По лицу блондинки стекали слёзы, размазывая макияж. Ей было непросто подбирать слова, даже несмотря на то, что Мона не могла ответить.

-Знаешь, ты не такой уж и плохой человек, как мы считали раньше. Никто на тебя зла не держит, даже Элисон и Калеб. Обещаю, что больше никаких упрёков и обвинений, никакой агрессии и предубеждений к тебе не будет. Ты только поправляйся, прошу тебя! Мы уже отправили сообщения твоим родственникам по электронной почте. Они должны скоро приехать.

Ханна крепко обняла Мону, как в старые добрые времена, когда они были лучшими подругами. В голове блондинки всплывали образы из прошлого, когда всё было иначе – никакого «Э» и чувства постоянного страха за себя и своих близких. Две беззаботных подружки прогуливаются по магазинам, подолгу зависают в кафе и сплетничают о мальчиках…

Но Мона Вандервол с того момента так ни с кем не заговорила – ни с одноклассницами, ни с полицией, ни с врачами. Она ни проронила ни слова во время похорон матери: девушка стояла будто окаменевшая и не совсем понимала, что происходит. Видя её состояние, родственники Моны не пожелали забирать её к себе и оплачивать лечение. Его согласились оплатить семьи обманщиц, а также Эзра Фитц и Брук Мэддокс. Врачи, которые её наблюдали, решили отправить Мону в «Уэлби» на неопределённый срок.

***

…Первая ночь в психиатрической лечебнице ничем не отличалась от тех, что Мона провела когда-то в «Рэдли». Те же белые стены, минимальное количество мебели и решётки на окнах, из которых виден сад. Мона уже который день подряд не смыкает глаз и отстранённо сидит в кресле. Она не заметила, как дверь в палату незаметно распахнулась и туда вошёл человек в чёрной толстовке с капюшоном и в перчатках. Незнакомец медленно подошёл к ней сзади и прикрыл ей глаза.

-Ну что, теперь мы в одной лодке, - произнесла Шарлотта ДиЛаурентис, проникшая к Моне в палату.

========== Глава 11. Узнаёшь ли ты меня? ==========

Ранним субботним утром Брук Мэддокс отправилась в дальнюю поездку. Она направлялась в психиатрическую клинику «Уэлби». Сюда из Денвера перевели её мать Монику. Почти семь лет назад она неожиданно для всех стала употреблять наркотики и через несколько месяцев попала в больницу, где ей поставили диагноз «Распад личности». Молодая и красивая женщина в 39-летнем возрасте стала стремительно угасать. Она перестала узнавать окружающих, среди ночи уходила из дома и бесцельно слонялась босиком по холодному асфальту, бросила все свои увлечения и хобби. Её муж Куинн Мэддокс, долго скрывал от дочери истинное состояние матери. Иногда Монике становилось немного легче, тогда её привозили домой на радость Брук.

Флэшбек

-Мама, мама! Ты вернулась! – нарядная 13-летняя девушка бежит навстречу матери.

-Привет, - неуверенно сказала Моника. – Ты так выросла…

-Мама, я так соскучилась! – юная Брук крепко обнимает мать и никак не хочет отпускать её.

-Я тоже скучала. Здесь так здорово! Может, покажешь мне дом?

-Конечно, мамочка! Идём за мной. Вот здесь у нас спальня…

-Мне тут так нравится. А друзья у тебя есть?

-Мама, ты их что, забыла? – удивлённо спросила Брук, беря в руку фотографию в рамке. – Смотри, это мои лучше подруги – Эмма Дювал и Райли Марра.

-А с мальчиками ты встречаешься? Тебе же скоро замуж выходить.

-Мама! Ты что! Мне всего 13 лет! Да и парни в нашей школе стрёмные.

***

Такие встречи с матерью бывали 2 – 3 раза в год, когда ей ненадолго становилось легче. И каждый раз дочери приходилось заново знакомить маму с домом, её друзьями и подругами. В эти счастливые дни Брук забивала на школу и гуляла с мамой по парку, водила по магазинам и играла ей на фортепиано. Только такая идиллия длилась недолго. Монике вновь становилось хуже и её в экстренном порядке увозили обратно в больницу, куда Брук вход был закрыт.

Куинн Мэддокс старался всё делать аккуратно, скрытно, чтобы не навредить дочери. Она и в самом деле долго не знала истинное состояние матери и причины долгих разлук. Лишь в 15 лет Мэддокс узнала правду: её мать лежит с тяжелым заболеванием в реабилитационном центре. К тому моменту ремиссий больше не происходило и Моника Мэддокс окончательно впала в беспамятство.

Флэшбек

-Мама! Привет! – 15-летняя блондинка осторожно вошла в дверь больничной палаты. В кресле сидела поседевшая женщина с морщинистой кожей и потухшим взглядом. Брук не сразу узнала в этом высохшем человеке свою красавицу-мать. Та безмолвно сидела в кресле и даже не посмотрела в сторону дочери. Её дочь подошла поближе и взяла руку матери в свою ладонь.

-Это я, твоя дочь Брук! – тихо прошептала Мэддокс.

Моника медленно повернула голову и посмотрела на дочь своими красивыми зелёными глазами. Через несколько секунд она отрешенно произнесла.

-Медсестра, почему вы не принесли мне лекарства? Сейчас же девять часов вечера, мне пора ложиться спать!

-Мама, сейчас только два часа! И я к тебе пришла. Как же я давно тебя не видела!

Брук собиралась было обнять маму, но та резко вскочила с кровати и заорала как сирена. Девушка испугалась и попятилась назад. Ей было по-настоящему страшно. Такую картину она наблюдала разве что в мистических фильмах ужасов и в это мгновение той казалось, что демон вселился в её любимую маму.

Вбежали санитары, сделали укол Монике и вывели Брук из палаты. С тех пор они не виделись ни разу. Когда в Лейквуде объявились Пайпер и Киран, Брук было не до посещений матери. Она боялась, что маньяк узнает об этом и убьёт и маму.

***

Вот наконец и «Уэлби» - новое место жительства Моники Мэддокс. Брук не стала ничего брать с собой в качестве подарка – женщина совсем потеряла рассудок. Её держат в отдельной палате под замком и никуда не выпускают.

-Мисс Мэддокс? Здравствуйте! Я Эллиот Роллинз, лечащий врач вашей мамы. Я вас к ней провожу, - обратился к ней красивый мужчина лет 30 в больничном халате.

-Спасибо.

Пройдя охрану и сдав все потенциально опасные вещи, включая заколки, ремень, украшения и обувь на каблуках, Мэддокс пошла за Роллинзом в палату № 245. Открыв замок, Брук прошла внутрь.

У окна стояла пожилая женщина – сгорбленная, высохшая, с неопрятными седыми волосами и трясущимися руками. Лишь по взгляду красивых зелёных глаз можно было узнать прежнюю красавицу Монику Мэддокс – бывшую «Мисс Лейквуд».

-Мама…, - тихо произнесла Брук, словно боясь напугать женщину.

Та медленно повернулась и, взглянув на дочь, застыла, будто пытаясь вспомнить, кто перед ней.

-Доченька? Я так рада, что ты ко мне пришла…

В этот момент Брук расплакалась от счастья. Мама её помнит, хотя они с ней не виделись так давно! Ей стало лучше!

-Доченька! Ты так изменилась! Я бы тебя и не узнала…

-Мама, милая моя! Я так по тебе скучала, - сквозь слёзы произнесла Брук, обнимая мать.

-Ты так помолодела, - продолжала Моника. – И волосы перекрасила. Знаешь, тебе не идёт светлый цвет. Не сочетается с карими глазами.

-Мама, я не красилась вообще-то.

-Как не красилась? Ты же приходила ко мне на позапрошлой неделе. И у тебя была такая шикарная причёска с тёмно-русыми волосами. А блондинкой тебе не идёт. Ты сразу на школьницу становишься похожа.

-А я и есть школьница. Мне же 17 лет!

-Разве? Ты же говорила, что закончила университет с отличием и хочешь уехать в Европу.

-Я такого не говорила. Я ещё в школе учусь. И хочу стать дизайнером.

-Дизайнером? А разве не юристом?

-Ты с кем-то меня путаешь.

-Ни с кем я свою дочь не спутаю! А вот ты – самозванка!

-Я – твоя родная дочь! Меня зовут Брук Линдси Мэддокс!

-Правильно! Так зовут мою дочь! Но ты – не она!

Моника нажала кнопку вызова медперсонала и попросила вошедшего медбрата вывести Брук из палаты.

Девушка вышла вся в слезах. Но это уже были слёзы горести и обиды.

-Мама меня совсем не помнит! Она совершенно потеряла память и путает меня с кем-то! – смахивая слёзы, Мэддокс прокричала Роллинзу.