Услышав, как открывается замок, Надежда очень удивилась. У Андрея, по идее, налоговая проверка, а детей сегодня она отвезла к матери. Вошедший Жданов достал свою дорожную сумку, и стал что-то искать в шкафу.

- Ты далеко собрался?

- В Москву, - коротко и отрывисто бросил Андрей.

- Опять? А как же проверка?

- Какая еще проверка?

- Ну, на работе, налоговая!

- А… -Жданов неопределенно махнул рукой. - Перенесли на другое время.

- А зачем тебе так срочно понадобилось в Москву? - спросила Надежда, но знала, что он что-то снова соврет про поставщиков.

Но Андрей серьезно посмотрел на нее, бросил перебирать вещи и обнял Надю за плечи.

- Наденька, прости меня. Ни о чем сейчас не спрашивай. Ты все узнаешь, немного позже. Я пока не готов тебе сказать…

Надя отстранилась.

- Я не могу тебя остановить, Андрей. Поезжай, конечно… В конце концов, ты имеешь право навестить маму! Может быть, она заболела?

- Нет, с мамой все в порядке.

“Значит, это снова она, твоя Катька!” - чуть не крикнула Надежда, но сдержалась. Она отошла и стала смотреть в окно.

Андрей переоделся в футболку и джинсы и снова ее обнял.

- Наденька, я вернусь, очень скоро, вот увидишь. Я люблю тебя и девчонок! Я не смогу без вас…

Он никогда ее не называл любимой. Наденька, Надюша, но любимой - никогда. А она его сто раз. Какая-то неравная любовь получается…

Он убрал волосы и поцеловал ее в шею, чуть ниже уха. Надя дернулась, как будто он ее ударил, затем услышала, как щелкнул дверной замок.

Она перестала сдерживаться и слезы бурным потоком потекли по щекам. Нужно положить этому конец. Сколько он будет мучить ее, себя, наверняка и Катя эта мучается тоже. Если у него не хватает духу разорвать этот порочный треугольник, то у нее хватит.

“А как же девочки?” - спросил внутренний голос. Дочери буквально боготворили отца.

А что девочки, возразила она самой себе. Девчонки у меня умницы, они поймут и простят. Она взяла с комода фотографию младшей дочки. Черноглазая, с улыбкой отца и ямочками на щеках. Через глаза сквозила хитринка и живость ума. Нет, ей не впервой уходить от мужчин. Вспомнилось, как с одной сумкой и маленькой дочкой на руках она сбежала к маме от первого мужа, который напивался и бил их обеих… Теперь она стала гораздо сильнее!

Когда пришло решение, стало легче. По приезду она даст Жданову от ворот поворот. Пусть катится к своей Катеньке.

***

========== Home, sweet home ==========

***

Когда поездка была запланированной, Андрей предпочитал выезжать в ночь. На таможню он попадал под утро, машин было мало, и он проходил ее быстро и без задержек. Сегодня на таможню он попал к вечеру, машин было очень много. Очередь тянулась медленно, и его это порядком раздражало. Наконец спустя примерно два часа проскочил и помчался уже по территории России. Было уже за полночь. За окном быстро мелькали темные окна деревенских домиков. Нервное напряжение не давало ему ни пить, ни есть в дороге. Спать тоже совсем не хотелось. Скоро он снова увидит Катю. Это и будоражило, и одновременно заставляло руки судорожно сжимать руль до белизны в костяшках. Он всегда хотел иметь сына. Представлял себе, каким он будет. Интересно, на кого он будет похож? У него такие же неземные глаза матери, погибель всех девчонок. Частичка его, продолжатель рода Ждановых. Он даже придумал имя. Павел, в честь отца. Папа был бы счастлив…

Под утро замелькали первые высотки. Еще чуть-чуть, и он будет дома.

Порывшись в бардачке, нашел ключи. Поднялся в подъезд, в почтовом ящике валяется кипа счетов. Консьерж обрадовался ему, как родному, сообщив, что Маргарита Рудольфовна давно не заходила. Открыв квартиру, почувствовал запах пыли и какой-то необжитости. Решив позже немного убраться, принял душ и лег отдохнуть с дороги.

Однако сон не шел. Он лежал на спине, разглядывал потолок и обдумывал разговор с Катей. Но как объяснить ей, что он знает о беременности, придумать никак не мог.

В груди давила какая-то тяжесть и не хватало воздуха. Андрей открыл окно настежь и пошел на кухню поискать какое-то снотворное, правда, без особой надежды что-то там найти. Впрочем, в шкафчике нашлась бутылка с остатками виски. Ничего, сойдет. Сделав пару глотков, снова лег. Катя, Катенька… Как же я скучаю по тебе!

Здесь они совсем недавно были близки. Вроде как вчера… Он помнил каждую впадинку на теле, каждый жест, каждое прикосновение тел…

Мысли стали путаться, и он заснул.

***

Вечером, управившись с уборкой, он взял в руки телефон. Странно, нет входящих от Нади. Ей неинтересно, как он доехал? Ладно, он позвонит ей потом сам. На часах 21-00. Екатерина Валерьевна, должно быть, уже дома. Ладони вспотели. Он вытер руки о штаны и набрал заветный номер. Сейчас он услышит ее голос…

Катерина трубку сняла не сразу.

- Алло?

- Здравствуй, Катенька. Я в Москве и хотел бы с тобой встретиться.

- Привет, Андрюша. Позволишь узнать, зачем?

Андрюша… Имя ласкает слух.

- Это не телефонный разговор… Нам нужно поговорить.

На том конце возникла пауза. Казалось, Катя обдумывала, встречаться с ним или нет.

- Хорошо, давай завтра в обеденный перерыв. “Шаг навстречу” устроит как место свидания?

- Более чем, - сказал Андрей, немного удивленный сухим тоном Екатерины и они попрощались до завтра.

“Шаг навстречу” было довольно далеко от Зималетто. Это кафе с говорящим названием славилось своими десертами и было излюбленным местом встреч влюбленных пар. Этакий романтический островок среди шумного города. Его это место вполне устроило, хоть бывшие сотрудники сплетничать лишний раз не будут.

Жданов, все гораздо проще, чем ты думал. Что сказать ей, придумаешь завтра по ходу пьесы.

Он опять взял трубку в руки и набрал мать.

- Алло, мам? Привет, это я. Ты дома? Я сейчас приеду….

Маргарита Рудольфовна, должно быть, удивленно ахнула, потому что Андрей заулыбался. Мама дома, это хорошо… Он спустился вниз, завел машину и выехал по направлению выезда из города.

Машина затормозила у красивой живой изгороди в подмосковном поселке. Андрей вышел из машины и потянул полной грудью свежий ночной воздух. Хорошо тут у мамы, не то, что в пыльном мегаполисе.

- Андрюша, радость какая! Ты приехал!- Марго от души расцеловала сына и они зашли в дом.

- Сейчас я тебя буду кормить… Ты голодный небось?

- Не очень, мам… Я по дороге съел гамбургер.

- Гамбургер, - мама презрительно фыркнула. - Это дрянь, а не еда. Я оладушков напекла. Сейчас поставлю чайник… У меня изумительный чай, подруга из Лондона привезла…

Маргарита Рудольфовна ушла хлопотать на кухню.

Андрей прошел в гостиную. Это была небольшая, уютно обставленная комната с камином. На каминной полке стояла фотография отца с черной траурной полосой.

- Здравствуй, папа, - сказал Андрей и поцеловал ее. Потом стал смотреть на родные черты лица и остро почувствовал, что нуждается в нем. Если бы он доверял отцу больше, не случилось бы всех тех событий. А теперь бы он рассказал все, что накопилось в душе, и отец бы его выслушал, и, может быть, что-то посоветовал… Нет, не посоветовал бы он ничего. Отец всегда считал, что сын должен набить свои шишки сам.

Он поставил фотографию на место, затем сел в уютное кожаное кресло, и снова задумался. Больше нельзя вести эту двойную игру. Нужно все рассказать Наде, но страшно причинить ей боль. Трус, малодушный трус и подонок…

Комната куда-то стала исчезать, Андрей задремал.

Через некоторое время его нашла Маргарита.