— Нет, нормально. Хочу, — он улыбнулся, но как-то натужно. — Справлюсь с твоим «Ниссаном», раз доверила, — подмигнул, словно стараясь казаться уверенней.

И Яна решила больше не настаивать. Этот мужчина всегда остро относился к любому сомнению в его возможностях или умении чего-то достичь. И сейчас ей было очевидно, что Артем ни за что не хочет, чтобы она усомнилась — он может вести авто.

— Хорошо, поехали, — старательно напялив на лицо безразличный вид, села на пассажирское место и пристегнулась.

Артем молча занял водительское.

Это было вообще не похоже на то, как он водил раньше.

Господи! Да она бы могла поспорить: он не то что скорость ни разу не превысил сейчас, но и ехал в пределах той, что законом оговорена, не позволяя себе даже «играть в двадцати километровой зоне послабления». Артем очень старательно соблюдал полосу движения, и ни разу… ни единого разу, никого не подрезал и не перестроился с полосы на полосу без того, чтоб поворотник не включить! Для нее это было как-то слишком.

Не то чтобы ранее Артем постоянно нарушал. Вроде и нет. Но его манера вождения отличалась резкостью, и он вполне мог позволить себе на «желтый» проскочить, к примеру. Не сейчас.

И все же заметила она и иное: испарину на напряженном лбу, как застывшую, тяжелую складку между бровями и предельно сосредоточенный взгляд, вперенный в дорогу. А еще руки, сжимающие руль до такой степени, что побелевшие пальцы казались каменными.

— Тема, может, остановимся? Тебе нормально? — сиплым шепотом вышло, словно боялась усомниться в его силах в голос. Да и отвлекать не хотела.

Он вздрогнул, буквально уставился в нее мрачным взглядом на секунду. Вновь вернулся к наблюдению за дорогой. И промолчал. Она видела, с каким усилием Артем сжал зубы… а потом тихо чертыхнулся и, включив снова поворотник, припарковался на обочине, хлопнув по аварийке.

— Боишься теперь? Не доверяешь мне? — тяжело и хрипло выдохнул он, все еще не глядя на нее и с нажимом растирая затылок.

— Нет! — Яна ответила честно, искренне и твердо. Нечто внутри нее все равно тянулось к этому мужчине… — Не боюсь. Просто беспокоюсь о тебе, Тема.

— Я этого не заслужил, Яна, — вот теперь он глянул на нее из-под ладони, которой уже тер лоб и виски, словно бы голова разболелась от напряжения.

Да так глянул, что у Яны глаза заслезились мигом. В одном этом взгляде увидела все, чего ранее от Артема не дождалась: и дикую вину, и такую боль, которая и ее изнутри напополам до сих пор рвала, и невыносимое желание что-то сделать… А еще незнание, как это осуществить.

Зажмурилась.

— Тема…

— А я вот боюсь, — выдохнул шумно и жестко, через зубы, не дав ей увести разговор в иное русло, ощутив такое желание внутри нее.

— Ты уже садился за руль после аварии? — Яна все равно попыталась уйти с темы, вот-вот готовой обрушить хрупкое равновесие в душе. Слишком хорошо его чувствовала до сих пор…

— Нет. Не садился, — он протянул руку и перехватил ее ладонь, сжал пальцы, которыми Яна нервно теребила ремень безопасности, даже не замечая.

— Ну так зачем, Тема?! Сказал бы и все, для чего железного из себя строить?! Разве это главное? Тяжело очень? — вынужденно посмотрела на него, на их руки, на то, как они сами собой пальцы переплели, оба.

— Не это, Яна… Вернее, не о том говорю, мое золото, не потому тяжело. Дорога — мелочь, и не такое давил, — он скривил рот, получилось так, будто сердился, из-за шрамов. Но она в нем злости не ощущала. — Я, когда начал ехать, вдруг представил, что ты со мной могла быть. Тогда, во время аварии… Перед глазами так четко всплыло, что сейчас могу куда-то въехать, и ты пострадаешь… — голос Артема упал до отрывистых сиплых звуков, словно те продирались сквозь зубы, которые мужчина все еще с силой сжимал. — Я никогда не хотел причинить тебе боль, Яна… Ни в чем… Мне от этого страшно, — глянул мрачно. — И противно от самого себя. От того, что сотворил такое, что так обидел и унизил… И теперь не знаю, как защитить от всего этого. Как хоть часть с твоих плеч снять груза боли и моей вины… Мля! Я даже не могу слова толком подобрать, чтобы извиниться! Полгода тянул вот… Потому что как за такое просить прощения? Или тебе как слушать мой бессвязный бред?!

Вечер, темно. Дорога оживленная. Мимо них десятки машин проносятся, люди едут домой… А Яна и Артем сидят в темном салоне, не в силах ни глаза отвести друг от друга, ни сказать что-то еще. Она ему так точно.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Вот, дождалась, извинился. И как, полегчало?

Ни черта! Нет! Больнее стало. Зажмурилась, закусила губу. И захотелось что-то ужасное сказать, ударить рукой по двери или приборной доске. Заорать «зачем тогда так поступил, если самому противно и гадко?!»

— Прости, золотая моя… Хоть и знаю, не дурак же, что простить такое нереально, — Артем отвернулся, снова зачем-то растер голову. Видно, болит все же. — Я в больнице тогда так психовал и бесился, потому что самого от себя воротило, а ты помогать приехала. Не заслужил же ничем, не стоил такого…

Она фыркнуть хотела, а получился невнятный звук, всхлип вперемешку со смехом.

— Стоил все-таки. До того… Я ведь счастлива с тобой была, Тема. Как никогда и ни с кем, ни раньше, ни позже… Так что помощи стоил, хотя бы за то…

Артем хрустнул суставами, сжимая пальцы в кулак. С шумом вдохнул сквозь зубы.

— Ты всегда была самым важным в моей жизни… Самым ценным. Только с катушек слетел. Потерялся. Это не оправдания. Просто объяснить хочу. Во всем только я виноват, — вновь взгляд из-под бровей весом в тонну. — И прощения попросить хочу. Только у меня слов таких нет, оправданий, понимаешь…

И у нее не было. Яна понятия не имела, что должна была бы услышать, чтобы эта тяжесть, душащая ее последние полгода, ушла из души. Чтобы боль исчезла. Какие слова такое могут исцелить? Но и ему не врала, не пыталась успокоить: ее помощь и поддержку Артем заслужил, у них ведь много всего было до разрыва. Такого, чему лишь позавидовать можно. Когда поддержка и понимание, несмотря ни на что.

Нет, не идеальные. И ссорились, и ругались, не соглашаясь друг с другом по каким-то вопросам, и упрекали. Да и усталость накапливалась порою, когда от всего мира спрятаться хотелось и просто побыть наедине с собой… Но все равно к нему всегда тянуло. Его в самое близкое личное пространство пускала.

А теперь вот вовек бы больше не возвращаться в пустую квартиру, где его нет… Но и забыть все… Верно Артем говорит — как? Как забыть? Что сделать?

И это его «золото мое», чего так давно не слышала, как серпом по сердцу! Но все равно в душе сладко, словно поцеловал, приголубил.

— Ладно, Тема. Ладно… — попыталась поглубже вдохнуть, подавить так и наворачивающиеся слезы. — Это ни тебе, ни мне — непросто. Я услышала твои слова. И, на самом деле, ценю. Хоть и не могу сказать, что простила. Ты мне слишком больно сделал, — крепче сжала его ладонь, которую все еще держала. Или он ее. — Поехали домой? Сейчас уже слишком поздно, вечер. О таком не то что говорить, думать — сил не хватит. Еще и на фоне остальных проблем. Утро вечера мудренее. Как-то выдюжим.

— Яна…

Не казалось, что Артем согласен прекратить разговор. Но ей в самом деле не выдержать больше этой темы. Разревется. А не хотелось такого. Решила же праздник начать, вон, елку купила…

— Ты доедешь? Честно говори, я тебя уважать и ценить не перестану, если признаешься, что тяжело и давит на психику. Не то в тебе важно, — отвернулась к окну.

— А ты меня еще уважаешь и ценишь? — чуть саркастично ввернул он. Но и сам держал ее руку цепко, будто не мог и не собирался позволить разорвать их ладони.

— Бессмысленный вопрос, Тема. Разве сам не знаешь? — грустно улыбнулась Яна, ловя отражение его глаз в стекле.

Выражение лица мужчины изменилось, стало каким-то иным: то ли глубже, серьезней, то ли пытливей — заворожило ее. А может, это просто ночные тени, и Яна все выдумывает.