С восьми лет Шаоюй принимал участие в труде домашних. Помогал, например, родителям принимать клиентов, брать деньги взаймы, относить вещи в заклад. А к новогодним праздникам писал на продажу «парные надписи», что давало какую-то прибавку к доходу семьи.

Бамбуко-древесная лавка отца приносила чаще убытки, чем доход, поскольку приезжие покупатели жили в доме хозяина лавки и кормились за его счет; не понравится им обслуживание – в следующий раз они пойдут уже в другую лавку. В поисках товара отец постоянно лазил по горам. Когда приезжали клиенты, отцу приходилось сопровождать их в осмотре товара; часто он настолько уставал, что домой возвращался со стонами и валился с ног от сильной геморроидальной потери крови.

Мать Шаоюя целыми днями готовила у плиты – для клиентов и для всей своей семьи, в готовке ей помогали все дети. В дни везения удавалось не только вернуть затраты на обслуживание клиентов, но и немного выручить на жизнь семьи. В дни же невезения – одни убытки. Поэтому жизнь семьи часто поддерживалась на займах и закладах.

Но родственники и друзья отца тоже были люди очень бедные, среди которых только маскимум двое могли давать взаймы без требования возврата или за небольшой процент. Ростовщики же часто обижали бедняков. Труднее всего бывало перед Новым годом, когда кредиторы приходили требовать возврата долгов. Не имея денег для погашения долгов, отец скрывался, а дети выходили упрашивать кредитора об отсрочке. Иногда какой-нибудь холуй заимодавца, не получив денег, прибегал к рукоприкладству, тогда Шаоюю с сестрами приходилось давать «сдачи». А иной раз дети с дружным криком закрывали ворота и прогоняли кредитора. Хитрые из заимодавцев соглашались давать в долг только тогда, когда в доме Шаоюя проживали клиенты.

Какие вещи можно было закладывать? Их было всего три. Во-первых, молитвенные предметы (курильница и подставка для свечей), за которые при закладе давали 6–7 связок монет. Во-вторых, нефритовый браслет (память о деде), за который давали 4–5 связок. В-третьих, медный чайник, за который давали одну связку. Нередко в дни, когда в доме не было денег на покупку риса, Шаоюй относил эти вещи в обмен на рис. А когда появлялись деньги – выкупал их обратно. Часто подолгу не было денег для выкупа, и эти вещи оставались собственностью хозяина ломбарда.

Шаоюя в возрасте от 5 до 12 лет всегда брали с собой дед и отец, когда ходили поздравлять семьи знакомых с Новым годом. Обходили при этом все улицы и переулки Цзиньчжая, а от Шаоюя добивались выучить наизусть все увиденные парные надписи. Когда в посещаемых ими семьях случались свадьбы, похороны или отмечали дни рождения старших, ему также полагалось выучивать парные надписи, надписи на створчатых ширмах или поминальные тексты. Поэтому Шаоюй сам с девяти лет уже начал сочинять стихи и песенки.

Но уже с восьми лет он начал сам писать парные надписи на продажу, чтобы поддержать семью. Каждый год в течение всего декабря месяца по старому стилю он писал ежедневно до глубокой ночи, при этом сестры помогали ему размалывать тушь и протягивать бумагу. Его детские руки краснели, пухли и трескались от холода, но он все равно должен был писать, ибо продать надписи можно было только до наступления Нового года.

В первый год выручили только две связки монет, поскольку за каждую пару надписей давали только две монеты. Впрочем, в самый удачный год он зарабатывал всего 20 связок монет (или 5 серебряных юаней по тогдашнему курсу). Хотя цифра и невелика, но всё же была помощью семье и себе. Деньги от продажи парных надписей шли у него чаще всего на такие нужды: к Новому году покупал несколько цзиней [11]хлопкового масла для обеих бабушек и матери, которые пряли и ткали при масляном светильнике; помогал отцу в новогодних покупках; себе покупал бумагу, кисти и т. п. Так он писал до 20 лет, когда уехал из Цзиньчжая.

В год 12-летия Шаоюя его дяде (пятый из младших братьев отца) Чэнь Цзяхуэю (по прозвищу Хуаньчжи) понадобились деньги для покупки… жены; требовалось всего 100 связок монет (или 25 серебряных юаней). Вся семья, родственники и друзья помогали собирать и занимать деньги, и все же не хватало 2 юаней. Шаоюй отдал дяде 2 юаня, заработанные на парных надписях. Растроганный до слез дядя обнял Шаоюя.

С парными надписями Шаоюя была связана такая история.

Обычно люди сами приходили с бумагой к каллиграфу и просили сделать надписи, но иногда приглашали мастера по надписям к себе домой. Людям, как правило, больше нравилась мальчишечья каллиграфия. Так, в тот год, когда Шаоюю было десять лет, проживавший в западной части Цзиньчжая (у Пруда черного дракона) Ху Цзиань приготовил в своем доме угощения, как полагалось для приема мастера по парным надписям, и пригласил несколько почтенных старцев для компании. Когда стол был накрыт и хозяин пригласил гостей рассаживаться, один из них сказал:

– Нет еще господина каллиграфа. Давайте-ка подождем.

– Он давно пришел, – сказал хозяин.

– Где же? – изумились гости.

– Во дворе. Черепах забивает[12],– ответил хозяин.

– Это те двое детишек?! – спросили удивленные гости.

– Да, именно они! – подтвердил хозяин.

И хозяин пригласил «господина каллиграфа» к столу. С Шаоюем был его двоюродный брат Фу Шаоань, которому было 9 лет. В его задачу входило протягивать бумажную ленту, на которой писал Шаоюй. Гости предложили: кто мастер по надписям, тому и сидеть во главе стола. Но оба мальчика смущенно стояли, не зная, как им поступить. Хозяин подвел их за руки и посадил во главу стола. После трапезы хозяин расставил заранее приготовленные бумагу, кисти и тушь, поставил двум мальчишкам-мастерам две табуретки, чтобы они встали на них, так как стол был рассчитан на взрослых и был слишком высок для детей. И вот, двоюродный брат Шаоюя Фу Шаоань привычно приготовился протягивать бумагу, а Шаоюй встал на табуретку и начал писать парные надписи к Новому году. Почтенные старцы наблюдали. Один из них промолвил:

– Вот действительно почерк ученого мальчика.

К каждому Новому году приходили люди, желавшие пригласить «ученого мальчика» сделать парные надписи. Как говорилось выше, в 20 лет Шаоюй уехал из Цзиньчжая и поступил в институт. Приезжая домой в зимние каникулы 1924 г., он был занят комсомольской работой и больше не имел времени писать парные надписи.

Почти через 20 лет, в ночь на 4 апреля 1943 г., в Яньане у Ван Мина, прикованного к постели отравлением, была к тому же высокая температура из-за ангины; ему плохо спалось. В полудреме ему приснился двоюродный брат Фу Шаоань. По этому поводу он написал тогда стихотворение, которое так и озаглавил – «Во сне вижу двоюродного брата»:

Родители Шаоюя считали большим несчастием то, что они сами были малообразованны. Но в старом обществе для детей из бедных семей получить образование было действительно труднее, чем подняться в небеса! Тем не менее, экономя, как могли, на еде и бытовых нуждах, они сумели дать Шаоюю возможность с 5 до 15 лет, в течение 7 из этих 10 лет, проучиться в частных классах. Перерывы в учебе за это время случались из-за эпидемии чумы или когда не было денег для оплаты учителю. Отец Шаоюя говорил: