У беременности слишком много нюансов…

И когда серый туман перед глазами рассеялся, кончиком кисти я дотронулась до холста. Колючая волна тока прошла по телу, будто мольберт находился под высочайшим напряжением. В глазах потемнело. И, беременность здесь не причём…

Я стою в центре клуба «Магнат», меня окружает множество шумных, выпивших людей и ослепляют огни цветомузыки, а громкие басы, адским молотом стучат в висках. В нос врезается сладкий запах алкоголя и ароматических сигарет. В этом душном помещении я единственная, кому не до веселья.

Я прикрываю рукой глаза, чтобы спрятаться от ярких вспышек. Люди вокруг меня кричат и требовательно машут руками. Напротив меня стоит мольберт, краски, кисти и небольшого формата ватман.

Что происходит?

Я растерянно оглядываюсь по сторонам, ища в толпе хоть одно знаемое лицо. Все тщетно. Вокруг меня одни незнакомцы.

Парни и девушки продолжают яростно жестикулировать, призывая меня выйти из оцепенения. Мое сердце, как маленькая пташка, отчаянно бьется о грудную клетку. Мне жутко дискомфортно.

Я не сразу понимаю, чего именно от меня хотят, но когда беру в руки кисть, все происходит само собой. Плавными движениями я вырисовываю очертание больших глаз. Чёрной краской добавляю густые брови, отчего взгляд становиться хмурым. Голубо-синие точки, предают глазам глубину и чарующий цвет, а чёрные зрачки – жизнь.

Люди восхищаются моим талантом, отчего во мне просыпается азарт. И гордость за саму себя. Моя осанка становиться увереннее. И пусть гордыня – один из грехов, это отступление от праведной жизни самое приятное.

Мне остаётся ещё несколько штрихов, но кто-то отвлекает меня. Он за моей спиной.

Я чувствую его присутствие каждой клеточкой своего тела. Его горячее дыхание обжигает мою шею, а легкие прикосновения пальцев выводят из равновесия. Я утопаю в энергетике незнакомца, тело отказывается шевелиться, а ноги становятся ватными.

Кто же он?

Он пугает меня. Волнует. Чарует. Пленит. Я как восковая свеча плавлюсь от его естественного жара. Становиться трудно дышать. А когда тяжелая рука падает на мое плечо, я вздрагиваю. Грубые пальцы медленно продвигаются к шее и смыкаются на ней, но оставляют возможность вдыхать воздух.

Кожа покрывается мурашками, я затылком чувствую опасность. От ужаса сердце замирает. Мне знаком это животный страх. Только один человек вызывает у меня подобную реакцию.

Развернувшись, я встречаюсь с ним глазами. Холодный, леденящий взгляд противоречит пламени, которое исходит от него. Его губы сложены в хищную, едва уловимую улыбку, а на остром лице гуляют желваки. Он гипнотизирует меня, как голодный удав завораживает слабохарактерную белку. Ох, я знаю этого змея, знаю искусителя… Ваня.

Из транса меня вывел пронзительный звонок в дверь. Кто-то настойчиво насиловал чёртову кнопку.

Кому и что надо?

Только сейчас я поняла, что воткнулась кистью в холст, просидев так несколько минут, отчего мои пионы облились чёрными слезами. Рисунок был испорчен старыми воспоминаниями. Впрочем, и не только он – от былого настроение не осталось ни следа.

Влетев в домашние тапки, я подбежала к двери и заглянула в глазок. И то, что я там увидела, повергло меня в шок.

Какого…?

Звонок повторился. Закусив губу, я медлила со своим решением – стоит ли открывать? Мои глаза забегали, а пальцы замерли на щеколде. Незваный гость уже услышал мои шевеления за дверью.

Хватит, Василиса. Перестань всего бояться.

Сделав глубокий вдох, я отворила железную дверь и состроила уверенное лицо.

– Ты что здесь делаешь, Марк? – грозно спросила я, слыша стук собственного сердца. И плевать, что я покажусь грубиянкой. Пусть даже не рассчитывает на мое гостеприимство.

– И тебе привет, Артёмова, – отозвался парень с безупречной укладкой и бархатным голосом. На нем было надето дорогое пальто, а на лице блестела идеально оформленная щетина. Он не сильно изменился. Разве что, навел лоска.

– Зачем ты здесь? – настойчиво спросила я, чувствуя, как холодный сквозняк обдувает ноги.

– Не такую встречу я себе представлял, после долгой разлуки, – ничуть не обидевшись, проговорил он. – Я войду?

Мои глаза превратились в щелки.

– Нет! – не скрывая язвы в голосе, ответила я и закрыла перед его лицом дверь.

Чертов Марк подставил ногу.

– Вижу, твой нрав никуда не делся, – он силой открыл дверь. – Что ж, я не удивлен, – он прошел в квартиру и закрыл за собой дверь.

Я была возмущена такой наглости. Кто-кто, а Марк походил на племенника английской королевы, которого с детства учат манерам, кормят улитками и говорят, что азартные игры – это показатель распущенности и скудного интеллекта.

– Я ненадолго, – невозмутимо предупредил парень.

Так странно видеть его у себя в квартире, учитывая, что я вообще забыла про его существование.

Скрестив руки на груди, я наблюдала, как Марк бесцеремонно вешает свое пальто, снимает замшевые ботинки и поправляет волосы, глядя в настенное зеркальце.

– И не смотри на меня так, Василиса, – сказал он, проходя в комнату. – Эта затея твоих родителей. Ты ведь удивленна, что я знаю твой новый адрес?

Проклятье, я убью их! О чем они только думали?

– Удивлена. Причем неприятно, – я прошла за ним. – И что же наказали тебе на этот раз?

– Попросили помочь.

Я проморгалась.

– Помочь? Вот как, – я достала из шкафа пакет с мусором и вручила ему в руки. – А посуду я помою сама. Так что, ты свободен. Всего хорошего.

Марк широко улыбнулся, демонстрируя белоснежную улыбку.

– Я предполагал, что будет сложно.

– Слишком тяжелый пакет? – я наигранно выставила губу. – Окей, я справлюсь сама.

Ты можешь идти.

– Перестань строить из себя самоотверженную девицу, – он внимательно просматривал интерьер квартиры. – Тебе нравиться здесь?

Я забросила пакет обратно в урну.

– Нравилось, пока не пришел ты.

– Василиса, прекрати вести себя как ребенок.

– Ты вламываешься ко мне в дом, а потом указываешь, что мне делать. Какой реакции ты от меня ждешь?

Марк пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, угостишь меня чаем?

– Я скорее сломаю себе руки, чем стану обслуживать тебя.

Марк устало покачал головой. Совсем как раньше. Это обычная его реакция на меня. Василиса споткнувшись, уронила на клавиатуру борщ – Марк трет переносицу. Василиса выкидывает дорогущий сыр с плесенью, решив, что он пропал – Марк прикладывает ладонь ко лбу. На Новый год, Василиса вызвала ремонтника, так как сломанный телевизор, показывал одно и тоже («Ирония судьбы» по всем каналам) – Марк оплатил вызов мастера и тяжело вздохнул.

Не понимаю, как мы вообще могли встречаться? Мы абсолютно разные. – Интересно, – Марк дал оценку моей картине. – Ты, как всегда, рисуешь… Я перегородила ему вид, пряча мольберт за спиной.

– Давай по делу, Марк, – сказала я резким тоном. – Зачем ты здесь?

– Я же сказал, хочу помочь.

Меня раздражала его мнимая самоуверенность. Мы оба знали, что его кишка более чем тонка. Я помню, как он легко бросил меня, когда об этом «попросили» два обозленных шакала. Он даже не попробовал побороться за меня, отдав на растерзание Ване и Рэю. Его слова – вода, причём мутная.

– Мне не нужна твоя помощь, Марк.

Его длинный палец задержался в воздухе.

– Ошибаешься, Василиса. Я тот, в ком ты нуждаешься. Мы не чужие друг другу люди. Я готов помочь с переездом. Что угодно, только попроси. В первую очередь, я уважаю твоих родителей и особенно рад выполнить их просьбу.

Отлично, Марк. Послушный песик.

В нос врезался запах сладко-приторного парфюма, едва похожего на мужской. Голова неприятно закружилась.

– Знаешь что? В первую очередь, я хочу побыть одна. И если ты возомнил из себя супер-героя, то на улицах десятки бабушек, которых нужно перевести через дорогу и огромное количество бездомных, с которыми ты можешь поделиться своей вкуснопахнущей одеждой. Мне не нужна твоя помощь, – процедила я сквозь зубы. – Меня тошнит от твоих духов и от тебя.