Она схватилась за прутья решетки обеими руками и встряхнула их так, словно хотела вырвать из гнезд. Разумеется, ничего у нее не вышло, но Эмма, не желая устраивать скандал, поспешила покинуть офис. Напоследок она обернулась. Регина все так же стояла у решетки и рассматривала свои ладони. До Эммы ей не было никакого дела. И это немного обижало. Разумеется, Эмма понимала, что Регине сейчас не до чужих переживаний, что на нее и так взвалилось слишком много, но… но…

– Эмма! Эмма, ты меня слушаешь?

Мэри Маргарет все еще была на проводе и очень переживала, судя по тону.

– Я здесь, – отозвалась Эмма, спускаясь по лестнице. Задумалась ненадолго, не зная, что бы такого сказать, и спросила вдруг:

– Не хочешь встретиться?

Она хотела бы остаться с Региной. Хотела бы войти к ней в камеру и держать ее за руку, успокаивая. Но вместо этого она договорилась о встрече с Мэри Маргарет и вскоре уже сидела с ней в парке на одной из скамеечек, установленных у самой воды грязноватого пруда. Мэри Маргарет тут же принялась сочувствовать Регине, на что Эмма, немного поколебавшись, спросила:

– Это то, о чем ты хочешь поговорить со мной? – она посмотрела на женщину, понятия не имея, понравится ли ей то, что Мэри Маргарет на самом деле хочет обсудить. Но они уже давно пытались назначить встречу, и все никак не получалось. По закону всех подлостей мира удалось это только сегодня. Именно сегодня. Эмма знала, что ей нужно бы состыковаться с Дэвидом, а потом и с Эшли. Забрать все бумаги, оформить отчеты, подшить дело и внести все данные в компьютер. Возможно, обсудить вскрытие и однозначно попытаться найти родственников Августа – если его, конечно, действительно зовут Август Бут, а не как-то иначе. Эмма все это знала и никуда не торопилась. Откуда-то пришла уверенность, что от ее спешки или промедления ничего не изменится. Теперь уже ничего.

– Ох, Эмма, – Мэри Маргарет вдруг опустила взгляд и принялась разглаживать невидимую складку на подоле своего платья. – Не знаю, как ты воспримешь это…

Вот теперь Эмма насторожилась. Что еще за новости? Уж не хватит ли с нее на сегодня?

– И не узнаешь, пока не скажешь, – она села прямо, готовясь к очередной лавине.

Мэри Маргарет тяжело вздохнула, ресницы ее затрепетали. Она явно собиралась с духом, заставляя Эмму все больше нервничать. Чего она могла ожидать? Да всего! В этом городе с ней постоянно происходило то, что, казалось бы, не должно происходить с обычными людьми! Причем в таких количествах, которые совершенно не радовали! Стало быть, Мэри Маргарет сейчас только добавит в копилку веса.

– Ну? – нетерпеливо поторопила Эмма. Ветер дунул ей в лицо.

Мэри Маргарет густо покраснела и опустила глаза.

– Я думала… – она прерывисто выдохнула и закрыла лицо руками. – Боже, Эмма, я всерьез думала, что влюблена в тебя!

Эмма, готовившаяся к самому худшему, к такому готова не оказалась. Пару секунд она еще смотрела на Мэри Маргарет, надеясь услышать что-нибудь другое, потом открыла рот, закрыла его, сглотнула и хрипло спросила:

– Что?

Нет, она все прекрасно расслышала. Но… кроме «Что?», на ум ничего не пришло.

Мэри Маргарет стыдливо посмотрела на нее в щель между пальцами.

– Я… не знаю, не знаю, Эмма, как все это произошло. Я бы никогда не подумала, что… Ох, – она нервно засмеялась и замолчала, когда какой-то человек неспешно прошел мимо них. Эмма продолжала смотреть на нее, не сводя взгляда.

Думала, что влюблена? Мэри Маргарет? Господи, куда катится мир!

От сердца немного отлегло. Да что там – отлегло прилично! С такой новостью Эмма готова была смириться. Она, конечно, не считала себя секс-бомбой, на которую ведутся все, кому не лень, но… Но пусть так, да.

– Нормально, – сказала она, взмахнув рукой. – Чего раньше не сказала?

Все действительно было нормально. Это не конец света. И хорошо, что все прояснилось.

Мэри Маргарет, явно убедившись, что Эмма не собирается ее ругать или убегать в ужасе, покачала головой.

– Да как же скажешь тут? Я и не думала, что могу испытывать по отношению к тебе что-то подобное. Я никогда… не замечала за собой…

Она снова помолчала, затем продолжила:

– Ты простишь меня? – она мягко накрыла своей ладонью руку Эммы. – Я не знала, что творю. Вернее, знала, конечно, но никак не могла остановиться. Мне было больно, и обидно, и я помнила про Дэвида, и любила его, и люблю, но ты… Не знаю, я всегда относилась к тебе как-то по-особому.

Она прикусила губу, ее круглое личико стало каким-то по-детски обиженным. Эмма вздохнула. Час от часу не легче.

– А сейчас ты… – с неким опасением уточнила она, и Мэри Маргарет яростно замотала головой так, что с нее едва не свалился беретик. Поправив его, она сжала пальцы Эммы и пылко призналась:

– Эмма, мне очень, очень стыдно. Если бы я раньше поняла, что стояло за моим поведением… я бы не наговорила тебе всего того, что наговорила, – она вдруг всхлипнула и отвернулась. Эмма, растерявшись, погладила ее по плечу.

– Ну, ладно тебе…

Наговорила бы другого. Это ведь понятно.

Эмма не знала, что сказать. Эта тайна была настолько… несерьезной по сравнению с тем, что творилось в последнее время в городе… Эмма даже не стала заострять внимание на том, что уж от кого-кого, а от Мэри Маргарет подобных откровений она никак не ожидала. Да и сама Мэри Маргарет наверняка долгое время пугалась собственного отражения во всех блестящих поверхностях. Эмме было немного обидно за то, что она, в общем-то, пострадала просто так, но чего уж теперь. Теперь можно только простить Мэри Маргарет или нет. А она ведь сама повинилась, сама признала, насколько была неправа. Скорее всего, ей было очень тяжело решиться на такое. Ведь, получается, она ревновала к Регине.

Уголки губ Эммы дрогнули, когда она подумала, что Регину взбодрила бы подобная новость. Но – нет, конечно, она не станет никому рассказывать. Это только между ней и Мэри Маргарет. Навсегда. И все же… Кто бы мог подумать!

Мэри Маргарет еще долго извинялась, и в итоге Эмме стало неудобно, что она поспешила попрощаться. Ей хотелось бы, чтобы обе они отнеслись к этому как к чему-то забавному, но если она еще могла заставить себя так думать, то Мэри Маргарет, очевидно, нет. Что ж, между ними не успело произойти ничего непоправимого. А все остальное лечится временем. Так было и так будет. Навсегда. Интересно, кто открыл Мэри Маргарет глаза? Ну, не могла же она сама до такого додуматься! Или могла?

На самом деле, это казалось до чертиков логичным. Эмма думала о признании Мэри Маргарет всю обратную дорогу до участка. Подобное на сто процентов обосновывало поведение и реакции, и почему Эмма раньше об этом не подумала? Ха, да потому, что никогда не подозревала, что Мэри Маргарет вообще может в нее влюбиться! Это было… Эмма даже не знала, как объяснить себе… словно бы сестра испытала к ней романтический интерес.

Вот же черт!

Эмма чуть не врезалась в поворачивающий автомобиль.

По книжке Генри ведь выходило, что Мэри Маргарет – Белоснежка. Стало быть, мать Эммы. А Дэвид – отец.

Эмма нервно хмыкнула, крепче хватаясь за руль.

Инцест на инцесте. Да про ее жизнь впору писать какой-нибудь закрученный любовный роман! Читатели бы залпом проглатывали и требовали продолжения! Разошлось бы лучше «Сумерек»! Подумаешь, вампир и оборотень… Тут-то мужчина и целых две женщины! А если еще приплести сказочную подоплеку, столь любимую Генри…

У участка маячил Джонс. Заприметив Эмму, он тут же рысью двинулся к ней, и она не успела придумать, чем от него отмазаться.

– Свон!

– Привет, Киллиан, – вздохнула Эмма. Что уж теперь… сегодня, видимо, день встреч. Что ж, это, по крайней мере, отвлекает ее от мировых заговоров против нее, возглавляемых Голдом.

– Я слышал про Бута, – Джонс остановился рядом и почесал в затылке. – И про Регину.

Эмма усмехнулась. Да ладно, в городе наверняка уже не осталось никого, кто бы про нее не слышал. Эшли – то еще трепло. Да и санитары его вряд стали бы молчать, она же не брала с них подписку о неразглашении.