Волосы, чтоб их, отросли до щиколоток, в воде змеились, словно гадюки с головы медузы Горгоны. Тяжелые, густые, лоснятся от магии. За эти пряди будут просить больше обычного, из них не только оберег, а утварь сделать можно. Особенно в пекарнях любят на волосах волшебников температуру держать ровную, тогда хлеб выходит пышным и румяным.

Накинула пушистый халат и на заплетающихся ногах вышла в спальню. На кровати сидел задумчивый Рейсвальд и невидящим взором смотрел в одну точку.

На меня накатила волна апатии. Я уселась подле трюмо, посмотрела в зеркало на идеальное отражение черноволосой девушки с алыми губами, на облике которой никак не отразилась усталость. Иллюзия держится железно, как приклеенная. Вот сильна же магия с тех пор, как гостит король!

Открыла верхний ящик, достала острые ножницы, отливающие сталью в отблеске свечей.

– Режь, – сил хватило лишь на короткий приказ.

Ложиться спать с длинными волосами – безумие. Выпьют и не подавятся. Каждый вечер стричь и прятать, вот извечный ритуал всех колдунов и колдуний.

Послышались шаги, ножницы исчезли из моих рук, и я подставила шею под наточенные лезвия.

– Причеши сначала, – сладко зевнула, прикрыв налившиеся свинцом веки.

– Как прикажете, госпожа, – сухо сказал Рейсвальд.

Отложил ножницы, взял в руки деревянный гребень. Осторожно провел им по голове, чуть опускаясь зубьями в черную густоту. Потом прошелся вниз еще раз и еще равномерными движениями. Волосы льнули к его рукам, я закрыла глаза и расслабилась.

Рейсвальд ко всему подходил добросовестно и ответственно. Приноровившись, разделил сплошной поток на ручейки, каждую прядь тщательно причесал сперва пальцами, затем гребнем.

– Стриги тут, – показала я чуть ниже мочки уха.

Щелк! Лязгнули лезвия. Отрезанные пряди кольцами свернулись на белом мраморе пола и посветлели до мышино-русого цвета. Я проворно наклонилась, подобрала пальцами и уложила в первую баночку. Крепко завинтила и приказала стричь дальше. Десять баночек выстроились в ряд, голове стало легко, прохладно, просто великолепно.

По привычке сбросила халат, улеглась на массажный стол и сонно пробормотала:

– Ну же, Ги, приступай.

Вожделенного облегчения не последовало. Спина ныла, мышцы горели от напряжения, вся комната кружилась, а меня подташнивало от переизбытка магии.

Недоуменно открыв глаза, я обернулась… И увидела застывшего Рейса все еще с ножницами в руках. Он старался не смотреть прямо на обнаженные округлости, которые я бездумно продемонстрировала.

Мать-волшебница, что же я наделала…

Ломота в теле становилась нестерпимой, я застонала и опустила голову на локти. В конце концов, Рейс виноват, что мой чудесный массажист скачет в неизвестном направлении с разбитым сердцем. Король на месяц мой, пусть хоть немного пользы принесет, ведь одни убытки с момента его появления!

Я же массаж у него прошу, а не интимные услуги. Мне нужно размять тело, это как лекарство. Завтра смогу нормального массажиста поискать на замену, свяжусь с Маро, может, одолжит, но сегодня полный провал, никого другого в радиусе сотни километров не сыщешь.

– Пожалуйста, Рейс… – простонала я, и он вздрогнул. – У меня все тело болит, разве ты не видишь? Подойди скорей.

Как завороженный король шагнул вперед с выражением тихого упрямства на лице. Послушный какой… Ах да, я же обещала его невесту угробить в ответ на малейшую провинность.

– Быстрее, – попросила его, тяжело вздохнув.

Король медленно потянулся к застежкам на камзоле и принялся расстегивать одну за другой. Ги тоже обнажался по пояс во время массажа – чтобы разминать закаменевшие мышцы, требовалось немало сил, а высвобождаемая магическая энергия искрилась и вспыхивала жаром.

Устав ждать, я издала протяжный, полный муки стон. Король рывком сдернул камзол, ненароком разорвав исподнюю рубашку, отшвырнул в сторону. Руки опустились к пряжке ремня.

Остановленная звуком, я приподнялась на локтях.

Рейс сглотнул, тяжело дыша, резким движением стянул штаны вниз, оставаясь в исподнем.

– Что ты делаешь?

Он поднял на меня черные глаза, в которых ничего невозможно было прочитать. Желваки ходили ходуном, челюсть крепко сжата.

Все-таки решил, что ведьма будет сейчас его насиловать.

Ха!

От абсурдности происходящего меня пробило на саркастический смешок. О да, Рейсвальд, мне от тебя кое-что очень нужно, но ты себе слишком льстишь, если думаешь, что мне приходится силой заставлять мужчин со мною спать.

О нет, придет миг, когда сам будешь умолять о близости!

А еще я отметила, чисто по-женски, что на сей раз хлопковое белье отнюдь не скрывает очевидности того, что король был вполне готов к исполнению обязанностей. Прямо при всей боевой готовности, как стрелки часов, показывающие полдень.

Спрятав довольную улыбку, бросила:

– Прекрати раздеваться, подойди ближе, я объясню, что требуется!

Терпение лопнуло, в груди клокотали накопившиеся за день злость и раздражение.

Рейс встал сбоку, его широкая грудь вздымалась от частого дыхания, мышцы бугрились под загорелой кожей, пальцы подрагивали, стремясь сжаться в кулак.

– Массаж, – сквозь зубы прошипела я, показывая на спину. – Разомни каждую мышцу, слышишь? Пока не щелкнет разряд энергии и в воздухе не запахнет, как после дождя. Понял?

– Как пожелаете, драгоценная мудрейшая госпожа, – чуть не выплюнул Рейсвальд.

Занес руки над сведенной в судороге спиной, замешкался на мгновение, затем опустил ладони на поясницу.

Горячие шершавые руки, какое наслаждение!

Он легонько погладил, неуверенно двинулся вверх к лопаткам.

– Сильнее, чтоб тебя, – прохрипела в сложенные руки.

Он нажал так сильно, что я выгнулась от боли, чуть не столкнувшись макушкой с подбородком короля. В глазах заплясали всполохи, выступили слезы. Уткнулась в сгиб локтя и обреченно попросила:

– Рейс, будь человеком. Ты никогда массаж не делал?

– Нет, – глухо ответил он. – Никогда.

– Может, видел хотя бы?

– Нет. Простите, что не могу уважить ваш каприз, прекраснейшая владычица. Вероятно, вам будет приятней наказать меня? Могу встать на колени, как пожелаете. – Голос Рейсвальда сочился досадой.

Обернувшись простыней, я присела на массажном столике, оказавшись лицом к лицу с обнаженным по пояс Рейсом.

– Признаю, с моей стороны было импульсивно попросить тебя служить мне месяц, но теперь уж поздно нарушить условие. Рейсвальд, ты провел в моих владениях целый день, общался с моими людьми, ел с моего стола. Весьма наслышана о выдающихся мысленных способностях айнурского короля, который в пять лет умел считать лучше почтенных мужей. Уверена, ты давно понял, что наказывать или унижать тебя бешеная ведьма не способна. Массаж не прихоть, хотя даже если бы и был таковой, ты обязан подчиниться согласно условию.

Я рассказала ему о магии, мышцах, уверила, что каждый из четырнадцати магов этого мира перед сном вынужден просить ближнего хорошенько размять тело, вытрясти остатки магии.

И что-то изменилось. Черты лица короля смягчились. Он расслабился, указал мне ложиться обратно.

Указал, и я подчинилась.

Легла на живот, закрыла глаза, отдалась стараниям пленника. Рейсвальд чутко прислушивался к моему отклику, старательно спрашивал, как долго и глубоко мять каждый клочок тела. Горячие ладони зарывались в плоть, исторгая стон. Дыхание опаляло ухо, когда он наклонялся за уточнениями. В воздухе то и дело раздавались щелчки, сильно пахло озоном, магия искрилась и шипела как следует. А еще нарастало томление внизу живота, разрастаясь требовательным, обжигающим комом.

Я прервала процедуру, как только посчитала возможным терпеть остаточную боль.

Не могла самой себе объяснить почему. Только ощущала, что слишком. Хватит. Близость Рейсвальда приносит больше страданий, чем облегчения. Я облачилась в хлопковую ночную рубашку в мелкий цветочек до пят и указала королю ложиться в мою кровать.