- Что гаденыш, и тебя кинули!- с удовлетворенным самолюбием прошептал вполголоса Мик, когда увидел, как сильно нервничая, Нардипский вошел в подъезд. Чтобы сполна насладиться скандалом, который, как он думал, устроит Иове Макс, Микаил решил пойти следом. Штельман думал, что гонористый Нардипский после громкой сцены ревности, хлопнув дверью, быть, может, исчезнет из их жизни навсегда. И тогда, тут как тут, появится нежный и понимающий Микаил, готовый в любой момент поддержать и простить раскаявшуюся в глупостях, жену. Но Мик просчитался! Он понял это, когда увидел Иову возле полуобнаженного Макса, в кровати. Это было больнее всего! В его разуме образовалась каша . Несколько секунд он плохо соображал. Кровь стучала в висках, сердце яростно клокотало. Смешались вещи и лица. В состоянии аффекта, Микаил покинул квартиру Киссаль, и готов был выплеснуть гнев на любого, кто встанет у него на пути. На пути у него встал рыжий, дряхлый Пикап, который перегородив дорогу штельмановскому Мерседесу, сломался и не мог сдвинуться с места.

- Друг, помоги!- стал умолять грозного, смурного Микаила, маленький плюгавый мужичок, который был под стать своей машине, серый и невзрачный. Нехотя кивнув, Микаил пристроился позади Пикапа и что есть силы стал толкать машину. Но та ни в какую не поддавалась. Он попробовал толкнуть снова - ничего. После четверти часа тщетных попыток, мужичок вдруг вспомнил, что забыл снять машину с тормозов.

- Ты что совсем дурак? - прорвало тут Микаила. Схватив бедолагу за грудки, он отшвырнул водителя Пикапа в сторону, затем в одиночку откатил вбок его машину и злобно хлопнув дверцей своего "Мерса" быстро завел тачку и уехал.

                                                                                                  ГЛАВА25

-Господин Ромет Лимбер, очень вас заждались! Проходите, пожалуйста!- забирая у доктора верхнюю одежду, Мариделия указала наверх, сама пошла в гардеробную. Не прошло и нескольких минут, как домработница появилась в комнате Эрика и застыла за спиной у врача.

- Ну, что, как он сегодня?- с некоторой тревогой спросила немолодая женщина у доктора. Слегка подтянув кверху морщинистые, темные мешки под глазами, уголки ее уставших, серых глаз, сощурились в напряженном ожидании. Обычно полуоткрытые в доброжелательной улыбке, испещренные мелкими морщинками, губы сейчас не улыбались, но сосредоточенно сжались в плотный, ровный бантик, над которым завис прямой, но достаточно большой нос. Сухощавые, белоснежные щеки, немного дряблые и покрытые седым, легким пушком, важно раздулись, внимательно вслушиваясь в каждое слово доктора.

- Если учесть предыдущие осложнения, можно сказать, гораздо лучше! Кризис позади. - Осмотрев больного, уверенно заявил доктор Лимбер. Потом добавил: - Но, не так хорошо, как хотелось бы! Сильные хрипы никуда не делись... И это неудивительно! Лечить такую пневмонию в домашних условиях - это равносильно самоубийству! И если бы вы, молодой человек, сразу согласились на госпитализацию, наверняка чувствовали бы себя уже по- другому! Впрочем, это ваше право! Все что я могу сказать - положительная динамика наблюдается.... Дело постепенно идет на поправку, но вяло... Больше есть, пить... фрукты, соки, травы... Ну и, конечно же, ингаляции, компрессы , лекарства и капельницы.

Непонятным, размашистым почерком доктор написал новое назначение, затем сложил в саквояж статоскоп и быстро засобирался.

То и дело, расправляя на себе съезжавший куда - то вбок, фартук, Мариделия, на лету хватая слова соседа, выглядела, великодушной и категоричной одновременно.

-Не сомневайтесь, господин Ромет, мы выполняем все ваши указания!- сурово отрезала она.

- Очень рад. Будем надеяться через недельку положение и вовсе измениться! А сейчас, разрешите откланяться...- ве- Да-да, разумеется!- спохватилась женщина и побежала за его одеждой.

Наскоро попрощавшись с Мариделией, Лимбер спешно покинул пациента.

 В этом доме Мариделия была единственной женщиной. К тому же старшей по возрасту. Поэтому и Эрику и самому хозяину приходилось считаться с ее авторитетом по многим жизненно важным вопросам. В частности, жесткому контролю с ее стороны, подвергалось и здоровье молодых людей. С редкой, для служанки, бдительностью Мариделия следила за лечебным процессом обоих ребят. Тщательно выполняла все предписания врача, сильно злилась, когда кто-нибудь из мальчишек нарушал назначенный режим. А уж о том, в каком ужасе она была, когда узнала о побеге Макса из больницы, и говорить нечего! Подняла такой переполох! Выслушивая получасовую нотацию по мобильному телефону, Макс, был уже не рад, что ответил на ее звонок. Женщина настоятельно требовала, чтобы он немедленно возвращался, если не в больницу, то хотя бы домой, под надзор их соседа - господина Ромета и ее собственный... Нардипский пообещал, что утром он обязательно явится, но не один. Шокированная его загадками и мальчишеским, неразумным поведением, преданная Мариделия, с нетерпением ждала своего молодого хозяина, который, обычно, щедро оплачивал ее заботы.

Как только Ромет Лимбер ушел, привычными, профессиональными движениями, бывшая медсестра, всунув иголку в вену, поставила Эрику систему, чтобы промыть легкие, и удалилась на кухню, готовить ужин для хозяев и гостей. Когда в холле грюкнула дверь, Мариделия деловито выбежала из столовой и уже открыла, было, рот для упреков, но тут, увидев спутницу Макса, в легком недоумении остановилась и чинно проговорила:

- Доброе утро, мадам!

- Доброе утро.- Легким кивком головы поздоровалась Иова, осматривая дом.

- Мариделия, это Иова. Она моя возлюбленная... но вскоре, надеюсь, станет хозяйкой этой скромной, холостяцкой пещеры! - с сияющим видом деловито известил прислугу Нардипский. Он сегодня находился в превосходном настроении, чего не скажешь об Иове. Слова Макса заставили ее задуматься. Он вел себя слишком самоуверенно и, похоже, давно все решил за них двоих.

Под тяжелым, осуждающим взглядом пожилой женщины, которая с немым укором осматривала сожительницу своего хозяина, Иова покраснела как девчонка, и опустила глаза.

- Значит, новая хозяйка.- Сурово констатировала Мариделия.- Что ж, добро пожаловать мадам... Или вы все же леди...- сильно смутив Иову, спросила женщина.

- Нет.- Жестко ответила Иова. - Я пока замужем...- чтобы позлить Мариделию, резковато произнесла Иова. Ей не понравилась консервативная старуха, которая, по всей видимости, не считала ее достойной парой для Макса.

Вслушиваясь в тон своей возлюбленной, Макс слегка поморщился.

- Любимая, что на тебя нашло? Мариделия милейшая женщина! Немного ворчливая, но доброй души человек!

- Угу!- холодно рявкнула Штельман, затем резко спросила:

- Макс, где я могу разобрать вещи?

- Разумеется в моей комнате! Или ты предпочитаешь иметь собственную?

- Честно говоря, да.- Не обращая ни малейшего внимания на замешательство Макса, быстро тчеканила Иова.- Так будет лучше для нас обоих!

- Без проблем, дом большой...- немного сконфуженно, вымолвил Нардипский и поволок сумку Иовы на второй этаж.

- Твоя комната будет рядом с моей. Если ты, не против?!

- Разумеется, нет!- капризно буркнула женщина, все еще рассерженная поведением домработницы.

Нардипский молча открыл одну из нескольких комнат на этаже и, как джентльмен, пропустив Иову вперед, остановился позади нее.

-Вот твоя комната.- Спокойно констатировал он. - Если тебе не нравится, можем подыскать что - нибудь другое.

- Нет, нет! Я останусь здесь! - осматривая все вокруг восхищенным взглядом, расхаживала по периметру Иова.

Современный стиль здесь смешался, с дорогостоящей, стариной. В розовато - бежевых тонах, комната выглядела очень уютной романтичной и просторной. Первым, что борсалось в глаза - большое, бежевое панно, с изображением древнего Трикопольеуса. Плавно захватывая всю комнату, и саму входную дверь, это произведение формировало неестественное впечатление, буд - то ты на машине времени мчишься в прошлое...