- А теперь, друг мой неразумный и недальновидный, скорый на расправу, я скажу тебе то, от чего ты захочешь провалиться под землю. Выть будешь от раскаяния. И не знаю, сможет ли она тебя простить. - Кир похолодел от его слов, предчувствуя, что, скорее всего, он прав. – Данил – сын Оксаны.

Филип чувствовал себя садистом – такое ему удовольствие доставило выражение лица Одинцова. За две недели друг довел даже его.

Ощущение будто тебе со всего размаха всадили нож в грудь. Или точнее, в солнечное сплетение, потому что боль начала распространятся именно оттуда.

- Как? – только и смог выдохнуть.

- Вчера выяснилось. Когда появилась связь, после недель вне зоны. Слушай: Даниил Сергеевич Левандовский. 4года. Мать: Левандовская Оксана Сергеевна. Отец: прочерк. Все эти СМС она писала сыну, а он ей в ответ.

Кирилл чувствовал, как кровь отливает от лица. Стало дурно. Так плохо, что не мог до конца осознать масштабов катастрофы. То есть никакого любовника не было? Всего лишь ребенок? Ребенок, существование которого она ото всех скрыла.

- Почему она не призналась, когда ситуация настолько обострилась? - он понимал, почему она скрыла вначале. Не одобрял, но понимал. А потом! Когда он душил… черт…

- Все утро над этим думаю. Выводы интересны? – получив утвердительный кивок Фил продолжил, - девочка не хотела участвовать в шоу, мы уже говорили с тобой об этом, пообещал не плохие деньги за съемки. Оксана не знала, что эти деньги получит лишь она, была уверена, что договор стандартный. А там четко прописано, за утаивание информации о себе – исключение. Вот и результат. Деньги - единственная причина ее пребывания здесь. По крайней мере, была единственной.

Кирилл кивнул, все логично для начала. Но потом, когда между ними возникло чувство? Почему не сказала о сыне? А когда нашли телефон? Подставила под удар все. Или он не прав? Может, он сделал что-то не так? Озвучил сомнения. Фил пожал плечами.

- У меня есть одна догадка, остальное думай сам. Ты не дал ей возможности объяснить. Я говорил с ней после всего. Она не могла отвечать, горло болело, сказала одно. Я в тот момент засомневался в наличии у нее любовника, а ее обидело, что ты не сомневался. Поверил домыслам. Хотел, чтоб она оправдывалась перед всеми? Ты не знаешь Оксану?

Кирилл застонал. Прав друг на все сто. Он потерял разум почти моментально. Сам накануне учил ее мыслить аналитически, взвесить все доводы, не делать скорых выводов. А сам…

- Кир, ко всему прочему там еще одна проблема, – голос Фила странно приглушенный.

Одинцов встрепенулся, отвлекаясь от раздумий. Точно. Финансовые вопросы, которые уже не раз всплывали в разговорах. Сейчас Фил тоже говорил о деньгах. Что с этим? Если рассуждать логически, сыну четыре года, Оксане двадцать один. Родила в семнадцать, значит, забеременела в шестнадцать. Ооо… От обилия разных мыслей мозг начал закипать. В семнадцать с ребенком на руках. Вот они, те самые обстоятельства, которые его так злили. И родители погибли не так давно, а ведь, скорее всего, они помогали с сыном, как же иначе. Сразу после школы. Что ж за урод такой воспользовался девочкой? Кулаки зачесались… а потом мысль, что он и сам недалеко ушел. Было дело. Сам тот еще гад и извращенец, правильно Оксана его называла.

- Ее сын нуждается в лечении. Не знаю подробностей, но именно для этого и нужны деньги. Понял одно - дело срочное, затянули с этим врачи и они тоже.

Кирилл подскочил. А это те самые финансовые проблемы, которые мучали ее и нервировали его. Почему она не рассказала? – в сотый раз задавался вопросом. Он помог бы сразу. Нет ничего дороже ее спокойствия. Боялась? Чего? Что он не примет ребенка? Глупо. Пазл сложился, но не хватало нескольких элементов. Ладно, все потом. Сейчас две главные цели: Даниил и прощение. И первая цель - основная, вторая после достижения первой.

- Фил, я улетаю в Москву. Три дня. Отмажь меня у Майлза. Ох бл…, еще с этими курицами надо что-то решить. Нельзя оставлять. Прошу, подумай, что можно сделать без ущерба для шоу. И Фил, умоляю, позаботься о ней. Расскажи правду об этой ночи, она слишком болезненно восприняла. Я боюсь за нее. Пусть Маша будет рядом.

Как много нужно сделать. Бросать ее страшно, но его присутствие в Москве важнее. Потом он вернется и будет на коленях умолять о прощении.

Сегодня много лайков :)) радостно нам с музом. С П А С И Б О!

Глава 29

Ксюша чувствовала себя ужасно. Голова болела, подташнивало, кости ломило, словно при температуре. То, что творилось в душе, лучше не вспоминать.

Стук в дверь, еле доползла, чтобы открыть. Фил? С чего бы? В руках поднос с завтраком. Сок и блинчики с медом.

- Привет. Хотел бы пожелать доброго дня, но почему-то уверен, что это не так.

Оксана в ответ пожала плечиком. Не хватало еще жаловаться. Хотя хочется, очень.

- Да, уж. Проходи. – Принюхалась. Блинчики вроде не вызывали отторжения.

- Ты не вышла к завтраку. А скоро обед. Решил занести тебе перекусить. Будешь?

- Поставь на стол, спасибо. Ты удивительно заботливый. Машке повезло.

Фил смутился. Поставил поднос на журнальный столик, где присела девушка. Плохо выглядит. Совсем довела себя или Кир довел.

- Ешь, нам нужно поговорить. Но пока все не скушаешь, не скажу ни слова.

Только что с аппетитом смотрела на еду, и как отрезало. Под суровым взглядом пришлось через силу съесть.

- Мне позвонил Виктор Андреевич. – Заявил молодой человек, когда она вытерла рот салфеткой и отставила поднос. И смотрит на нее выжидающе.

Ох, как не хочется ни с кем говорить, объяснять. Потом.

- И? Мне собирать вещи? Надеюсь, хоть с оплатой не обманите?

- Оксана! Почему ты такая?

- Какая? – Ксюше становилось все хуже и хотелось избавиться от чьего бы то ни было общества.

- Ждешь от людей плохого по умолчанию.

Девушка рассмеялась, горько, с надрывом и Филу стало стыдно. Глупость сказал. А что ей остается? Вся жизнь сплошной обман. В шестнадцать какой-то хрен сделал беременной и скорее всего, бросил. Врачи не увидели проблему у ребенка, а те, кто увидел, требуют денег, которых и взять негде. Кир приручает и жестко обрубает все концы. Как уж тут поверить в доброту человеческую. А сколько еще неведомого в её жизни?

- Оксан, Виктор Андреевич рассказал о Дане.

- И ты, разумеется, быстренько доложил Одинцову! – перебила Ксюша. Только этого не хватало. Дядя видимо сильно переживал, раз выдал всю информацию, но мог бы хоть у нее поинтересоваться, надо ли.

Почувствовав ее агрессию, Харпер не спешил отвечать.

- Ты что-то имеешь против?

- Я много чего имею против! – Прорычала Оксана Сергеевна. – Особенно я против, чтобы Одинцов или кто-то еще лез в мою жизнь! Это понятно?

Сидящую перед ним девушку снова начало трясти, почти как на вчерашней записи. Фил запереживал. Так, стоп, пока больше никаких разговоров.

- Оксан, успокойся, не надо нервничать. Давай ты пару дней отдохнешь. У нас у всех будет выходной. Ты не больна, может врача позвать? Плохо выглядишь, не обижайся.

- Фил, прости, мне нехорошо. Надо полежать. Спасибо, что принес поесть. Можно я побуду одна?

Ксюша упала на подушку и, уже не обращая на него внимания, закуталась в одеяло и прикрыла глаза, падая в сон. Мужчина с сожалением понял, что не сообщил главного – подробностей вчерашнего беспредела в курятнике. Погладил ее по руке, отметив краем сознания, что ладошка ледяная. Покачал головой. Надо с этим что-то делать, доведет себя до срыва. Завтра они серьезно поговорят. Машу привлечь тоже. Кивнув принятому решению, вышел из номера. Пора с курятником пообщаться.

Спала Ксюша до позднего вечера. Облегчения сон не принес. Проснулась и поняла, что ее все еще морозит, а кожа горячая. Температура? Плохо. Еще хуже боль в голове и несвязные мысли. Вата в мозгах. В груди тоже не понятно что: от тоски до какой-то не понятной паники. Предчувствие или паранойя? Дикое желание бежать. Куда? Не важно. Подальше отсюда. От кого-то, с кем связана боль в ее душе, в ее теле. Как же его? Забыла… Кир? Точно, Кирилл… Перед глазами его полный ненависти взгляд… его руки сжимают горло, дышать не чем… Стоп! Это было… было недавно, не сейчас… дышать… ровно… никого нет… но вернется, поэтому бежать…