– Граф Бахтолм, – прищурилась Хлоя. – Тот, у кого вы так знатно повеселились? Убили кучу селян и надругались над их жёнами?

Во внезапном приступе ярости я стукнул кулаком о ладонь. Тот жирдяй, которого я оставил гнить в Чачаце, был мелкой сошкой. Иначе, где бы этот гад раздобыл сонный порошок, которым нас опоил?

– Не убивали мы мужиков и баб не насильничали, – угрюмо сказал я.

– Ну да, – ухмыльнулся Джессип. – Сами убились и снасильничались.

– Погоди. – Хлоя подняла руку. – Если не вы, то кто? Граф Бахтолм?

– Его люди. Селяне его отказались платить новую пошлину, сказали, что на пожрать не останется. Граф послал солдат. Их отлупили палками и пригрозили вздёрнуть, ежели те воротятся. Граф почухал репу и нанял нас. Но правды, гад, говорить не стал. Типа помочь в сборе налогов. Мы мужиков разоружили, связали и, как договорились, выехали из села. Ждали, пока с нами расплатятся. А опосля Кошель грит, типа визги какие-то слышит, вроде режут кого. Решили проверить, что за дерьмо творится. – Я замолчал, вспоминая увиденное.

Понятное дело, сами не ангелы, но таким никогда не занимались.

– И что же вы увидели? – Хлоя потемнела лицом.

– Связанных мужиков кололи, как свиней, а баб трахали прямо рядом со жмурами. И этот боров стоял и ржал. Я ему так и сказал, что он жирный мудак, а он пригрозил, что сдаст меня и весь мой сброд властям, типа банду изловил. Я реально озверел и приказал братве резать всю графскую шоблу. Ну пока резали самых борзых, граф свалил. Бабы тоже с перепугу разбежались. Долго раздуплялись: мудень успел закрыться в своём замке, хрен выковыряешь.

– Слабо верится, – начал Джессип, но Хлоя погрозила ему пальцем.

– Верится, ещё как! До меня доходили слухи о подобных «проказах». Хорошо, как только разберёмся с Мар… В общем, после решу вопрос с графом.

Приковылял, поддерживая спадающие штаны, Псих. Сделал вид, будто поклонился королеве, и прямиком ко мне.

– Таракан вернулся, – сообщил помощник. – Трит, в Шамусе шухер. Прибыли какие-то вояки, все расфуфыренные, но чёткие, не забалуешь. Вроде ищут кого.

– Ага, – сказал я и повернулся к Хлое: – Тут такое дело. Разрешение нужно. Я посрать хочу сходить.

– Пошёл вон! – отчеканила королева.

Я так и сделал. Когда отходил, услышал смех. Обернулся. Хлоя смеялась, глядя на меня, и качала головой.

Рожу Психа косило так, словно ему свернули челюсть в трактирной драке. Оно и понятно: от Лужи вовсю тянуло запахом печёной свиньи, а тут приходилось выслушивать бесполезные, с точки зрения Психа, команды. Мой помощник мнил себя поваром, типа тех, что готовили в дорогих кабаках столицы. На деле же его дурацкие советы пару раз едва не оставили нас без жрачки вообще. Но дурака учить – только портить.

– Может, всё ж таки с утра? – скулил Псих. – Ну чё они там вечером вынюхают-то? Только ужрутся в сиську и один хрен вернутся утром. Или я хреново этих балбесов знаю?

– Хреново, – сказал я, косясь на Хлою. Её величие за каким-то чёртом припёрло сюда и внимательно слушало наши с Психом тёрки. – Пошлёшь Пузыря и Карася. Один пузом мается, ему не до выпивки, а второму, сам знаешь, лишь бы пожрать. Эти точно не наберутся. А Карась… Ну, сам знаешь.

Карась на рожу – чисто страдающий ангелочек, даром что два раза загудел на каторгу за гопстопы. Бабы его шибко жалели и под шумок могли выболтать всё, что нам нужно.

– Я пойду с ними, – внезапно выдала Хлоя.

Не, честно, сперва я решил, мне послышалось. Ну, там ветка треснула, птичка хрюкнула. Какого дьявола?! Но величие на мой вопросительный взгляд кивнула и повторила, что желает в Шамус. С другой стороны, а почему у бабы, пусть и королевы, не может вожжа попасть под хвост?

Ежели бы с нами ехала обычная баба, я прикрикнул бы, чтоб прекратила валять дурня. Может, в ухо съездил бы, если бы продолжила. Но тут – её величие, да ещё и печати эти…

– С какого перепугу? – спросил я. Джессип стоял рядом. Пыхтел, сопел, но не возражал. Или уже пытался, или имел свой интерес. – Пошли вот этого.

– Ему нельзя, – спокойно сказала Хлоя. – Если в городе те, от кого я скрываюсь, они его сразу почувствуют. Крест, это немного сложно для такого, как ты. Сойдёмся на том, что имеет место быть некая магическая связь между моими охранниками. Что-то вроде ваших печатей. Граф просто не сможет остаться незамеченным.

– Ага, ага, – сказал я. Псих тоскливо смотрел в сторону костра. Кадык у помощника нервно дёргался. – Чегой-то я не уразумею: ты от них бежишь али к ним? В башке слегка путается.

– От них, – оставалась спокойной королева. – Но если это мятежники, то мне нужно посмотреть на них и убедиться в… Не важно. Для тебя это не важно.

Нет, ну какого чёрта?! Почему самые простые вещи вдруг становятся сложными и непонятными?! Казалось бы, за тобой гонятся – спрячься и сиди, что мыша. Так нет же, обязательно нужно сунуть башку в пасть волку и посмотреть, как там. Говорю же: все бабы – дуры.

– Ладно, – со вздохом сказал я и подтащил ближе сброшенный правый сапог. Нужно подремонтировать, каблук начал шататься. – Гони сюда Хорька и Зануду. Пусть захватят с собой побольше всякой мелочовки, мечи не надо – лишний раз светиться.

– Ты пошлёшь с ней этих дебилов? – изумился Псих. – Крест, ты тронулся? Какие с них, на хрен, охранники?

– Охранять её буду я, – хлопнул я себя по груди. Так, широкий ремень с десятком маленьких ножен с ножиками и еще четыре широких ножа на поясе вполне достаточно. – Мне просто с этими крысами легко работать, сам знаешь.

– Угу, особливо когда кошели щипать нужно, – гоготнул Псих. – Но ты – главный, тебе виднее.

– И ещё, – сказал я, почёсывая затылок. – У ворот пусть ждут Перо и Два Пера, лошадок стерегут. И обязательно пусть возьмут длинные луки, чтоб издалека прикрыть могли. И вы тут особо не расслабляйтесь: ежели нас за жопу прихватят, то сразу сваливать придётся.

– Не, ну умеешь ты настроение портить, – проворчал Псих. – Лады, может, и верно, своим глазом засветишь, чё там за людишки и кого они ищут.

Мы доехали почти до самых ворот Шамуса, стараясь не показываться из-за деревьев. Выбрали местечко, где колючий кустарник поднимался выше головы, и остановились. Перо сказал, что видит годное местечко на дереве, а Хорёк – что лучше бы ему остаться с лучниками. Вроде за конячками присматривать.

– Ежели б тебя, гада, бухать звали, – угрюмо буркнул я и проверил, легко ли доставать оружие из-под куртки, – ты уже впереди всех нёсся бы. Да, урод учёный? Дуй вперёд и разнюхивай дорогу.

Зануда помалкивал, но его длинный нос, торчащий из-под низко надвинутого капюшона, казался белее обычного. Хлоя единственная выглядела спокойной.

– Морду придётся спрятать, – предупредил я. – Даже если никто не признает, кто-то может спросить, какого такая цаца шлёпает с эдакими красавцами. Ну а на шлюху ты никак не тянешь.

– Вот интересно, – усмехнулась королева, натягивая на голову капюшон плаща, – это сейчас был комплимент или оскорбление?

– Как хочешь, так и думай, – махнул я рукой и вышел на дорогу. – Но морду не свети и не тарахти ни с кем. Базар у тебя… Нормальные люди так не базарят.

Кажется, она захихикала.

Шамус – старый город и когда-то вроде был столицей здешних мест. Потом всё захирело, торговля ушла, и городишко начал загибаться. От прошлого осталась высокая стена и крепкие металлические ворота. Стена постепенно рассыпалась, а ворота на моей памяти ни разу не закрывались. Использовали лишь деревянную решётку с шипами.

Стража за воротами играла в «три руки» и внимания на нас не обратила. А ты попробуй вот так въехать в столицу, чтоб с тебя не содрали последние портки! Сразу видно – долбаная глухомань. Но нам такое только хорошо.

И что ещё мне тут нравится: дороги – не как в сраном Лагатусе. Всё – крепкий камень да брусчатка. Но тоже всё щербатое, как рот Свина. Людей совсем немного, а те, что есть, торопятся, будто их собаки за яйца хватают. Псов, кстати, совсем не видать. Слышал, типа их тут ловят и жрут.