Я честно ни фига не понял, кроме того, что наступает полная задница. Но ещё кое-что забавное вспомнил из перебранки над рекой.

– Кстати, а четой там про спасение мира?

Хорёк с Занудой навострили уши.

– Это он про чего базарил-то?

Казалось, Хлоя меня вообще не слышит, типа и нет её здесь. Потом глазки просветлели, и величие глубоко вздохнула.

– Шутка это, Крест, просто глупая шутка.

Я долго смотрел, очень долго. Потом обошёл вокруг и поглядел с другой стороны. Как и прежде, ни хрена не понятно. Не, ну вот это вроде ноги, хоть и странные какие-то. А вот тут…

– Это вообще голова или задница? – спросил я, ткнув пальцем в непонятную мешанину из кожаных наростов, костяных иголок и чего-то похожего на чёрную паутину. С другой стороны мускулистого окровавленного тела имелось такое же, но чуть меньше.

– Ну, ежели энто задница, – глубокомысленно заметил Псих, обгрызая свинячью ногу, – то Рвача оно хотело загрызть энтой самой задницей. Грит оттудова ишшо какая-то хрень выскочила, типа челюсти на слюнявой палке…

Началось всё утром, когда часовые заметили шевеление рядом с лагерем. Решили проверить, кто там шебуршится в зарослях. Мало ли, после наших-то вчерашних похождений. Может-таки отыскали нас говнюки из Шамуса. Но в лесу парни наткнулись на кое-что поинтереснее. Хрюкающая и мяукающая тварь спрыгнула с дерева и попыталась сожрать Рвача.

Потребовалось изрубить гадину мечами, чтобы она успокоилась. Рвач вон до сих пор сидит белый что снег и дует самогонку. Не обосрался, и ладно.

– Я такенной штуки вжисть не видывал! – Кошель поднял длинную палку и ткнул в чёрный окровавленный бок. Дохлая тварь дёрнула лапой, и Кошель тут же отпрыгнул назад.

Псих посмеялся и, осмотрев обгрызенный маслак, отбросил кость в кусты.

– Пацаны говорят, – заметил он, – что, если бы они не заметили это ублюдище, оно так бы и сидело на дереве. Спрыгнуло только тогда, когда Зуб пальцем ткнул. Смекаешь?

Чего тут смекать-то? Гадина явно следила за нами. И даже не знаю, что хуже: то, что следила, или то, что я такой дряни тоже ни разу до этого не видел.

– Зови её величие, – приказал я Кошелю. – Пущай тоже поглядит. Может, что умное нам, дуракам, скажет.

После возвращения из чёртова Шамуса мы ещё словом не перемолвились. Я только приказал Психу усилить караулы, потушить все огни и пошёл жрать свинью. Раз уж в «Подкове» с окороками не задалось. Даже особо пить не стал, ибо имел подозрение, что среди ночи придётся подрываться и нестись со всех копыт.

Обошлось, но от жирного мяса всю ночь ныло брюхо и снилась всякая дрянь типа мужиков со светящимися глазами.

Да и разбудили ни свет ни заря и повели показывать чучело, напавшее на Рвача. Я был зол и продолжал маяться брюхом. Потому что вчера нужно было нормально накатить самогона, а не дразниться лошадиной мочой, которую зовут пивом.

Пришелестела её величие со своим карманным блондинчиком. Хлоя выглядела даже хуже, чем я, даром что вечером мяса не жрала и ничего не пила. Я всегда говорю: тот, кто не бухает, сдыхает прежде пьяниц, потому как силы поддерживать нечем. А ещё в непьющих запросто влезают злые духи.

Хлоя уставилась на тварюку, но особого удивления на королевской физии я не заметил. А ейный граф тут же захотел присесть мне на уши. Весь такой бледный и аж пыхтит от злости, только что дым из зада не идёт.

– Королева упоминала, что ты нёс её, взвалив на плечо, – просипел Джессип, когда мы отошли в сторону. Мне-то плевать, пущай пацаны слушают, а вот блондинчику приспичило посекретничать. – Ты хоть понимаешь, скотская твоя рожа, что не должен касаться королевского тела даже своим вонючим мизинцем?

Я почесал обрастающий подбородок и подумал, а не зашарашить ли говнюка прямо сейчас? Скажем, бахнуть кулаком в челюсть, а потом пинать по грудине, покуда не затрещат рёбра. Наверное, её величие опять расстроится. Примется выговаривать, типа так нельзя.

– Ты там был? – спросил я и, когда Джессип запыхтел, закончил: – Вот и пошёл в задницу. Ежели чего не устраивает, собирайте манатки и валите отседа вдвоём, куда вам там надо. И тогда я, со всеми моими мизинцами точно никого трогать не смогу.

Мы посмотрели друг другу в глаза. И опять этот засранец даже не подумал отворачиваться.

– Хочешь сказать, другого выхода не было?

– Ты вот сам своим котелком покумекай: тёмный город, везде ямы и кучи дерьма, а нам нужно нестись как ошпаренным. Я чё, карету твоей королеве искать стану?

– Ладно. – Пыхтеть Джессип начал меньше. – Но впредь постарайся не распускать руки без особой нужды. Держи дистанцию и помни: перед тобой – королева.

Ага, с тобой, нудятина, забудешь!

Подошла Хлоя, посмотрела на бледного графа и нахмурилась. Посмотрела на меня. Я ухмыльнулся и почесал пузо. Хлоя вздохнула и покачала головой.

– Прежде я таких существ не видела, – сказала её величие, – но догадываюсь, что это такое, откуда взялось и почему здесь присутствует.

– Валяй, – хмыкнул я, и Джессип снова зафыркал.

Может, у графа чегой-то внутри варится, типа каши?

– Крест, тебя не учили, как правильно разговаривать с высшим дворянством Вазерома? – Хлоя говорила так устало, точно не надеялась, что я её пойму.

– Ага, ну ессессно! – широко ухмыльнулся я. – Вот кожное утро меня берут за лапу, тащут во дворец и грят: глянь Крест – энто тебе высший граф. Знаешь, как с ним правильно базарить? Щас мы тебя, Крест, учить станем.

– Ладно, в любом случае наш союз на очень короткий срок. – Королева достала платок и провела им по лбу. – Это существо – демон.

– Погоди, – нахмурился я. – Какой, к чёрту, демон? Святоши базарили, типа демоны живут в преисподней, у них рога там, копыта и крылья, что у летучего мыша. Ну ишшо свинячий рыльник, и воняет от них серой.

– Крест, это настоящий демон. – Хлоя надавила на слово «настоящий». – Да, прибыл он из преисподней, но, как ты сам можешь видеть, ни рогов, ни копыт у него нет. Всё дело в том, что преисподняя… Как бы это объяснить? Ну, не совсем то место, о котором рассказывает церковь. Это скорее мир, который сильно отличается от нашего.

– Не, ну конечно, понятно, – сказал я, как всегда, когда ни хрена понять не могу.

К святошам-то я тоже особой веры не имел: ну вот кто их видел, энтих самых демонов али ангелов, а? И ежели, скажем, бог энтот, весь из себя такой любящий, то какого черта мне из спины ремни резали прямо перед распятием? Вот лично я думаю, что когда его на крест прибили, он обозлился, плюнул на всё и больше к нам не заглядывал.

Хлоя посмотрела на моё лицо и в очередной раз вздохнула. Чегой-то её величие как со мной базарит, так вечно вздыхает. Может, воняет от меня? Помыться бы не мешало, да.

– Ладно, Крест, всё это не важно. Тварь пришла сюда, чтобы следить. Следить и сообщать тем, кто гонялся за нами вчера. Скорее всего, существо приходило не одно, так что самое время собираться и уезжать.

Не, ну вот тут всё понятно. Я и сам так думал, поэтому махнул Психу.

– Валим, – сказал я и увидел, как за спиной помощника маячит зелёный от ужаса Зануда. – Тебе чего?

– Крест, – он стучал зубами, – я это, совсем вчера из башки от страха вылетело. Косой монету взял и сказал, что броня на двух телегах сёдни станет ждать у Восточных ворот. И ишшо Косой сказал, ежли мы припозднимся, он всю броню толкнёт кузнецу. Крест, отвечаю, не нарочно так получилось!

Я сграбастал засранца одной рукой и, подняв над землёй, хорошенько встряхнул, так что зубы клацнули. Продолжая удерживать, повернулся к угрюмой Хлое.

– Вишь, вона с кем работать приходится. – Я отшвырнул Зануду Психу под ноги. – Давай мухой к Восточным с десятком пацанов пошустрее. Пусть забирают броню и валят к Червесу. Там ждут нас, али мы их дождёмся. И ещё… – В башку пришла одна идейка, но её требовалось обговорить с Психом, раз уж он у нас бывший солдат.

Пока мы топали, Псих вытащил из-под куста зачарованного Фингала. Тот задумчиво доставал из кошеля монеты, пробовал на зуб и, огорчённо вздохнув, откладывал в сторону сломанные. Сдаётся мне, фальшивыми оказались больше половины. Догадываюсь, откуда у неудачника столько этого добра. Бьюсь об заклад, вчера он резался в ведьму с Тараканом. У того вечно вся рожа синяя от таких шуток.