И старший обозначился. Шрам через глаз, от уха к носу, побагровел у одного из разбойников. Он осмотрелся, прищурив видящий глаз, и кивнул тем, кто стоял слева – отряд разделился. Ощерившись копьями, половина разбойников, спокойно, слегка пригнувшись, пошли по левому краю отрога. Другая – по правому. Туман, осевший было по началу, начал наползать на отрог и хватать отряд за ноги, забираться под брони. Старший, почуяв неладное, поднял руку вверх, приказывая остановиться и быть наготове. Левая половина отряда, в сгущающемся тумане, теряла друг друга из виду и разделялась. Один из них пятился спиной к выступам, ища поддержку у товарищей по оружию. От выступа отделилась тень, та самая фигура без лица и, накрыв разбойника с головой, прибила того к земле. Растаяв темным дымом, исчезла, не оставив после себя даже тела. Только отчаянный крик. Половина отряда не видела команд старшего, но крик заставил их обернуться, выставив копья наготове.

– Встать спиной к спине! Держать строй! Не приближаться к скалам. Не сходить с места! Я сам найду его и выпотрошу ему брюхо, – команды раздавались простуженным лаем – следствие долгой дружбы с морем.

Старый боец. Но туман не оставлял им выбора. Слева раздалось еще два вскрика. Один за одним.

Один из отряда, самый неопытный – взмокшее от пота лицо и бегающий взгляд выдавал это – принялся наугад тыкать копьем в пелену тумана. Древко почувствовало плоть, и раздался хрип. Неопытный воин, с лицом, подернутым первым пухом, дернул копье назад своими дрожащими руками. На том конце раздался рык, из пелены вытянулась рука и, обхватив древко около его рук, подтянула следом пронзенное тело – это был главарь отряда. Воин, вскрикнув, попятился назад и с диким воплем рухнул в пропасть

Вдруг туман осел. Оставшиеся в живых из отряда увидели случившиеся: трое живы, один был насажен на острый выступ скалы спиной. И предводитель, проткнутый копьем их отряда. Они бросились бежать.

Путник сидел, не шевелясь за уступом отрога. Все было видно даже через пелену плотного тумана. Рядом сидел Старец и скручивал в маленький цилиндрик зеленовато- коричневый лист. Это была курительная смесь ведунов с той стороны моря.

– Кто это? … эти…?

– Духи Гор. Что ты несешь с собой? Дага Кривой не будет бегать по горам ради пустого развлечения.

– Дага Кривой – это? – недоумевая, спросил путник.

– Тот, кто лежит с копьем в груди.

– …а Духи Гор?

– Тебе не опасны.

Путник повернулся и, сползши спиной по камню, мешком бухнулся на зад.

– Кто ты и что тебе от меня надо, раз уж ты преследуешь меня?

– Преследовали тебя разбойники. Я – сопровождаю. Разведи костер – скоро стемнеет и станет холодно.

– А Духи?

– Будут рядом. Я уже говорил. Я не повторяю.

В свете костра выступы напоминали окровавленные зубы в пасти чудовища, и мысли о духах не давали успокоить разум путника. Но спокойствие старца не говорило о том, что надо бояться нападения в эту ночь. Довериться путник и не собираться – это могло не запланировано закончиться. Надо узнать кто он, этот ведун из-за моря.

– Расскажи, кто ты и куда направляешься? И почему Кривой шел за тобой?

– Меня зовут Дор. Дор Ийса Серый. Я из охотников Дубовой рощи Берега Зеленой Вершины, с востока отсюда. Дага? – шумно вздохнув, продолжил отвечать Дор.– Я украл у него этот меч четыре дня назад. Вернее, я его выиграл в " доски" у него, но он не захотел его отдавать – жулик. Я направляюсь в Южную Империю,– немного помедлив, добавил,– на заработки.

– Врешь ты плохо,– старец ухмыльнулся, – ну, на заработки, так на заработки.

– А как тебя зовут?

– Я был жрец Стихий Храма Одары. У нас нет ни имен, ни времени. Называй меня Мидра-Старец. Расскажи, что за подвеска у тебя на шее?

– Ты слишком много спрашиваешь, Мидра – Старец. Это не то, что я могу рассказать первому встречному.

– Будь по-твоему.

Дым курительной смеси смешивался с дымом костра. Глаза Дор Ийсы закрывались. Ночь была темна, несмотря на слабое свечение колец в небе.

" Надо будет завтра расспросить Старца как устроено небо. Жрец должен это знать. Может, перестанет задавать лишние мне вопросы"

Ночь была холодна в Горах Духов. Путник лежал спиной к уступу, пламя костра отогревало. Но даже теплая куртка из шкуры пещерного вепря не спасала от холода камней. Дор Ийса ворочался с боку на бок. Мысли роились в голове. " Почему Старец решил, что меня необходимо сопровождать? И как распознал, что я не собираюсь заниматься заработками в Южной Империи?". Дор открыл глаза. Старец не спал – сидел, оперев на посох руки и смотрел на огонь.

– Эта тропа – одна из самых старых дорог. По ней когда- то бродили сайгалы: животные размером с гору и с бивнями для добывания корней в скалистой почве. Единственные, кто на них охотился в те времена – хаккалы. Они подстерегали их у водопоя, нападая из воды и, утопив, съедали. Бивни сайгалов хорошо горят. Наверно потому, что давно лежат и перебродили внутри.

Старец подвинул головню в костре своим посохом.

– Расскажи, как устроено небо?

– Кольца, что видишь ты, когда- то были четвертым спутником нашей земли. И на нашей земле жили Титаны – Сыны Богов. Так называли их первые рожденные люди. Агин – огонь и магма, сущее живое в тверди. Свавильд – ветер и воздух, творец твоего дыхания. И Норид – море и вода на этой планете. Втроем из куска скалы, той, что когда- то была началом этой земли, они сотворили Великого Змея. Вечность жила Планета Трех Стихий в гармонии. И люди на ней жили тоже без забот. Но именно люди начали бояться ночи и своих соседей. Так появились Асины – духи страха, с телами, которые им даровала Великая Пустота. И люди еще были завистливы и жадны – так появились Хаккалы, живущие во тьме морей. Великая битва была в незапамятные времена. Великий Змей сражался за союз людей и Великанов…

– А, да, я слышал когда- то эту сказку: "…и разверзлась земля от дыхания Дракона, и раскололась, и погибли многие…".

– Зачем ты спрашивал, если сам все мог рассказать?

–…ну…

– Тебе следует поспать.

– Только давай без дыма и…

Разум путника заволокло пеленой, и Дор провалился в глубокий сон.

Утро было тяжелым. Уснул Дор неудачно, раскорячившись, и тело ныло от неудобной позы. Костер еле тлел, но не дымил. Старец сидел и дул сквозь густую, седую бороду на чашку с ароматной жижей – той, что день назад дал путнику. И молчал. Кряхтя, Дор встал на ноги и принялся разминать затекшие бока.

– Я же просил без дыма…

– Я сделал без дыма.

– Я говорю не так резко… болит все теперь.

– Скоро разомнешься. Проверь топоры, скоро пригодятся.

–Зачем?

–Лезть вверх.

– Ты еще и безумец. Не проще вернуться на тропу?

–Проще, если хочешь встретить Алиду.

–Это еще кто?

–Наложница Даги Кривого. Теперь она возглавляет орду. И меч принадлежал ее отцу Аливиру Золоторукому. Чтобы попасть к Даге и заслужить его доверие она этим же мечом и убила своего отца.

–Отличная история… Ты, может, поведаешь еще что-нибудь, чего я не знаю?!– Дор начинал закипать внутри: " Надоедать начинает этот Старец – все про всех знает и молчит до последнего! Неужели все нельзя сделать вовремя? Тогда бы…".

Что именно "тогда" Дор не знал. Мидра нарушил его скрипучий ход мысли.

– Пей половину фляжки воды и лезь вверх, на этот уступ. За ним горный всход на Перевал.

–…Утро лучше некуда.

Дор Ийса подошел к уступу и увидел, что тот был похож на, своего рода, лестницу. И Старец был прав – топоры пригодятся.

Кое- где ступени тропы напоминали бараньи лбы.

– Может ты первый?

Дор обернулся.

–Вот прохиндей! – на отроге он остался один – Старец уже исчез,– Ладно, зато теперь знаю, что это мне не померещилось.

Подъем лишь был с виду легок – ни одна тропа не дается легко, особенно, если ведет вверх. Скалы резали незащищенные повязкой пальцы, левая рука ныла от сжимания рукояти топора – работать, втыкая его в породу и лед, приходилось много. Если считать, что взбираться по склонам вверх это легко, то первым делом у тебя уйдет камень из-под левой ноги или выступ, до которого еле дотянулся, окажется скользким, как кожа болотной жабы.