Вышла на берег и улеглась на песок прямо у воды. Волны омывали щиколотки, то набегая, то отступая. Тепло. Песок прогрелся, как и пенящиеся воланчики. Полный релакс. Все-таки хорошо быть миллионером, хотя бы ради того, чтобы иметь возможность в любое время попасть сюда. Купил себе виллу и наслаждайся.

Странное что-то с ней твориться, все мысли утонули в блаженстве, окутывающем ее. Хотела подумать о важном, а ходит весь день и кайфует.

А может, и правильно, после всех нервных стрессов, лучшее лекарство. Мешает щемящее чувство в груди, отодвинутое пока на задний план.

Если б рядом лежал любимый мужчина, было бы верхом блаженства. Может, ну его? Броситься опять в омут головой. Ага, и получить тут же граблями в лоб. Помечтать-то можно! Здесь на берегу хочется совершать какие-нибудь романтические глупости. Загадать какое-то безумство. Если бы рядом в этот момент оказался Одинцов, она бы ответила на его чувства. Загадала и замерла. Поняла, что ждет, вдруг появится. Не появился. Жаль.

Правда жаль. Неужели простила? Неужели можно снова испытать то счастье, которое они познали на Сардинии? Способна ли Майорка собрать разбившиеся осколки ее души? Судя по тому, что Ксюша и Оксана Сергеевна перестали разделяться, то все возможно. А когда это произошло, кстати? Сюда ехала, они еще спорили, потом увидели Одинцова, всего такого большого и сильного, в белой одежде, на фоне которой особенно выделялся загар. И глаза, просто умопомрачительные. Почему она его так любит, что хочется забыть обо всех его грехах? Хотя, если быть до конца честной, ее вина тоже есть. Как бы то ни было, она лгала ему и до сих пор лжет. Не смогла довериться, испугалась. Почему же его казнит за то же самое: он так же не поверил ей. Их любовь просто не успела настолько окрепнуть, чтобы противостоять первым серьезным испытаниям. И они оказались слишком слабы, оба напичканы предрассудками. Кирилл привык, что женщины в его среде часто врут, изменяют, гоняются за большими деньгами. Она пять лет настраивала себя, что ненавидит его, что он подлец. Попали в капкан своих убежденностей.

Где искать правду? Насколько она права в своей обиде? Или она настолько хочет быть с ним, что готова себя убедить в его невиновности?

Настолько погрузилась в размышления, что не заметила, как солнце вплотную подошло к горизонту.

- Не боишься простудиться? – раздался рядом озабоченный голос. – Уже давно лежишь на мокром песке.

Ксюша лениво приоткрыла глаза. Кир сидел рядом на корточках. Во взгляде то же беспокойство, что и в голосе.

Девушке вспомнилось, каким он был заботливым в лучшие периоды их отношений. Кормил ее, когда забывала, нянчился, позаботился о Дане, наконец. Может, дать последний шанс? Между ними останется слишком много: Даня, еще неродившийся ребенок. Им придется общаться. Лишать мужчину радости общения еще и с этим малышом не хотелось. Жестокие слова про аборт от отчаяния и обиды, на самом деле она никогда бы не сделала.

- Я принес плед, зная тебя, решил, что ты наверняка уже подмерзаешь.

- Спасибо. Я не замерзла. Тепло.

Она изучающе всмотрелась в его глаза? Любит? Кажется, да. Это ли не ее мечта? Не об этом ли грезила ночами?

Протянула руку ему навстречу. Кирилл неверяще смотрел на нее. Наконец взял пальчики и поднес к губам.

- Клянусь, ты никогда не пожалеешь, - надтреснувшим голосом пробормотал он, притягивая ее к себе.

Мужчина поднялся сам и ее подтянул, обнимая очень осторожно. Запустил руки в ее волосы, удерживая для поцелуя.

Так душещипательно нежно, аж мурашки по коже. Губы лишь слегка соприкасаются, это невероятно завораживает. Последние лучи солнца озарили небо и скрылись в море. Они еще целовались, потом он предложил пойти в дом.

- Не хочу. Где там твой плед?

Кирилл не стал спорить, расстелил покрывало подальше от воды. Сел на него и опустил любимую перед собой, продолжая ласково обнимать прохладные плечи. Она откинулась головой на его грудь. Он не пытался перейти к более серьезным действиям. Достаточно того, что она рядом. Так близко, как не была уже целую вечность.

Поймал ее вопросительный взгляд.

- Как ты себя чувствуешь? Мы можем просто посидеть, торопиться некуда.

Он снова взял ее пальчики и перебирал их, попутно согревая.

В кольце его рук тепло и уютно, но где-то внутри образуется потребность в большем, гораздо большем. Разве возможно оставаться равнодушной, когда этот мужчина настолько близко? Одинцов, не время быть скромным. Девушка уже горит от твоего присутствия, а ты строишь из себя рыцаря.

О, кажется и сам не может удержаться - обжог дыханием ее шею, убирая волосы в сторону. Опять остановился. Трется носом и, кажется, тащится от ее запаха. Чудной. Хотя, что греха таить, она сама балдеет от его аромата, терпкого и мужественного.

Сейчас, когда она уже сделала выбор - простила его, хотелось отбросить все отрицательное куда подальше и нырнуть с головой в новые старые ощущения. Не время предаваться страхам и сомнениям.

- Хочу тебя прямо на берегу, - неужели у нее хватило смелости это сказать? Куда-то в плечо, едва слышно, но все-таки.

Кирилл замирает от ее откровения. Дыхания, которое только что щекотало ее кожу в районе затылка, не ощущается. Он там дышит?

- Кир?

Выдох прямо в волосы. Горячим воздухом.

- Одинцов, а Одинцов, у тебя температура? – она приложила ладонь к его лбу. - Я тебя не узнаю.

Он так улыбнулся, что Ксюша поняла – спокойствие дается ему не без труда…

- Честно сказать, я впервые имею дело с беременной женщиной и боюсь навредить.

Ксюша рассмеялась низким гортанным смехом. Понятно.

- Дурачок, разве ты можешь навредить своему ребенку? Не бойся, врачи сказали, угрозы нет.

Мужчина снова поцеловал ее, и в этот раз поцелуй был более глубоким, давая намек на охватившие его чувства. Его губы опять начали свое исследование с азартом кладоискателя. Ах как же он любит это делать! Чья эта мысль?

Ксюша развернулась и опрокинула его на спину. Но ей не хотелось сегодня доминировать. Каким образом Кир это почувствовал? Уверенно уложил ее на лопатки, избавляя от одежды.

Как она жила без него? Как собиралась жить? Только сейчас с особой ясностью поняла, чего была лишена. Судя по жадным поцелуям, Кирилл тоже. Его горячие губы скользили по ее прохладной коже, кое-где оставляя следы. Волна наслаждения наконец унесла все ненужные мысли, оставив лишь удовольствие. Кирилл умело подводил ее к накалу не один раз, пока сам не взорвался на осколки.

Крепко прижал к себе и прошептал:

- Моя сладкая девочка, люблю тебя.

Ксюша вздрогнула от накатившего дежавю. Когда-то, в прошлой жизни, он ее так назвал в порыве страсти. В тот самый первый раз. Потом исчез на долгих пять лет. Ксюша покачала головой. Сейчас все иначе. Вот он рядом лежит и, кажется, уже засыпает. Бедненький. Уморился.

Прикрыла его одним концом огромного пледа, сама укрылась другим и прижалась к теплому телу рядом. Самое интересное, она совершенно не мерзла, не смотря на вечернюю свежесть. Зато без Кирилла замерзала при полуденном зное. Хорошо, что смогла снова простить, вместе легче переносить тяжести. Незаметно задремала.

Кирилл видел сон. Или не сон, а давнее воспоминание.

Он забирается в окно, здесь должна быть комната Виктории, его девушка, с которой они встречаются больше двух лет. Ну как встречаются? Проводят вместе выходные, после учебы отдыхают душой и телом. Любви никогда не было, просто взаимовыгодное сотрудничество. Она прикрывает его от особо настойчивых поклонниц, он ей помогает в учебе и в Москве устроиться, не пропасть в куче приезжего народа. Финансово тоже помогал, Вика не наглела, как некоторые его бывшие. Они уже второй раз приехали к ее родителям на Урал – ему нравилось здесь отдыхать, теплая душевная атмосфера.

Днем поругались с Викторией. Она собралась гулять с друзьями, без него. Он запретил, хотя, по-честному, не имел никакого права. Что-то внутри взбунтовалось. В итоге лезет к ней в окно, как какой-то Ромео к Джульетте.