Если рассуждать здраво, то Робин абсолютно точно не мог иметь отношения к происходящему в городе. По крайней мере, Эмма не помнила, чтобы он водил дружбу или был просто знаком с Голдом или с Джефферсоном. Он, кажется, и в церковь-то особо не ходил. Вел довольно замкнутый образ жизни, за тем исключением, что крутил амуры с самой известной женщиной в городе. С другой стороны, именно из-за своего невмешательства во всю эту катавасию Робин мог заметить что-то, что ускользнуло от взгляда Эммы. Кроме того, Эмма все еще смутно беспокоило то, что Робин прошел мимо Лили и даже не взглянул на нее. Скорее всего, тут не было ничего криминального, но отделаться от ощущений было сложновато.

Робин отрицательно покачал головой.

– Что именно? – уточнил он. – Ты по поводу дела Руби?

– И по нему тоже, – вздохнула Эмма, отчетливо понимая, что ответов не получит. В общем-то, странно было ожидать от Робина полновесных признаний. Да, наверное, Эмма и не за этим вывела его из палаты Регины.

Нет. Не «наверное». Совершенно точно.

Немного наладив отношения с Региной, Эмма почувствовала себя увереннее. Она видела отдачу – наконец-то она видела ее! – и не хотела, но ревновала. А ревность забирается в сердце юркой змеей, и не всегда ты можешь найти ее там. Она толкает на нелепые поступки и признания, и хорошо бы однажды избавиться от нее. Но для этого Регине следует сначала избавиться от Робина.

– Мне жаль, Эмма, – Робин сокрушенно покачал головой, еще сильнее обхватывая себя руками. – Ты же знаешь, я далек от всего этого. Да и Регина сейчас…

Он прерывисто вздохнул и напряженно спросил:

– У тебя уже есть подозрения, кто подложил бомбу в ее машину?

Эмма всмотрелась в его глаза, отметив в них томительное ожидание.

– Да, – кивнула она. – Есть.

Кажется, Робин ждал, что она назовет имя. Но ни звука больше не слетело с ее губ. Все ее подозрения принадлежат лишь ей. Робину незачем о них знать.

– Ты хотела спросить меня только об этом? – уточнил Робин, потирая подбородок. – Если так, то я бы хотел вернуться к Регине.

Эмма тоже бы хотела. Но не чтобы он вернулся, а вернуться самой. Не судьба.

– Еще кое-что, – торопливо кивнула она. – Ты знаком с Лили Пейдж?

Она просто обязана была спросить. Не могла не сделать это.

Робин нахмурился. На лице его нарисовалось отчетливое недоумение.

– Ну… да, – протянул он. – А что?

Недоумение сменилось напряжением. Словно он ожидал от Эммы какого-то подвоха и боялся, что будет к нему не готов. Что ж поделать, Эмма тоже не была готова увидеть его голую задницу. Ему хотя бы вопросы задают. Он-то все проделал без вопросов.

Внутри Эммы начинала бушевать буря, которую обязательно следовало усмирить. Не время, не время.

– Я просто удивилась, что ты с ней не поздоровался, – спутанно пояснила она, понимая, что все это выглядит просто нелепо. Крайне нелепо. Так нелепо, что хочется попросить Робина забыть обо всем и уйти, наконец, к Регине.

Робин облизнул губы.

– Правда? – удивился он. – Честно, даже не обратил внимания. Прости, в последнее время голова занята совсем другим…

Лицо его стало удрученным. Эмма кивнула, понимая, что ляпнула не то. В самом деле, какая ей разница, поздоровался он с Лили или нет? Какая ей вообще разница до того, кто с кем здоровается или не здоровается? Она должна заниматься другими вещами, а не выдувать из мухи слона!

– Забудь, – вздохнула она. – Просто забыла, знаешь ты ее или нет.

– Близко никогда не общались, – пояснил Робин, – но в городе сталкивались. Ну, и Регина о ней говорила.

Эмма навострила уши. Безмерно захотелось узнать, что же такого там говорила о Лили Регина, но не будешь же спрашивать у Робина! Да и тот, учуяв, что уже можно, поспешно ушел. Эмме показалось, что разговор его слегка напряг. Неудивительно: в городе все напряжены из-за нестабильной обстановки. Хорошо еще, что тут нет террористов. Эмма аж вздрогнула, представив, как к имеющимся проблемам добавляется эта. Вот тогда они бы точно взвыли! А пока так – попискивают.

Заходить к Регине снова, пока у нее Робин, Эмма не хотела. Видя их вместе, она невольно вспоминала ту сцену на кухне, а это не способствовало хорошему настроению. Тем не менее, Эмма не собиралась уходить из больницы, не выполнив программу максимум, так что следовало занять себя чем-то в ожидании. Вытащив телефон, чтобы поиграть, Эмма вспомнила, что должна была позвонить Мэри Маргарет. Не самое лучшее занятие, однако время скоротать поможет.

Мэри Маргарет ответила после второго гудка: так быстро, словно сидела и смотрела на экран. Эмма приподняла брови, но комментировать свои мысли, конечно же, не стала.

– Привет, – осторожно сказала она. – Мы договаривались созвониться, и вот я…

– Привет! – радостно перебила ее Мэри Маргарет. – Очень хорошо, что ты позвонила, я ждала тебя!

Эмма недоуменно хмыкнула. Нет, серьезно? Вот так вот, да? После всего того, что между ними было, Мэри Маргарет просто решила все исправить? С другой стороны – а что между ними было-то? Ничего особенного. Совсем ничего криминального. Далеко не то, что между Эммой и Региной.

Эмма невольно выпрямилась. Да что ж все мысли-то к Регине сводятся!

– Слушай, я не знаю, получится ли у меня сегодня встретиться, – с неподдельным сожалением призналась она, потому что ей было интересно переговорить с Мэри Маргарет. На самом деле интересно – кажется, ситуация начинала потихоньку разворачиваться в нужном направлении. Только бы это направление никуда резко не свернуло!

– О, – мгновенно поутихла Мэри Маргарет. – Что ж, я понимаю…

Она замолчала, и Эмма зачем-то поспешила оправдаться:

– Все это дело, с наркотиками. Слишком много еще с чем нужно разобраться.

– Конечно, конечно, я понимаю! – зачастила Мэри Маргарет. – Как у тебя время появится, позвони! Я никуда не собираюсь уезжать!

Она засмеялась, но немного натужно, Эмма ощущала по тону голоса: Мэри не очень довольна. Что ж поделать, работа есть работа. Кроме того, встреча с Лили была для Эммы важнее, но ведь не станешь в этом признаваться?

Распростившись с Мэри Маргарет, Эмма немного подумала и набрала номер Спенсера. Тот долго не подходил, вероятно, не хотел разговаривать, а когда ответил, голос его был сильно раздраженным.

– Шериф, вы никогда не думали, что не стоит звонить мне по каждому вопросу?

– А вы никогда не думали, что большинство моих вопросов зависит от ваших решений? – тут же парировала Эмма. – Мне и не хочется вам звонить, но я вынуждена.

Она присела на подоконник в больничном коридоре, оказавшись в окружении кадок с какими-то растениями, у которых были блеклые листья: должно быть, они тоже болели. Больница ведь.

Спенсер вздохнул в трубку.

– Я знаю, зачем вы звоните, можете не говорить. Нет, я не даю вам ордер на просмотр записей камер больницы.

Эмма вдруг подумала: а кто ей вообще сказал, что ордеры может выписывать только прокурор? Не надо ли перечитать свои трудовые обязанности? Хотя в этом городе может быть все, что угодно. В чем она не раз убеждалась уже.

– Вы не понимаете, что кроме Голда…

– Шериф Свон! – Спенсер повысил голос. – Это вы не понимаете! У вас сейчас уже есть, чем заняться! Так пойдите и займитесь!

Он отключился, не простившись, и Эмма даже вздрогнула от неожиданности. Нет, обижаться на грубость она не собиралась. Она собиралась пойти и заняться делом. Правда, не тем, к которому так настойчиво отправлял ее Спенсер. Черт, а не мог ли Голд его подкупить? Слишком уж агрессивно он принялся выступать против того, чтобы дожать антиквара. Мысль была очень вкусной. Но подтвердить ее не представлялось возможным. Завести дело против прокурора города Эмма не могла – если она еще и его против себя настроит… Ладно, можно подождать, посмотреть, что да как. И впрямь ведь монашки с наркотиками сейчас важнее. Хотя и забывать о взрыве нельзя. Регина выжила, но какой ценой? Вэйл говорит, что с ее ногой будет все в порядке, однако всякое может случиться. Нет-нет, лучше не думать об этом! Все будет хорошо.