О, Дерек понимал, о чем ему тут толкуют. Читал между строк.

Что никогда Стайлз не станет полностью здоровым. Что не будет кружиться в танце на их свадебной вечеринке и не сможет саженками догонять Дерека в пенном прибое, если они соберутся в путешествие на острова.

Он наверно не сможет… многого.

И еще…

- И еще, Дер, - тяжело бросил Джон, ставя точку в их разговоре, - ты должен понимать, что Стайлз - партнёр с ограниченными возможностями. Омега с изъяном. Не стоит ожидать от него многого.

Дерек кивнул, соглашаясь и мысленно подписывая свой собственный брачный контракт, в котором, так и не произнесенные, были слова о возможном бесплодии супруга.

Да и черт с ним.

***

В первые замужние дни, ярко в районе шеи помеченный внушительными клыками оборотня Стайлз радостно стянул с члена Дерека презерватив, сказав, что с мужем наконец-то хочет чувствовать все наживую. Будто бы запреты на некоторые вещи, на незащищенный секс, например, продиктованы были исключительно их греховной и нигде не зафиксированной связью, а вовсе не орущей на все голоса совестью жалостливого Дерека. Который, впрочем, давно проверился. Два раза.

Живой член Стайлз почувствовал. Несколько раз. И умная природа распорядилась наградить омегу течкой именно после их незащищенного секса, отреагировав на химически едкие, гормонально нагруженные извержения здорового альфа-оборотня.

Дерек старался. Старался показать сам себе, что будучи мужем, он остаётся так же горяч и эта ненужная в общем-то ему женитьба ничего между ними не изменила.

Он просто запал на мальчика-инвалида. Он просто исполнил его детские омежьи мечты. Он просто сделал все правильно.

В медовый месяц они никуда не поехали: из реабилитационного центра пришло уведомление о разрешении на новый виток терапии, которую омега сейчас и проходил. Новые тренажеры выматывали, но на выходных Дерек исполнял обязанности мужа очень усердно, догоняя пустые, не заполненные обязательным новобрачным сексом дни.

Доктор Стайлза из центра сказал, что заниматься им можно. Но очень прямо посоветовал определенные позы, которых Дерек и придерживался, балуя если не качеством, то хоть количеством интимных контактов своего изломанного мужа, оказавшегося и в замужестве охочим до ласк, какими бывают те люди, которым отмеряно физической привлекательности совсем чуть, но которые по воле небес неожиданно получают в награду за страдания очень красивого партнёра в постели.

Течка нагрянула неожиданно. Стайлз сам удивился, признавшись честно, что последняя была год назад.

Нерегулярность была плохим симптомом, но Дерек, предупрежденный о сложностях, а оттого совсем не расстроенный, а всего лишь привычно наполненный сочувствием до верха (это ж какое омежье невезение, течки месяцами не испытывать, не ощущать себя мокрым и пьяным, жадно готовым принять в себя крепкий узел…) пожал плечами и поманил мужа к себе:

- Иди ко мне, детка.

Стайлз, пачкая намокшими джинсами джинсы Дерека, с кряхтеньем забрался к волку на колени, обнял за шею худыми руками, стал целовать в висок, небритую щеку, пока альфа, цепляясь непослушными пальцами за болты, расстегивал ему ширинку.

Член у омеги стоял - тоненький, как он сам; розовый, дрожащий. Дерек мягко обхватил его рукой, начиная ласки, и, найдя губы Стайлза, засосал их в свой рот.

Секс вышел куда как длительнее и громче, чем обычно. Омегу ломало в течке сильно, и Дерек пару раз массировал ему лодыжки, стопы, внутренние стороны бедер, которые крутило в судорогах, потому что сама природа подсказывала ноги раздвигать как можно шире, чего несчастный Стайлз не мог сделать совершенно.

После массажа он снова падал на простыни, и Дерек входил в него уверенно и резко, принимая разрешенную позицию - сверху, держась на руках и касаясь ягодиц омеги только бедрами и членом. Стайлз лежал на боку, стиснув иксующие ноги, зажав между ними красную напряженную мошонку и спрятав член, который Дерек никак не мог стимулировать, потому что держался на весу, заняв этим обе свои конечности.

- Почему нельзя в позе обычных ложек? - напрямую спросил он врача, плюнув на свое дикое смущение.

- Потому что нельзя, - объяснил заумный засранец и зло сверкнул глазами на Дерека.

Ясно дал понять, что такие, как альфа этот - похотливые ублюдки, только и думают что о сексе, напрочь забывая о том, что под ним - искалеченный недугом мальчик.

“А то, что мальчику самому до смерти секса хочется, этот говнюк и не подумал”, - зло рассуждал, оправдывая себя, Хейл.

И был, в общем-то, прав.

Стайлз оказался той еще штучкой. Сотри в судьбе его наличие неврологического изъяна и превратился бы омега в горячего, страстного давалку, которого Дерек, возможно, никогда бы и не заполучил со своими чересчур хмурыми бровями.

На этом моменте Хейл вздрагивал и думал исключительно ужасные вещи: благодарил небо за то, что Стайлз именно такой - ломкий больной журавлик, принадлежащий ему теперь на законных основаниях весь целиком: от макушки до самых пяточек.

В самый сильный день течки они не пошли на работу. Они вообще никуда не пошли, оставшись в постели. И Дерек в какой-то момент забылся, поплыл, наглотавшись сладких, обморочных испарений своей пары. Впав в любовный альфийский морок, который, впрочем, никак не повлиял на эрекцию, зато жалость остаточную стёр начисто.

Он очнулся на стуле, держа своего мужа, сидящего к нему спиной, за бедра - сложенным вдвое, с подтянутыми коленями к груди. Держал его и насаживал на свой распухший узел, прямо-таки пропихивал его в сочащуюся течными выделениями дырку.

Поза была не из рекомендованных. Неправильная была поза.

Ноги Стайлза, обычно всегда им мешающие в постельном деле, теперь были сложены правильно и удобно. Идеально. Стиснутые коленки были прижаты к подбородку, а тоненькие щиколотки разведены. Они, разлетевшись по сторонам нижнего сегмента буквы икс, открывали прекрасный обзор на то, что творилось у них обоих между ног. И Дерек, скосив глаза, с адским стыдом увидел прямо перед собой зеркало, приставленное к кровати не иначе как чьей-то сильной рукой - и когда это он сподобился?

Там отражались его крепкие волосатые ляжки, раздвинутые широко, между которых виднелись тяжелые яйца и толстый член с набухшей шишкой узла. На который он насаживал легонького Стайлза прямо его маленьким задком с разъехавшимися половинками. Мошонка и член омеги задорно торчали, зафиксированные собственными ляжками. Качались в такт тяжелым, уверенным движениям альфы и оттого, что были небольшого размера, совсем не скрывали картины собственно проникновения - крупный член въезжал в хлюпающий анус Стайлза, плавно пронзал его, погружаясь до самого основания, замедляясь лишь у самого кнота.

Дерек делал паузу; давал омеге привыкнуть к толщине волосатого основания, а потом с усилием, которое хорошо читалось в его перекатывающихся напряженных бицепсах, проталкивал внутрь омеги и свой узел.

- Смотри, как хорошо я тебя ебу, кроха, - шептал он с ума сводящую порночушь, не веря, что губы его произносят такое.

Но по-другому никак назвать то, что видели глаза, было нельзя.

Впервые он брал своего омегу безжалостно и оттого правильно.

Впервые не хотел думать о том, что наверно, причиняет боль. Хотя зажмуренные глаза Стайлза, они лучше всех остальных симптомов говорили Дереку о том, что боли нет.

Есть острое наслаждение и долгожданный омежий стыд от того, что его именно ебут.

- Смотри, Стайлзи, - схватив отворачивающегося мужа за подбородок, приказал беспощадный альфа.

Стайлз замутненными глазами посмотрел в отражение, залился краской, подавился воздухом, когда очередное движение Дерека завершилось проталкиванием в дырочку узла, и после пары повторений стал кончать белыми обильными струями прямо в зеркало, смутившись и этого так сильно, что снова зажмурился.

Дерек же досмотрел до конца, пока сам не провалился в оргазм, как в яму, кончая долго, горячо и прямо туда, внутрь своего изломанного порногероя…