- Конечно, Андрей Палыч, о чем разговор! Это же ваша компания, несмотря на все временные трудности! Давайте сюда заявление. С завтрашнего дня можете вступать в должность.

Она расписалась на заявлении. В кабинет постучали, и засунулась рыжая голова Малины.

- Екатерина Валерьевна, вы заняты?

- Заходи! - сказал я.- Екатерина Валерьевна как раз подписала заявление о приеме на работу.

- Здорово! - воскликнул друг. - А то отдел без начальника встал.

- Кстати, Катенька, Роман Дмитрич будет свидетелем на росписи. У вас есть кто-то на примете?

Катя побледнела. Мне кажется, ей было не сильно приятно узнать, что Малиновский в курсе всего.

- Катя, Роман Дмитриевич мой близкий друг. Мне пришлось посвятить его в курс дела, я только ему могу доверять. Вы не смущайтесь так, Роман Дмитрий - могила.

Я незаметно пнул его ногой, и он сказал:

- Да! Именно так. Ладно, я вижу, вам есть что обсудить. Я хотел просто поздравить глубокоуважаемую Екатерину Валерьевну со вступлением в должность. Так что, разрешите поздравить вас, Екатерина Валерьевна, и позвольте откланяться. Кстати, выглядите просто замечательно.

Он подошел к ней, пожал руку и исчез.

- Андрей Палыч, а что вы имели ввиду, спросив, “у вас есть кто?”

- А, это я о свидетеле с вашей стороны. Их должно быть два. У вас есть кто-то, кому бы вы могли доверить наш маленький секрет?

Она задумалась:

- Нет, у меня нет никого. У меня совсем нет близких подруг.

- Ладно, придется обойтись одним свидетелем. Сегодня я назначил аудиенцию в ЗАГСе. Так что собирайтесь, подадим заявление, а потом где-то посидим, отметим это грандиозное событие. Ок?

Она кивнула, выключила компьютер. Я подал ей пальто. Мы вышли из кабинета, держась за руки. Ну и пусть она ее заберет в районе лифта. Ее теплая ладонь удивительно согревала мне душу, хоть я и боялся сам себе в этом признаться. Пусть даже на эти несколько секунд.

========== Знакомство с Пушкаревыми ==========

***

Я окунулся в работу с головой, и “испытательный” срок длиною в месяц, требуемый в ЗАГСе, подошёл к концу. Все было готово к завтрашнему событию. Несколько дней назад я купил два обручальных кольца, усыпанных мелкими бриллиантами и искренне надеялся, что угадал Катин размер. Я таскал на работу Катино кольцо в кармане пиджака, чтобы она примерила его, но бесконечные деловые встречи не дали этого сделать, и я оставил эту затею. Сейчас же я задыхался в пару от утюга, наводя через обрывок марли на брюках от костюма идеальные стрелки. На вешалке неподалеку висела белая рубашка, ожидая своей очереди. Чтобы отвлечься от этого “веселого” занятия, начал вспоминать события примерно недельной давности.

***

В своем новом, вернее, старом Кирином кабинете я разгребал “авгиевы конюшни”. Кира уже давненько подзапустила свой отдел, и я обнаружил с десяток должников. Суммы были не то, чтобы критичные, но все же убытки были ощутимые. Пересмотрев розницу, на что у меня ушло около трех недель, я пообещал разобраться с должниками позже, а пока пришел к выводу, что с мелкими торговцами лучше вообще завязать, работать только с крупными проверенными сетями, либо торговать оптом, или вообще перейти на систему франшиз. Я пошел поделиться этой мыслью с Катериной. Когда я вошел в кабинет, увидел, что Катя прячет от меня глаза. Я стал излагать свои идеи, но Катя отвечала невпопад или вообще молчала. А через мгновение вдруг выронила листы, которые перекладывала с места на место, и они улетели под стол. Я нырнул туда и собрал их, а когда выбрался, мне показалось, что у нее красные и опухшие глаза. Тогда я обошел стол, подошел к ней и поднял голову за подбородок. Глаза были действительно заплаканные.

- Катенька, что случилось? Почему вы плакали?

- Андрей Палыч… Случилось непоправимое. Отец узнал о свадьбе. Пришлось все рассказать родителям.

Я уселся на стол и напрягся. Неужели они отговорили Катьку?

- Как это случилось?

- Представляете, вчера позвонила какая-то девушка, представилась, что она из ЗАГСа. И напомнила, что наша свадьба назначена на двадцать пятое число. Папа снял трубку. Он сначала подумал, что это шутка, и попросила девушку больше так не шутить. А та взяла и обиделась, и сказала, что если Пушкарева Екатерина Валерьевна передумала выходить замуж, то пусть забирает заявление и не морочит людям голову. Папе стало плохо. Он подумал, что ослышался. Пока мы с мамой приводили его в чувство, он несколько раз попросил повторить, что это неправда. Я не выдержала, и сказала, что это действительно так…

- А они что?

- Они устроили настоящий допрос. Сели вдвоем за стол, меня посадили напротив. Разговор длился до утра. Они все выспрашивали о будущем муже, и почему они о нем ничего не знают.

- А вы что?

- А я сказала, что мы встречались после работы. Отец вскричал: “Так вот почему она каждый день являлась среди ночи! Сама врала, что работает, а сама бегала на гульки! И ничего не сказала родителям!” Он мне не давал слово сказать в свое оправдание, читал нотации, что девушка, перед тем, как завести роман, обязана предъявить кавалера родителям, чтобы они одобрили его кандидатуру. А если дочь встречается в тайне от родителей, то она не дочь, а… женщина легкого поведения, и, если она выходит замуж тайком, значит, беременна.

Катя замолчала и горько усмехнулась:

- Мама стала меня защищать. Она сказала, что я не такая, что я умная, честная, порядочная…

- Но это действительно так! У вашего папы нет никаких оснований вас подозревать, вы действительно все это время работали, уж мне это хорошо известно… Что же было дальше?

- Папа немного успокоился после этих слов. Они стали расспрашивать, кто мой избранник. Я сказала, что это вы. Мама сказала: “Ну вот, Валера, не о чем волноваться. Катин начальник прекрасный человек”. Отец прорычал: “У него невеста! Как она себе только позволяет путаться с почти женатым мужиком?”

- Веселенькое дельце, - сказал я. - А вы что?

- А я сказала, что вы расстались со своей невестой, и только после этого мы начали встречаться. Отец снова стал бушевать и сменил гнев на милость только после того, как я пообещала, что предъявлю вас ему… То есть, мне нужно официально представить вас моим родителям.

Я вздохнул:

- Что же… Значит, придется представиться. Только вы должны мне подыграть, Катя. Мы должны изобразить из себя любящую пару, а то они опять заподозрят подвох. Вы готовы?

- Конечно! Знаете, Андрей Палыч, у меня как гора с плеч свалилась. Я думала, что подвела вас.

- Катенька, нет безвыходных ситуаций, - изрек я, вставая со стола. - Уж я-то в этом убедился. Звоните отцу и назначайте дату встречи. ***

В назначенный день мы стояли перед дверью Пушкаревых. Сам не знаю почему, но я разволновался. У меня вспотели ладони, а сердце стучало на всю лестничную клетку. Катерина, заметив мое волнение, ободряюще улыбнулась мне и взяла меня под руку, как и подобает влюбленной невесте. Она кокетливо поправила прическу, и так улыбалась, что мне тоже удалось совладать с собой и я прицепил на физиономию обаятельнейшую из улыбок.

Родители открыли дверь вдвоем. Мама была в нарядном костюме, отец в военной парадной форме, левую планку пиджака украшали награды. Пушкарев стоял прямо, как будто проглотил осиновый кол. Катя представила меня родителям, и я ощутил его твердое грубое рукопожатие. Елена Санна была само обаяние. Она улыбалась и пригласила нас к столу.

Стол был уставлен всякой едой. Я заметил фаршированную рыбу, заливной язык, домашняя утка, утроба которой была напичкана то ли фруктами, то ли чем-то еще, запечённое мясо с грибами и сыром, салатов штук пять, соусы… В бутылках стоял лимонад, кока-кола и в центре, на почетном месте, большая бутылка водки. Валерий Сергеич заявил, что сразу нужно выпить за знакомство. Он откупорил бутылку и наполнил до краев мою рюмку, которая была, наверное, точно больше 100 грамм. Себе он поставил рюмку в два раза меньше.