— Это вы. — Прошептала Тереза, но он уже ушел. Следом девушка улыбнулась, потому что она знала.

========== FOR YOU. ==========

Что чувствовала мать Аделаиды, когда узнала о романе между дочерью и своим любовником; и что с ней случилось потом?

Корни цветущей вишни заскрипели, а ее ветви стучали по окну. Стекло дрогнуло от этого прикосновения и при каждом таком ударе оно издавало мелодичный плач, эхом отражающийся в голове темноволосой женщины. Холод от пола просочился в ее кости и теперь даже слезы на ее щеках превращались в лед. Белое облако поднялось с ее губ, и сквозь остекленевшие глаза она увидела пять открыток. Они лежали перед ней, израненные и грязные, рассказывая историю любви, которую она никогда не хотела читать. Но она прочла, она прочла. И теперь эти слова были так глубоко врезаны в нее, что она боялась, что шрамы никогда не исчезнут.

Ветви бились об окно, а ее сердце билось об алмазы в ее груди. Оно билось, билось и билось, пока стены из них сломались. Когда дерево вишневого цвета упало, разбитое стекло рассыпалось по полу в комнате Аделаиды вместе с алмазами, которые когда-то украшали сундук с сокровищами ее матери. Три дня спустя, когда букет гнилых цветов упал с губ женщины-полицейского, Эбигейл Наварра наклонилась, подняла алмазы и вонзила их так глубоко в свое сердце, что никто никогда не сможет сломать их снова. Она когда-нибудь видела его снова? Нет, но дети ее пасынка видели его между страницами своих книг по истории искусств.

Что случилось с друзьями Аделаиды, когда они узнали о ее смерти?

Это выглядело так, словно дерево ивы плачет. Капли дождя падали с ее ветвей, как слезы с их глаз, и когда они приземлились, они были коричневого цвета от грязи, заменивший некогда такую зеленую траву. Под деревом стояло три человека, о которых мы уже так много знаем. Они смотрели на школьный двор. Было пусто, все остальные искали убежища от неумолимого дождя, но они стояли там, чувствуя, как дождь стекает по их позвоночникам.

— Я знала, что это было прощание. — Лея сказала. — Я просто не знала, что последнее. — Ее слова были дождем, а ее разум был серым небом, тяжелым от слез. Киран обнял ее и притянул к себе ближе.

— Никто из нас не знал, даже она. — Сказал он с грустью, стекающей с его голоса. Лея дрожала в его руках, медленно задыхаясь от скорби. Ее щеки были мокрыми, но она не знала, было ли это от дождя или от ее слез. В некотором смысле было уместно, что погода отражала их эмоции, как будто сама природа скорбела.

— Как же нам повезло так? — Спросил Лейт, звездная пыль была на его губах. Он отошел от остальных, только остановившись, когда достиг ствола дерева. Он поднял руку, чувствуя грубую кору под пальцами, прежде чем сказать: — Как же нам так повезло, что мы полюбили ее? — И вонзил перочинный нож в плоть дерева. Той весной ива стояла зеленая, с сердцем, вырезанным глубоко в стволе.

Что случилось с Фрэнсисом, стариком, который владел теплицей?

Гроза бушевала за окном, и его суставы застонали, когда он лег на кровать. Дом, который когда-то вибрировал от звука детей, теперь стоял тихо, радости прошлых лет эхом отдавались в пустых комнатах. Все его дети выросли, и теперь старик остался один, больше, чем когда-либо. Он натянул одеяло на свое старое тело, и его добрые глаза упали на фотографию на тумбочке. Это было сделано шестьдесят лет назад, в день его свадьбы. Его руки были обвиты вокруг его жены, скрывая маленький бугорок, который начинал формироваться под ее платьем. Они оба улыбались, их глаза светились нежностью, которая окрашивала их брак в теплый желтый цвет.

— Спокойной ночи, любовь моя. — Сказал он и в последний раз поцеловал фотографию. Фрэнсис Лоуренс умер той ночью, розовые лепестки вишни мягко ласкали его щеки, пока падали.

Что случилось с заместителем учителя, который дискриминировал Лею; почему камни внутри него действительно растаяли?

Птицы за окном пели, и приятный запах кофе щекотал его нос, когда он открыл утреннюю газету. Солнце проникало через его окно, ослепляя его, и на мгновение он совершенно ослеп. Синие пятнышки насмешливо танцевали перед его глазами, скрывая черные буквы за солнечными юбками. Он сильно зажмурился и через некоторое время маленькие танцоры уснули.

Он переворачивал бездумно страницы, мировые новости мелькали в его глазах, как нескончаемое слайд-шоу из трагедии. Катастрофы. Войны. Политика. Бесконечное колесо боли, которое, казалось, вращалось быстрее с каждым днем. Но вдруг он остановился и обнаружил, что смотрит на страницы, где они объявляют о свадьбах и смертях рядом. Тогда его не поразило, насколько это было восхитительно иронично, что горе и радость стояли рядом, как тут, словно пародия на жизнь. Он был слишком занят, чувствуя, как пламя лижет его разум. Потому что там, напечатанное на страницах его любимой газеты, было лицо, которого он не видел десять лет. Он внимательно читал, пылающие буквы жгли его глаза, и, когда его губы обернулись вокруг имени, которого он никогда раньше не произносил, камни внутри него наконец расплавились. Потому что там, на страницах, где они объявляют о свадьбах и смертях бок о бок, он видел, что Лея Бургунди выходит замуж.

Почему ты решила убить обоих любимых Гарри одинаковым способом?

Я с самого начала знала, что в «Daddy Issues» не будет счастливого конца, но только когда в моей голове расцвела история о первой любви Гарри, я могла увидеть, как окончание принимает форму. Это было так жестоко, так иронично, так прекрасно, что я не смогла устоять, и когда я продолжала писать, мне стало ясно, что другого конца у этой истории быть не может. Первоначально я собиралась извиниться за боль, которую я причинила вам, но теперь я понимаю, что никогда не смогу этого сделать. Я никогда не смогу извиниться за что-то, за что я действительно не испытываю сожаления, и я не сожалею о том, что закончила книгу так, как сделала это.

Напишешь ли ты что-нибудь еще?

Если я отвечу вам на этот вопрос, то ответ вам не понравится. Так что я не буду. Вместо этого я скажу вам правду, и эта правда в том, что я устала. Зимняя тьма окутала меня, и хотя звезды в моих глазах все еще ярко светят, они рассеяны, и из них нельзя сделать никаких созвездий. Мне нужно немного времени, чтобы восстановить себя. Я вложила так много себя в «Daddy Issues», и теперь, когда все закончено, я не знаю, что чувствовать. Должна ли я быть довольна тем, чего достигла, или должна попытаться снова, зная, что это никогда не будет по-настоящему таким же. Или, может быть, просто может быть, мне стоит перейти к более крупным проектам. Мир большой и полон возможностей, я просто должна быть достаточно смелой, чтобы попытаться.

Будешь ли ты публиковать «Daddy Issues»?

Чтобы вы поняли ответ, который я собираюсь вам дать, вы должны знать, что это не просто вопрос, это проблема, проблема с тремя аспектами.

1. Социальная

Откуда я родом, симпатия к One Direction неприемлема. Вы можете признать, что слушаете их музыку и у них есть отличные песни, но вы никогда не сможете сказать, что они вам нравятся, никогда. У меня были свои причины выбрать Гарри Стайлса как одного из моих главных героев, и вы их знаете, потому что они были первым, что вы прочитали, когда начали эту книгу. Однако, если бы я опубликовал эту книгу, и люди поняли, что Гарри был главным героем, они бы подумали, что это книга о нем. Но это не так, вы понимаете это, а они нет.

2. Моральная

Пару лет назад, когда я узнала, что «После» выходит в свет, я разозлилась. Я была злая и разочарованная, потому что я думала о том, на что это будет похоже, если бы кто-то сделал это со мной: использовал меня без моего согласия, чтобы написать книгу. Хотя я понимаю, что большая часть моей неприязни к «После» происходит не из-за того, что это фанфик, а из-за оскорбительных отношений, эта мысль все еще остается со мной. Каково это, быть использованным таким образом? Я не знаю, и я не знаю, что чувствовал бы Гарри, я просто знаю, что никогда не хотел бы причинить ему боль.