-Действительно, – удивлённо спросил Флитвик, – а нафига всё это писать на конверте?

-Дамблдор добился всего, чего только возможно. – Продолжил Тревор. – Вот он и развлекается, играя вашими жизнями. Ему просто ничего другого не остаётся. Ну не напиваться же алкоголем и не шныряться же наркотой, в самом деле.

-Стал бы министром, – предложил Уайт. – Из того, что я слышал, уж там-то дел всегда по горло.

-Пост министра не даёт никакой власти, – сказал Забини. – Нет, власть, конечно, имеется, и не малая. Но не абсолютная власть, как например в Хогвартсе. Министр обязан подчиняться Визенгамоту. Визенгамоту – который состоит исключительно из чистокровных семей. Визенгамоту – который сгноил его отца в тюрьме и разорил его семью.

-Но ведь он же возглавлял Визенгамот!

-Возглавлять, не то же самое, что подчиняться, мистер Уайт.

-Директор, – бледный Забини встал со своего кресла. – Недавно мы получили информацию, что всем детям чистокровных волшебников грозит смертельная опасность. Вы что-нибудь знаете об этом?

Профессора испуганно переглянулись и растерянный Гораций спросил:

-Вы это о чём, мистер Забини?

-Я не знаю, откуда у Вас эта информация, мистер Забини, – сказал хмурый Тревор, – но вынужден Вас поправить. Смертельная угроза нависла не только над детьми чистокровных волшебников. Уничтожение грозит всему нашему миру. И я говорю не только о магическом мире. Я говорю вообще о всём мире. Но я не могу Вам сказать многое. На мне непреложный обет.

-Сколько у нас времени? – спросил Забини.

Какое-то время Тревор молчал, и все присутствующие в кабинете видели, как директор обдумывает слова, ища лазейку.

-Единственное, что я могу сказать, это то, что ни Волан-де-Морт, ни Дамблдор, не являются главной угрозой нашего уничтожения. Хотя нет, являются, но лишь косвенно. Их действия существенно приближают нашу гибель, а если они перейдут черту, то тем самым поставят жирный крест на выживании нашего мира. Если они перестанут грызться за власть и оставят нас в покое, то у нас, для спасения мира, будет не более двадцати лет. Если они и дальше будут вести себя так же, как во время последней войны, то если нам повезёт, волшебники буду уничтожены максимум в ближайшие пять лет. А вот маглам, которые останутся после нашего уничтожения, я искренне не завидую. Они будут умолять о смерти, и давайте закроем эту тему. Сейчас мы должны решить, как нам подготовить студентов к возвращению Дамблдора в стены Хогвартса.

Присутствующих в кабинете уже в очередной раз накрыло тишиной, и они начали изображать собой выброшенных на берег рыб.

-Вы это серьёзно? – спросила профессор Стебль. – Вы утверждаете, что этот монстр вернётся в Хогвартс?

-Не просто вернётся, но и займёт место директора школы. Я в этом ни секунды не сомневаюсь.

-Наши родители этого не допустят, – прорычал Забини и, подняв свиток с результатами исследований своей крови, сказал, – не после этого! Если хотя бы у половины моих сокурсников в крови будет малая часть того, что нашли в моей крови…

-Без обид, мистер Забини, – перебил его Тревор, – но именно ваши родители сделают всё возможное, чтобы Дамблдор вернулся на пост директора школы.

-Но я не понимаю, как? Ведь Дамблдора разыскивают за столько преступлений, что если удастся доказать хотя бы десятую часть, то ему грозит поцелуй дементора.

-Будь я на месте Дамблдора, первое, – Тревор начал загибать пальцы, – он дождётся возвращение Волан-де-Морта, а потом пообещать министру помощь в борьбе с ним. Без Дамблдора у министерства не будет и шанса в борьбе с Тёмным Лордом. Так что амнистия Дамблдору обеспечена.

-На счёт этого я согласен, – согласился Забини, – но я знаю нашего Министра. Я понимаю, что в большой политике нельзя не запачкаться и на любого можно найти компромат, но министр Фадж никогда не подпишет подобного указа.

-Я уверен, что министру будет очень лестно узнать Ваше мнение о нём, но есть одно НО. Желая защитить своих детей амнистию подпишут ваши родители, а точнее Визенгамот. И я не смогу их осудить за этот поступок. Дети, это самое дорогое, что есть у родителей. Разумеется, предварительно ваши родители возьмут с Дамблдора соответствующие клятвы о вашей безопасности. Но Корнелиусу Фаджу известно, каково работать с Дамблдором как никому иному, так как не один год работал с ним. А потому, как только Визенгамот подпишет амнистию и потребует от министра утвердить документ своей подписью, то у Фаджа не останется выхода как…

-Фадж не подпишет амнистию, – убеждённо сказал Забини.

-Верно, – согласился Тревор. – А потому, чтобы сохранить свою честь и достоинство, Фадж, в качестве протеста, покинет пост Министра Магической Англии.

-Не хочу никого оскорбить, – сказал Флитвик, – но я не думаю, что Фадж пойдёт на столь радикальный шаг. Люди, вкусившие власть от неё так просто не отказываются.

-Поверьте мне, профессор Флитвик, когда я обсуждал с Фаджем возможный вариант развития событий именно так он и пообещал поступить. Цитирую его слова: «Если Визенгамот вместо того, чтобы запихнуть этого паука в Азкабан, где ему самое место, подпишет указ о его амнистии, то не пройдёт и пяти минут, как я подпишу о своей отставке!» Заметьте! Возвращение Дамблору должность директора школы Фаджем даже не рассматривается.

-В ваших словах есть резон, – сказал Флитвик. – Но Визенгамот должен понимать, что если Дамблдор вернётся на пост директора школы, то он вновь пустится во все тяжкие. Максимум, что ему предоставят, это должность одного из профессоров. Скорее всего, место профессора трансфигурации.

-Дамблдор на это не согласится. Для него это не приемлемо. После возвращения Волан-де-Морта он будет ставить условия перепуганному Визенгамоту, а не наоборот. Дамблдор собирается вернуться в школу, чтобы и дальше играть жизнями Ваших детей, а не для того, чтобы учить их. Повторяю. Да, Визенгамот возьмёт с него соответствующие клятвы о вашей безопасности. Но клятвы, как известно, можно обойти, а Дамблдор в этом большой мастак.

-Тревор, – сказал Флитвик, – я понимаю Вас. За границей сложилось о нашем обществе самое нелицеприятное мнение, но уверяю Вас. Это не так. Мы, то есть я хочу сказать, что наше общество не настолько пало. Мы не простим Дамблдору того, что он сделал с нашими детьми.

-Я ожидал короткой памяти от кого угодно, но не от лично Вас, профессор Флитвик. Мне напомнить Вам подробности жизни вашего спасителя Гарри Поттера как в магловском, так и в магическом мире?

Стоило прозвучать первому предложению как Флитвик был готов разразиться криком, защищая свою страну, и высказать этому иностранцу всё, что он о нём теперь думает, но после второго предложения так и остался стоять с открытым ртом. Какое-то время Флитвика душила правота Тревора, обида за свою страну и собственное бессилие.

-Но если всё же Визенгамот не согласится с предложением Дамблдора? – Спросил профессор Гораций Слизнорт.

-Тогда Дамблдор начнёт шантажировать членов Визенгамота. А начнёт он, пожалуй, с угрозы их детям.

-Он не осмелится! – Воскликнул Слизнорт.

-Он превратил Гарри Поттера в смертника! – Припечатал Тревор.

-Но ведь родители не могут не понимать, что пока их дети в школе, далеко от Дамблдора, то они в безопасности.

-Верно! Более того, я предлагаю всем желающим остаться под защитой замка и в летние месяцы. Но как долго гиперактивные подростки смогут просидеть за стенами замка, как в тюрьме? Будучи подростком, мне пришлось несколько лет прожить в осаде нашего родового замка. Поверьте моему опыту. Я знаю о чём говорю. Даже страх перед смертью не удержит их в замке.

-Но если на каникулах дети будут под защитой родовых домов чистокровных волшебников…

-Первое, – перебил его Тревор. – Защита может быть взломана.

Второе. Защита – ничто без главы Дома. В особенности если глава Дома с женой сидят в Азакабане. Я готов поставить всё своё состояние против гнутого кната, что у этого паука достаточно компромата, чтобы засадить в Азкабан, как минимум, половину Визенгамота.