Я смотрел, как Катерина орудует ножом, отрезая себе ещё кусочек. Кольцо блестело на пальце. Я потрогал своё.

- Вы не сняли кольцо? Здесь нам нет нужды их носить.

- Я уже настолько привыкла к нему, что я забываю его снять. На работе я ношу его на левой руке. Ваше, смотрю, тоже на пальце…

- Да, Катенька. Я тоже привык к нему. А дома мне снимать его ни к чему.

- Андрей Палыч, большое спасибо вам. Жаль, что я не голодна и не могу оценить по достоинству ваш кулинарный шедевр… Можно, я уже пойду спать? У меня глаза слипаются, и завтра рано вставать.

Я вскочил.

- Конечно, Катенька. Я провожу вас в вашу комнату.

Мы зажгли люстру, и она увидела розы.

- Какая красота! Большое вам спасибо.

- Не стоит благодарности, Катенька. Это для вас. Я постелил чистую постель, нашёл белье в шкафу. Располагайтесь, а я уберу посуду, а вы можете принять душ.

Я повернулся, чтобы уходить.

- Андрей Палыч…

- Что?

- Я хотела спросить - вы были у доктора? Как вы себя чувствуете?

- Был, Кать. Выписал ингаляции. А чувствую себя я более-менее нормально.

- Это хорошо. Спасибо вам за все.

Она скрылась за дверью ванной комнаты, а я отправился на кухню. Затем сам принял душ, и расстелил свое узкое ложе на кухне. Вход в комнату был расположен под углом ко входу в кухню, и в фигурные стекла двери было видно свет от торшера. Я постоял немного под дверью, занёс руку, чтобы постучать, но медлил. Я хотел взять книжку, которую начал читать и которую Катерина заботливо упаковала в сумку. Или книжка была лишь поводом, чтобы еще раз увидеть ее? Интересно, чем она там занимается? Наверное, взяла свою тетрадку и пишет опять какие-то цифры. Теперь уже нет нужды прятаться под одеяло. Или читает. Тогда книжку взять не получится, но хотя бы я смогу пожелать ей спокойной ночи. Но свет погас, я не стал заходить и сказал про себя: “Спокойной ночи… Любимая”.

========== Ревность и любовь. ==========

***

Утром я приготовил нам с Катькой яичницу с охотничьими колбасками и сварил кофе в медной турке, которую нашел в одном из шкафчиков. Она появилась на кухне, сонная и в халатике с запахом и капюшоном, тот, который она носила дома у родителей. Катя расправила распущенные волосы по плечам и села к столу.

- Какие у нас ароматы! Даже я не могу сопротивляться желанию отведать сего чудного блюда, - улыбнулась она.

- Доброе утро! - сказал я. - Рад, что у вас хорошее настроение и аппетит! Это значит, что вы выспались на новом месте.

Жена сладко потянулась:

- Выспалась! Провалилась моментально, а когда проснулась, показалось, что спала пять минут, а не всю ночь. А как вам спалось, Андрей Палыч?

- Отлично, Катенька! Я спать могу везде, - соврал я о том, как полночи бесполезно пытался устроить ноги, которые беззастенчиво упирались в стенку. - Дайте солдату точку опоры, и он уснёт в любом положении.

- О! - засмеялась жена. - Узнаю влияние Валерия Сергеевича.

- Это точно. Пообщаешься пять минут, хватит надолго. Катенька! Я хотел спросить, какие у вас планы на сегодня? Наверное, снова встречи, совещания?

Я внутренне напрягся, ожидая, что сейчас жена скажет, что наш брак - это формальность, и она вольна делать, что захочет, но она сказала:

- Я сегодня после работы еду домой. Последние дни были тяжелые, хочется отдохнуть…

- Простите…

- Ну что вы, Андрей Палыч! Вам незачем извиняться. Я вовсе не вас имела ввиду.

- Катенька! Может, отпуск возьмете?

Она покачала головой:

- Не сейчас. Очень много работы.

Она взяла двумя пальчиками кофейную кружку, и поднесла ее к губам. Я с удовольствием наблюдал на ее изящными движениями и то, как она касается губами края чашки.

- Андрей Палыч… Почему вы так странно на меня сегодня смотрите? - спросила она.

- Я? Странно? Ничего подобного. По-моему, я смотрю на вас как обычно.

- Неет, странно! Вы не сводите с меня глаз. Я наверное, выгляжу ужасно, да?

- Ну что вы, Катенька! Отлично выглядите!

- А как продвигаются ваши выплаты Воропаеву?

- Продвигаются согласно установленному плану! А можно встречный вопрос? Вы какие цветы предпочитаете?

Катя пожала плечами:

- Всякие! Я обожаю цветы. Розы, ромашки, пионы… Наверное, потому, что никто и никогда мне их не дарил…

Она погрустнела.

- Теперь будут дарить! Обязательно.

Она подняла на меня глаза, в которых мелькнули и исчезли искорки, как ночью мелькают огоньки в окнах летящего поезда, или автомобиля.

- Кто же будет мне дарить цветы?

- Уверен, найдутся люди!

- Андрей Палыч… Вы сегодня такой… эммм…

- Какой?

- Загадочный. Смотрите на меня странно, спрашиваете о цветах… У вас совершенно нерабочее, романтическое настроение. Это на вас наш “Мотель” так действует?

- Совершенно точно, Катенька! Романтическое. И ужасно не хочется работать!

- Но надо! Нельзя поддаваться минутной слабости, Андрей Палыч!

- Ох, нельзя! Надо ехать на работу, Катенька. Работа сама не сделается, тем более, что целая неделя у меня выпала из жизни. Так что арбайтен, Катерина! Нужно собираться.

Она кивнула головой:

- Через пять минут я буду готова.

Она появилась через пять минут, одетая в свой обычный костюм и косами, уложенными вокруг затылка. Но что-то было новое в её облике. Она слегка тронула губы блеском и ресницы были слегка накрашены, отчего глаза казались ещё больше и загадочнее. Я подал ей пальто, оделся сам и мы спустились вниз. ***

В машине Катя начала стаскивать кольцо и хотела положить его в бардачок. Я остановил ее:

- Кать… Не делайте этого. Пусть кольцо останется на месте, там, где ему положено быть.

Она нерешительно посмотрела на меня.

- Но ведь… Мы же решили скрывать свое положение. Пойдут слухи… Все может дойти до ваших родителей.

Катерина была права, но… я сам не знал, зачем я хотел оставить это кольцо. Возможно, в глубине души надеялся оградить жену от мужского внимания в лице “исполняющего обязанности” директора Атлантик-банка. Впрочем, это внимание, возможно, жило только в моем воспаленном мозгу. Я махнул рукой:

- Хорошо… Как знаете. Но я против такого положения вещей.

Моё кольцо отправилось следом, а когда мы подъехали к своему обычному месту на парковке, я увидел стайку сотрудниц около одной из машин. Среди них торчала рыжая голова секретарши Малиновского, которая любила сунуть нос куда нужно и не нужно. Наверное, кто-то из этих кумушек купил себе машину, и они обсуждали её всей честной компанией.

Катя заволновалась:

- Ой! Что же нам делать? Мы не сможем пройти незамеченным, Андрей Палыч!

- А ничего не делать. А пусть смотрят! В конце концов, я могу подвезти коллегу, тем более, президента компании до работы.

Я вышел из машины, обошёл её с другой стороны, и демонстративно открыл дверку со стороны Кати. Когда она вышла, вся компания, как по команде, повернула голову в нашу сторону.

- Смотрите, Кать, - шепнул я. - Они стоят, как парализованные!

- Сплетничать будут…

- А, ну и пусть… Пусть сплетничают. Кать! Может, пообедаем вместе?

- Давайте. Заходите в час, где-то перекусим.

- Договорились.

На своем этаже мы разошлись в разные стороны.

***

Через некоторое время ко мне зашёл Малиновский.

- Привет, Андрюха! Как ты? Я сразу понял, что ты на работе!

- Как это ты понял?

- Сегодня наши дамочки все утро шепчутся. Они обсуждают эффектное появление президента в компании молодого и интересного сотрудника. И решают вопрос жизни и смерти - почему это вдруг они явились вместе.

- Делать им нечего, кроме как сплетничать, - буркнул я.-Давно нужно разогнать всех к черту! Ничего не делают, только языки чешут.

- Палыч, а что произошло? Ты же шифровался все это время.

- Решил больше не шифроваться. Пусть обсуждают! Мне все равно.

- Как тебе Мотель “У разбитых сердец”?

- Отлично! Спасибо тебе, дружище! Целый вечер ломали с Катькой голову, что означает сие чудное название.