Чуть дальше, в самой глубине комнаты, раскинулась белая, обширная кровать, с округлой, обрамленной шафранными узорами, спинкой ввиде сердца. Украшенная атрибутами Амура: золотистой стрелой и алыми каплями, она вполне могла быть роковым ложем двух влюбленных!

Справа от нее очень кстати вписался белый с бежевым трельяж в таком же симпатичном, романтическом стиле, что и кровать. Сделанное ввиде сердца зеркало кокетливо манило к себе женские, нестойкие души, среди которых Иова не была исключением. Она подошла к зеркалу и осторожно провела рукой по гладкой блестящей поверхности.

- Боже мой и это я? Макс, за что ты меня только любишь?- ужаснулась Иова, увидев свое перекошенное злобой лицо.

- За то, что ты есть такая какая ты есть!- с нежностью всматриваясь в родные черты, взволнованно прошептал Нардипский. Он так хотел ей угодить, что боялся сказать что-нибудь невпопад.

- Этого момента я ждал всю свою жизнь!- тихо проговорил он и подступив к Иове поближе страстно припал губами к ее шее.

- А здесь что?- слегка отттолкнула Нардипского Иова. Только сейчас она заметила стойку с полками, которая делила комнату на две части и в то же время, сливалась на общем фоне, будучи расписана художником как часть все того же старинного города. Она быстро шагнула за стойку и увидела подобие небольшого, рабочего кабинета: письменный стол с мягким табуретом, настольная лампа, упаковка бумаги, принтер и ноутбук- стандартный набор делового челвека.

Противоположная кровати стена, состояла из скрытых, зеркальных шкафов, в которых отражался бело - розовый, лепной потолок ручной работы, с солидной квадратной выемкой посредине. Под потолком широкий, плазменный телевизор...

- Шикарно!- Глядя на богато убранные покои, только и смогла вымолвить Иова. Но более, же всего, ей приглянулось огромное, окно вместо стены, расположенное прямо параллельно древнему городу. Именно оно делало комнату необыкновенно светлой и просторной. Немыслимый контраст между прошлым и настоящим в этой загадочной комнате приобретал ощущение единого и нерушимого целого, история которого еще не закончена. Живописнейший вид из окна падал на неровную кромку серебряного моря, над которым в чистом, лазурном небе повисло красноватое, морозное солнце, яркое, но безразличное. Справа виднелись, окутанные молочным покрывалом, очертания Черного леса с конусообразной грязно - белой шапкой старой башни, оцепеневшей и безмолвной. А чуть левее, окруженный высокими горами, прятался Трикопольеус. Сверху город имел вид большого праздничного пирога, со взбитыми сливками, украшенного множеством блистающих свечей и гирлянд. Иова подошла к окну. Никогда раньше она этого не видела! Молча созерцая всю эту неописуемую красоту, Штельман с упоением впитывала и пропускала через себя безграничные, меловые просторы, которые сверху казались еще восхитительнее, чем в самом Раю. В ней появилось, забытое с детства ощущение полета, когда они вместе с братом прыгали с крыши на сеновал. Долго взбирались по лестнице на самый верх дома и все это ради нескольких коротких мгновений! То восхитительное, детское ощущение парения над землей, снова вернуло Иову в детство. Она вдруг вспомнила запах свежескошенного сена и блаженственно улыбнулась.

- Я рад, что тебе понравилось!- обнял ее сзади Макс.- Этот дом давно тебя ждал! А эта комната... Я помню наш с тобой, самый первый интимный разговор... на природе ... Помнишь? Ты тогда с такой любовью говорила о далеком горизонте, что я решил, обязательно построю дом на горе, где будут просматриваться все наши местные красоты! Этот дом строился с мыслями о тебе, Иова! - взволнованно сказал Макс. Его взгляд вдруг стал серьезным и сладострастным.

- Ты даже не представляешь, как я счастлив... До сих пор не верится, что ты сейчас здесь, рядом со мной! Я так истосковался по твоему бархатистому, смуглому телу! -он нежно провел рукой по ее шее, затем, повернул лицом к себе и стал горячо целовать.- Я безумно тебя люблю! Слышишь?!

- Да, слышу! - закивала Иова. В его опытных, горячих руках, она таяла как свеча. Ни с кем и никогда она не испытывала такого наслаждения, как с этим юным, страстным наглецом, противостоять ласкам которого, по- настоящему никогда не умела.

-Я так долго мечтал о тебе!- не переставая целовать шептал ей на ухо Макс.- Ты и только ты та единственная женщина, которая мне нужна! Я убью всякого, кто попытается тебя у меня отнять! Теперь ты моя! И только моя!- Макс говорил и говорил, неутомимо и властно. В его голосе слышались вкрадчивые нотки легкого безумия, способного на все, ради достижения своей цели. Уверенный голос пел буферамбы, и Иова ему верила, потому что не могла иначе. Опьяненная любовью и горячими признаниями возлюбленного она чувствовала себя на седьмом небе от счастья! Вот он тот миг, ради которого она столько претерпела! И это стоило того! Наконец - то судьба подарила ей любимого. Ведь все чего она жаждала - быть рядом с ним, с ее Максом! Любовное безумие с неистовой силой овладело хрупкой, чувственной женщиной и она полностью отдалась своим чувствам!

Такие мгновения притягивают своей торжественностью и новизной ощущений. Чем больше в них неопределенности, тем вожделеннее сама любовь и муки страсти... А чем сильнее терзания любви - тем насыщеннее и ярче само обладание объектом... И здесь нет ничего удивительного, как нет и двух одинаковых чувств! И Нардипский и Штельман были безрассудно влюблены друг в друга. Но каждый из этих молодых людей любил партнера по - своему. Иова - бескорыстно, почти по - матерински. Макс был для нее и сыном и возлюбленным одновременно. Она воспринимала его всерьез только наполовину и видела в Максе скорее настырного, задиристого мальчишку, чем возмужалого, ответственного за свои поступки, мужчину. Макс - полная противоположность Микаилу. Возможно, именно этим он ее и привлекал. Рядом с ним Иова чувствовала себя лет на десять моложе. Вероятно, поэтому и позволяла себе дерзкие, необдуманные поступки...

Нардипский же усмотрел в Иове сильную, харизматичную и непреклонную личность, компетентного лидера, способного вести за собой в нужном направлении, несгибаемого и уверенного в себе. Лидера, которым он бесконечно восхищался и уважал. Для него справедливая и жестковатая Иова являлась и примером для подражания и добрым другом, способным вовремя охладить его буйный темперамент. Она единственная, с кем Нардипский по - настоящему считался. Он готов был слушать Иову во всем, но лишь до тех пор, пока это не задевало его личных интересов. Сам факт, что ему удалось заарканить такую суверенную и самодостаточную женщину, как Иова Штельман, щекотал, нервы и побуждал сердце биться чаще и сильней.

Тем не менее, в их чувствах было и нечто общее- это неприкаянная, буйная фантазия, способная воссоздавать и материализовывать "киношных" героев в реальную жизнь. Подобная неукротимому, кипучему вулкану и способная разрушить все созидательное, лава воображаемых, липовых образов, нанесла сокрушительный удар, именно теперь, когда Иова в очередной раз предстала перед весьма сложным и важным выбором. Нисколько не заботясь о последствиях, выдуманная идиллия опутала разум толстым слоем горючей смеси, состоящей из глупости и восторга. Готовая на все и ни на что, только эта сила, называемая романтикой, способна либо творить чудеса, либо сводить людей в могилу. Но лишь до тех пор, пока призрачна и недостижима...

Весь день, до самого вечера, Макс и Иова, упиваясь ласками друг друга, не выходили из комнаты. Мариделия стала немного беспокоиться, а все ли с ними в порядке? Но когда приблизилась к комнате Иовы, уже не сомневалась - у них все очень даже в порядке! К вечеру не выдержала и постучалась. Наскоро натянув халат, дверь открыл сам Макс.

- Прошу прощения за беспокойство, но пора ужинать! - поджав губы, официозно заявила Мариделия. И немного подумав, добавила:- Да! Чуть не забыла! Звонил Ромет Лимбер. Он обещал ненадолго заглянуть, чтобы тебя осмотреть!

- Он звонил, или ты? - проницательным взглядом посмотрел на нее Нардипский. Но не успела Мариделия ничего сказать, как Макс ответил за нее: