анализу… И вряд ли вообще могла таковой называться.

— Мне кажется, антименталь работает как-то странно, — делился впечатлениями Мальсибер. — Вот у нас Гойл, кажется, еще больше начал в сторону гриффов плеваться. А агрессия так и прет, и из него, и из Крэбба.

— А ты не думаешь, что они просто такие, сами по себе? Семьи-то — бывших боевиков. Что, если им еще дома ставили какие-то ограничители агрессии?

— Тогда мы лопухнулись… — вздохнула Эванс.

— Зато сейчас понятно, что каждый собой представляет, — порадовался Блэк.

— Какое большое поле для изучения!

— Снейп, опять ты язвишь! Сколько можно?

— А что он такого сказал? — решил защитить друга Пит. — За что боролись, на то и напоролись.

— И что теперь? Записывать результаты?

— Естественно. Отличная мысль, кстати. Тем более, экзамены начнутся со следующей недели, потом все попадут домой, а там уж разберутся как-нибудь.

— Сколько можно писать, у меня уже рука…

— А у меня пальцы!

— Тьфу на вас. Зачарованные перья вам на что?

— Тролль, я так и не купила.

— Так закажи. Или давайте вместе, кому еще нужно?

Уже к концу недели на самых ярких учеников Хогвартса и на самых незаметных было собрано неплохое досье. Ребята даже не предполагали, что этим же занималось энное количество сотрудников министерства, аврората и всех остальных государственных структур, начиная от Визенгамота и заканчивая редакцией газеты «Пророк».

— Кто-то понял, на директора подействовало или как?

— Похоже, он сильно сдал. Видимо, и таких, как он, старость не обходит.

— Думаешь, это чисто старческое?

— Не возьмусь судить, но уж очень похоже на классический маразм… Вот, смотри.

Зашелестели страницы маггловской книжки. Головы склонились над ними, тихий голос прочитал отрывок…

— Трудно бедняге, — вздохнул Люпин.

— Ты его уже жалеешь? — удивился Эйвери.

— Как тебе сказать… Старик же.

— А вы его глаза, когда он внимательно смотрит, видели? — поинтересовался Пит.

— Мерлин меня упаси в них смотреть!

— Нет, если на другого кого-то смотрит, не на тебя. Не замечал? Взгляд совершенно молодой и острый.

— Думаете, прикидывается?

— Главное, зачем?